Смерть и бюрократ. Очередная графомания про Смерть и Док

sovenok101 — 17.06.2023

Папки были угрожающе толстыми. Док взвесила свой экземпляр в руке и приготовилась к целому вечеру интересного чтения.

— Прочитав эти документы, вы поймёте, что вообще ничерта не понятно, - разбил её надежды главврач. - Оно выглядит как пневмония, но не лечится как пневмония. Повсюду возникают тромбозы, но ни на профилактику, ни на лечение тромбы не реагируют. Потребность в ИВЛ огромная, но на ИВЛ они ухудшаются. У меня всё.

— Оптимистично, - пробурчала Док.

— Но, - услышал её бурчание главный врач. - К нам прислали помощь. Разрешите представить специалиста по сложным ситуациям, господина Зауна. Он поможет нам организовать работу с э…минимальными затруднениями.

Откуда-то сбоку вышел странного рода человечек. Он был высокого роста, но при этом выглядел маленьким человечком, который изо всех сил старается казаться большим. Странная седина обрамляла довольно молодое лицо с удивлёнными морщинами на лбу и горькими - вокруг глаз. На нём был противоестественно белый и отвратительно отглаженный халат. Не может халат выглядеть так на живом человеке!

— Коллеги! - чуть визгливым голосом начал он. - Нам предстоит серьёзная работа по противодействию новой, а потому не до конца исследованной инфекции. Чтобы её облегчить, я разработал несколько форм, которые вам будет удобно заполнять. Прошу открыть ваши папки на странице 135. Формы 1, 2 и 3 нужно заполнять два раза в сутки, форму 4 - ежедневно, форму 5 по итогам недели. Приносить мне в кабинет до пятнадцати часов, чтобы успеть исправить все недочеты до конца рабочего дня.

— А больных лечить? - спросила Док. Уши её неодобрительно свернулись полуфунтиками. Заун уставился на уши, морщины на его лбу стали глубже и обиженней.

— Больных лечить вы будете в соответствии с рекомендациями на страницах 48-96. Учтите, что отклонения от рекомендаций строго отслеживаются и разбираются на отдельных комиссиях.

— А они работают, эти рекомендации? - уточнила Док.

— Вот и увидим, - это ответил уже главврач.

***

— Пункты 4, 9, 11 и 13 не работают, - Док устало плюхнулась в кресло. - А от пятого всё, похоже, только ухудшаются.

Два стола в ординаторской захватили распухшие папки. Время от времени папки не выдерживали, разжимали полукруглые зубья и их выворачивало потоком криво заполненных таблиц. Обитатели ординаторской были наряжены в белые комбинизоны, респираторы с красными пятачками на месте носа и вечно запотевающие очки. Док сдвинула очки на лоб, респиратор на подбородок и сделала несколько жадных глотков из припрятанной бутылки с водой.

Диана подошла к доске, там были выписаны препараты, которыми предлагалось лечить новую болячку. Диана красным маркером вычеркнула пять пунктов. Затем оглядела список. Невычеркнутых осталось всего четыре пункта. Док открыла очередную папку и, сверяясь с ней, вписала на доску пункты 27, 28 и 29.

— Коллеги пишут, что это вроде чуть помогает. Лихорадку снимают по крайней мере.

— Уже что-то, - проворчала Диана.

В процедурном кабинете появилась новая морозильная камера - для грелок со льдом. Ими обкладывали лихорадящих пациентов, когда лихорадка принималась плевать на жаропонижающие лекарства. Иногда грелки таскали медсёстры - приклыдывать к истекающим потом капюшонам.

— Без пятнадцати три, - напомнила Диана. Док чертыхнулась и бросилась заполнять очередные таблицы.

— Сколько поступило? - спросила она.

— Трое. Двое на масках, один умер. - Док снова чертыхнулась.

— Ничего не умер, - Смерть оторвалась от Зумы. Её чёрный плащ странным образом радовал глаз на фоне белизны комбинизонов. - Его привезли мёртвым. В машине скоряков…

— Чёрт! - Док выхватила стопку листков из принтера и выскочила из ординаторской.

— Так не пойдёт! - заявила Диана. - Она только и делает, что заполняет бумаги и бегает на совещания. Возвращается и садится переделывать. Сёстры не могут лечить всех сами. Нам нужен врач в блоке!

— Чего ты от меня хочешь? - спросила Смерть. - У меня тоже работы втрое больше, чем раньше.

— Зато на тебя эти комбезы не напяливают. И отчёты тебе заполнять не надо, по основной работе.

— Отчёты не надо. Что значит по основной? - Смерть представила себя в комбинезоне и фыркнула. Затем до неё дошло. - Ты шутишь? Я вам что, секретарь?

— А что делать? - развела руками Диана.

— Может ты и на совещание вместо меня сходишь? - в голосе Док появилось обычное ехидство и Диана поняла, что всё не зря. По столу Смерти и вокруг его кресла были аккуратными стопками разложены папки, каждая со своими стикерами и цветными замочками.

— Он меня не видит, - ответила Смерть совершенно серьёзно.

— Интересно, почему?

Смерть пожала плечами, не отвлекаясь от таблицы. В реанимацию Заун заходил всего один раз, честно обошел пациентов и выслушал рассказ Док про каждого из них, явно собираясь разобраться и начать улучшения их маленького мирка. Но тут привезли умирающего, Док бросила доклад и рванула к пациенту, а Заун - к выходу. По дороге он пробежал сквозь стоящую в ногах пациента Смерть, ничего не заметив. С тех пор он комбинезон не надевал и все совещания проводил исключительно в чистой зоне.

— Перерасход комбинезонов превышает запланированный на 27%, - говорил Заун на очередном собрании.

—Может, устраивать поменьше собраний, тогда не придется их снимать и надевать новые? - Док хрюкнула, её уши одобрительно махнули хирургу. Заун уставился на хирурга своим фирменным удивлённым взглядом.

— В условиях неопределенности, создаваемых новым вариантом инфекции, мы не можем себе позволить действовать асинхронно, а регулярные собрания являются гарантией синхронизации усилий всех служб…

Док наконец позволила себе задремать. Но блаженное забытьё быстро сменилось кошмаром яви:

— Для контроля расходов средств индивидуальной защиты в каждом отделении заводим журнал, в нём отмечаем выдачу каждого комплекта и пишем объяснительные на выдачу больше трёх комплектов в сутки на человека.

— А собрания? - пискнул хирург.

— Постарайтесь совместить собрания с приёмом пищи и посещением туалета, - посоветовал Заун.

***

— Я не понимаю, чем и как их лечить, - жаловалась Док Кону.

Это был её первый за последний месяц выходной, превышающий 12 часов, так что она не только выспалась и успела вкусно позавтракать, но и нашла в себе силы на прогулку в совершенно безлюдном парке. Кон пустил в ход свою способность быть незаметным и делать незаметными спутников - даже такую большую и шумную спутницу, какой была Док. Так что многочисленные сторожа, охраняющие проходы в парк совершенно ничего не заметили. Док жадно вдыхала запах сырой земли и цветущей сирени.

— Похоже, первые схемы лишь добивали. А может, зараза вела себя злее, чем сейчас. Поди разбери. Сначала умирал каждый второй, сейчас каждый четвёртый. Чёрт знает, в чём тут дело. Не похоже, чтобы лекарства вообще помогали, из папок, я имею ввиду. Получается выключить воспаление - они перестают температурить. Но дыхание всё равно ухудшается и тромбы плевать хотели на наши антикоагулянты…

— Недаром они не хотят вызывать скорую, - заметил Кон. - Считают, что вы своим лечением добьёте.

В свободное время Кон разносил продукты тем, кто болел дома или не болел, но боялся выходить на улицу. Сам Кон заявлял, что его физиология предполагает совсем другие болезни. А нынешняя зараза ему нипочём. Только Док знала, что это вовсе не шутки и не бравада.

— А что делать, когда лёгкие перестают работать? Ждать, когда помрёт? - вздохнула она. - Знаешь, как они мечутся, когда ухудшаются? Хрипят, маски срывают…Впрочем, на ИВЛ всё равно помирают, только во сне. Без мучений.

— Ну и какой смысл?

— Кто-то же выздоравливает, - проговорила Док с неким сомнением.

— Благодаря или вопреки? - ехидно прищурился Кон. Док хрюкнула.

— Тут к вам волонтёры. Принимайте.

Главврач обвёл рукой толпу очень разношерстной публики. Тут были поэтического вида студентки и вполне брутальные студенты, дамы, годящиеся студентам в матери или в старшие сёстры, а еще джентльмены всех возрастов и родов занятий. Дюжины три, прикинула Док.

— Заболеете же! - жалостливо проговорил терапевт, сам джентльмен неюного возраста и солидного брюшка.

— Снаружи тоже болеют, - ответил носатый господин из овощной лавки за углом. - У нас тут для вас кое-что, - добавил он. Два студента метнулись за дверь и приволокли здоровенный ящик, доверху наполненный бордовой черешней. - Ранняя. С юга, - пояснил он.

— СИЗы снимать нельзя, а в них тяжело, - предупредила Док.

— Мы как-нибудь, - хлопнула её по локтю заводчица бульдогов из соседнего дома. - Кон говорил, вы тут совсем зашились.

— Есть такое, кивнула Док и схватила пригоршню ягод.

— Мытая, - кивнул овощной джентельмен.

— Обалденно! - уши Док прижались к голове от удовольствия. - У тебя всегда самые вкусные. Но к нам я забираю молодёжь. У нас тяжело. Спасибо за черешню!

— Я вам сейчас отсыплю, - засуетился овощник, доставая из-за пазухи холщевую сумку.

Вотсапп брякнул, когда Док наблюдала, как её группа помощников облачается в комбенизоны. От Зауна, в специально созданной группе. “Прошу немедленно собраться у меня в кабинете”.

— Распишетесь в тетрадке и идите в красную зону. Пятый этаж, реанимация. Спросите Диану, - бросила она волонтёрам.

— Это образец заполнения журнала контроля волонтёров, - Заун выложил на стол очередную стопку бумаг. - Подписи в начале и в конце смены. А это журнал СИЗов, которые они будут использовать. Журнал инструктажа. А этот - техника безопасности. Журнал гражданской обороны. Так как волонтеры меняются, лучше заполнять их при каждом входе и выходе.

— Может, сами справимся? - простонал хирург.

— Работа с населением во время чрезвычайных ситуаций - один из приоритетов служб, оказывающих экстренную медицинскую помощь. Мы не можем пренебрегать возможностью улучшить имидж организации здравоохранения и наладить научные и культурные связи…

— Вот культурные связи особенно укрепятся от выноса суден, - пробурчала Док. Заун привычно не повёл бровью. После нескольких докладных на имя главврача о несоответствии поведения Док этическим нормам современного представителя здравоохранения, он решил пока не обращать внимания на её выходки. Реакция главврача несколько выбила его из колеи. Тот расхохотался и предложил Зауну засунуть свои кляузы…за этим последовали выражения, которые Заун предпочел бы забыть. Он написал докладную начальнику в Департамент, но реакции пока не было.

— Это точно придется заполнять? - в голосе Дианы звучала безнадежность.

Волонтёры белыми тенями рассыпались по блокам. Санитары проводили с ними курс молодого бойца. Вынос судна явно проигрывал в сравнении с поворотом с живота на спину, чтобы пациент мог поесть. Нежные студентки от вида отёкшего лица с потёками слюны и отпечатком от маски попискивали, а бравые студенты просто выбегали за дверь. Но, проблевавшись, быстро возвращались. Вывоз умершего вызвал у них куда меньше эмоций. В блоке все понижали голос, зато ординаторская переполнялась щебетанием, гоготом и креативом: волонтеры азартно рисовали друг другу картинки на комбенизонах.

— Мне нужно в блок! - Диана решительно отпихнула очередную пачку журналов. Я занята! До утра! - она сунула в рот последние черешенки, вернула на место респиратор и выскочила за дверь.

Док беспомощно посмотрела на журналы. Из самого тёмного угла раздался вздох, оттуда поднялась долговязая фигура в чёрном.

— Так. Выстраиваемся в очередь заполнять анкеты и расписываться за инструктаж! Кто расписался, выходит в блок, нечего здесь прохлаждаться. До обеденного перерыва ещё сорок минут.

Двое студентов грохнулись в обморок. Одна завизжала. Остальные быстро перетащили грохнущихся на свободные каталки, сунули им под ноги валики из одеял и организовались в очередь. Тем, кто не видел Смерть, быстро объяснили, что и где заполнять и как расписываться. Таковых оказалось всего двое.

Работа вошла в некое стабильное русло. Волонтёры прижились, большинство приходили регулярно и уже точно знали, что и когда делать. Постепенно каждый переболел, но довольно легко: на больничную койку попали всего двое. Зато после этого они уже с чистой совестью стаскивали вечно запотевающие очки и душащие респираторы. В свободное от таскания, кормления и переворачивания пациентов время они болтали с теми, кто мог говорить, выполняли маленькие желания вроде чашечки кофе или молочного коктейля, писали письма, а потом разносили их, сменившись со смены.

Внутри смены существовал отдельный график: пару часов помогать Смерти заполнять журналы. Эти часы приравнивались к халяве, причём к халяве интересной: в процессе Смерть развлекала помощников историческими байками, и метафизическими рассуждениями. Кое-кто из студентов уже набрасывал планы рефератов на будущий учебный год. А парочка самых предприимчивых притащили ей на подпись собрание Пратчетта. Смерть читала им лекцию про то, как Пратчетт не прав, но автографы не жалела. С самыми неожиданными пожеланиями. На непосредственную работу Смерти всё уже насмотрелись и находили её куда менее страшной, чем работа врачей и медсестёр.

— Живым куда хуже, - резюмировала студентка Мира. Она ходила сюда через день. Док подозревала, что под маской и респиратором скрывается почти мраморная бледность и огромные мешки под глазами, но Диана попросила её оставить девочку в покое.

— Номер 2.1. её тётя. Любимая тётя. А за 1.3 её просил присмотреть сын, то есть сын 1.3 - друг Миры. Сам он лежит на втором этаже в терапии. Ему лучше, Мира его уже два раза приводила.

Док хрюкнула, уши под капюшоном огорченно сникли. С 1.3 всё было очень нерадостно: ночью его ввели в искусственный сон, из его горла теперь торчала морщинистая трубка. А 2.1. пока держалась: на животе, с маской во всё лицо, в перевернутом состоянии её хватало минуты на три - только чтобы выпить бутылку высокобелкового коктейля.

***

Отделение реанимации оставалось единственным, кто вовремя заполнял все таблицы и журналы. Хирург с терапевтом регулярно просили одолжить им Смерть в качестве секретаря. Док в ответ вертела перчаткой у виска. Но согласилась на ротацию волонтёров, прошедших стажировку у Смерти. Невролог с гинекологом от такой помощи суеверно отказались. Остальные отделения надеялись на успешность тихого саботажа, невзирая на уже выписанные им в прошлом месяце штрафы. Их девизом стало “так не может продолжаться долго!”

— А потом пришла чума и всех этих желающи обдурить меня в кости накрыло первыми. И нет, я тут не причём, оно само так получилось. С Судьбой нужно отдельно договариваться, она по другому ведомству проходит.

— По какому? - белые комбинезоны расселись вокруг чёрной фигуры как стая заснеженных воробушков. Смерть открыла было рот, но внезапно исчезла. Воробушки мгновение разглядывали опустевшее кресло, а затем рванули в блок.

Док с Дианой суетились вокруг 2.1. Диана рыкнула на волонтёров и те вывели за дверь Миру. Ноги у Миры почти перестали сгибаться, без внешнего толчка по крайней мере. Она не увидела, как 2.1. развернули и Док принялась ритмично давить ей на грудь. Через несколько минут монитор перестал пищать, но его трель подхватил монитор на соседней койке. Черная фигура ещё оставалась в ногах 2.1, не пытаясь, правда, подобраться к голове. Вторая чёрная фигура появилась в ногах койки 2.2. Три волонтёра по сигналу Док на редкость синхронно перевернули пациента на спину, в этот момент к койке подлетела Диана с дефибриллятором.

— Отошли! - пациент изогнулся дугой, а потом судорожно вздохнул. Из-под маски лилась мокрота, бульканье и чертыхание. Черная фигура, не двигаясь, осталась в ногах кровати.

Диана аккуратно сложила утюги дефибриллятора и вернула на место липучки монитора. Тот довольно пискнул и замолчал. Обнаружилось, что вовсю надрывается монитор в соседнем блоке - там медбрат давил на грудь только сегодня поступившего мужчины, а медсестра колотила по кнопкам инфузомата. Док ещё засовывала ему в горло голубоватую трубку, а Смерть уже уводила мужчину за черту, оставив на койке 3.4. пустую оболочку.

В коридоре между блоками Мира обнимала новенькую - совсем не студенческого вида сестру пациента 3.4.

— Есть тут ещё близкие родственники? - рявкнула Док на весь блок. Из шести волонтёров руки подняли четверо. - Вы и вы - в процедурку, помогите сёстрам разливать кровь по пробиркам. Сделаете и бегом в лабораторию. Этого - она ткнула в длинного парня, а затем в Диану, обучи работе с анализатором. Остальные в блок: сливать и записывать мочу из мешков. Через полчаса привезут обед, чтобы все дела были доделаны.

Её речь оборвал писк монитора - сейчас в блоке темнела только одна фигура - у койки 2.1. Диана замахнулась на неё утюгом дефибриллятора, прежде чем нажать кнопку Заряд. Ещё одно выгибание дугой, по блоку поплыл запах пригорелых волос.

— Опять гель не налила, - проворчала Док. Пациент открыл глаза и попытался вывернутся из-под маски. - Лежи уж, - сказала она, потыкав в кнопки инфузоматов. Смерть наконец вернулась в ординаторскую.

— Сколько тебя штук? - спросил съёжившийся на полу у кофейного уголка волонтёр.

— Сколько надо. Какая разница? Время и пространство штуки условные, - пробурчала Смерть, возвращаясь к очередной папке.

— А ты не могла бы хотя бы предупреждать, о приближении массовых э…условностей? - грозно спросила Диана, опустошая очередную бутылку воды.

— Не могу. Меня тоже, знаешь ли, никто не оповещает, - буркнула Смерть и кивнула на мигающий синим телефон, почти свалившийся со стола. - Тут у Док не менее сотни сообщений.

— Я отнесу, - Диана схватила телефон, глянула на экран, резко вздохнула и издала полузадушенное шипение.

***

— С тебя объяснительная насчёт неявки на экстренное совещание, - устало сообщил главврач, наливая Док чёрнющего кофе. Та блаженно вдохнула горький аромат.

— А ещё на тебя написан рапорт, туда, - он ткнул пальцем в потолок. - К нему приложен скриншот твоего ответа на его сообщения о совещании и требования немедленной явки. - Главврач сообразил, что говорит уже почти как Заун, и сплюнул сквозь зубы. - Обязательно было посылать его именно туда?

— А какой вариант тебе бы больше понравился?

— Никакой! - главврач грохнул по столу кружкой, разбросанные бумаги украсились интересным светло-коричневым узором. - Я ничего не могу с ним поделать! Он строчит и строчит указы и инструкции, а наверху, похоже, сидит демон, который всей этой макулатурой питается. Более того, - он схватил тряпку, попытался протереть пострадавший документ, но вместо узора получилась не менее коричневая клякса. - Более того, он, похоже, не менее популярен в больницах там, - от махнул тряпкой за спину. - А я бы поклялся, что он не вылезает из своего кабинета, здесь, у нас.

— Где-то я такое уже видела, - буркнула Док.

— Пожалуйста, не усугубляй! - взмолился главврач.

***

Девять вечера - время затишья между дневной суетой и ночной непредсказуемостью. Док махнула ушами на приказы и заказала коробку пончиков прямо в красную зону. Четверо волонтёров по очереди кормили кофемашину коричневыми зёрнами. Смерть методично уничтожала сливки и пончики.

— Я хочу ещё одну таблицу, - Док кивнула в сторону доски. Там из списка препаратов остались всего два пункта - 29 и 45. - Записывайте, кто на смене чей родственник. Во избежание. А имена писать не на плечах и не на рукавах, а на спине и груди, чтобы я могла прочитать с первого раза. Понятно? Можно не имена, а картинки - она кивнула на разрисованного с капюшона до бахил молодого человека. - Я не против родственников, но хочу понимать, кого выводить за дверь, в случае чего.

— Может пусть сами выбегают? И никаких таблиц, - предложила Диана. - Допишем пункт в технику безопасности.

— Пусть так, - кивнула Док. - Тогда разбирайтесь сами. Чтоб больше никаких обмороков в блоке, если вы не пациент.

— Простите! - покаянно проговорила Мира.

— Тебя никто не винит, - ласково ответила Док. - Лечить своих всегда ужасное ощущение. Тем более здесь. Но лучше просто выйти.

Мирра кивнула. Её тётя спала, подключенная к аппарату ИВЛ, но сердце её больше не пыталось остановится, а Смерть эту койку обходила стороной. Сейчас даже такое состояние, кодируемое в таблицах как “крайне тяжелое”, казалось хорошей новостью. А вечер в одной ординаторской в обществе Смерти - почти уютным.

— Скажи, а кто сидит в других больницах? Тоже ты? И вообще, не все же умирают именно в больницах? - спросила она.

— Здесь приятная компания, - буркнула Смерть.

— Ну спасибо, - хихикнула Док. - Теперь разнесут, что Смерть живёт именно у нас. Репутация!

— Смерть не может жить, - заметила Мира. - Это оксюморон.

— Сама ты оксюморон, - обиделась Смерть. - Если я увожу туда, - она махнула пончиком в сторону окна. - Это не значит, что я не существую здесь. А вы слишком привязаны к Евклидовой геометрии. Это узость мышления.

— Но законы физиологии…- встрял парень в разрисованном комбинезоне.

— Моей? - хмыкнула Смерть, заталкивая под капюшон очередной пончик. - Может предложишь мне сдать анализы?

— А что? У тебя вен нет? - разрисованный попытался схватить руку с пончиком, по его собственная ладонь прошла насквозь и больно стукнулась об стол. Он чертыхнулся, но попытку не повторил.

— А куда, интересно, деваются все эти пончики? - поинтересовался третий студент, в собственных очках под защитной маской. Смерть фыркнула и демонстративно налила себе новую чашку кофе, вылив туда остатки сливок. Она подняла кружку, собираясь сделать глоток, и вдруг исчезла, а кружка медленно и аккуратно приземлилась на край стола.

Вся компания выскочила в коридор. Смерть стояла у каталки, на которой лежала фигура в белом халате. На кафель струились ручейки крови. Коридор мгновенно наполнился противным металлическим запахом.

— Лёд! Шовный материал! Вену! Монитор! - командовала Док непривычно звенящим голосом. - Раздевайте!

К каталке подлетел санитар с ножницами и двумя взмахами разрезал промокшую кровью рубашку и белый халат.

— Не влетит нам за порчу? - спросила Диана. Док неопределенно хрюкнула.

— Пока держит давление, поехали в томограф, - распорядилась она. - Похоже, кровь не только снаружи, но и под черепушкой.

— У него действительно есть кровь. Красная, - проговорила Диана. - Кто бы мог подумать!

Кабинет Зауна разбирали два дня. Спасатели выхватили его обитателя практически сразу, как только удалось взломать дверь, и приподнять рухнувшие стеллажи с папками. Но потом что-то произошло и папки на переломанных полках начали множиться со скоростью размножения самой наглой бактерии. Залитые кровью бумаги вытаскивали во внутренний двор, до тех пор пока свалка не начала преграждать дорогу машинам скорой. Следующий склад устроили за забором больницы. Туда регулярно наведывался сборщик макулатуры, но его тачка не могла справиться со всё возрастающей кучей. В итоге Кон организовал праздник сожжения заразы прямо на пустыре рядом с больницей. В центр огромной кучи воткнули столб с табличкой “зараза”. Идею чучела сочли дурновкусной.

— Может действительно всё стихнет, - сказала Док, глядя на пламя из окна ординаторской. - По крайней мере умирать стали гораздо реже.

— Может это потому, что врачи занимаются больными, а не бумагами? - язвительно буркнула Диана.

— И Смерть тоже, - хрюкнула Док.

— Меня бумаги никогда не отвлекали от непосредственных обязанностей, - раздалось из-под чёрного капюшона. Смерть хлебнула кофе, не отвлекаясь от Зумы. Стол её был пуст, если не считать монитора, мышки с клавиатурой и здоровенной кружки.

Заун поправлялся. По реанимационному счёту, конечно. Дышал сам, швы заживали, спинномозговая жидкость, поначалу красная, теперь стала нежно- розовой. Грелки со льдом уже не требовались. Маску с лица он почти не сбрасывал, а когда Диана снимала её для тренировки дыхания бормотал что-то вроде “...учитывая неоднозначные данные, полученные в результате многофакторного анализа исследуемых источников, принимая во внимание разноуровневые корреляции…” Диана как-то записала его бормотание на диктофон и прокрутила в ординаторской, но Док заявила, что это обычный горячечный бред. Все обитатели ординаторской согласно закивали, однако позже Док обнаружила рядом с монитором пострадавшего включенный диктофон. Владелец диктофона сказал, что это для курсовой.

— Психиатр? - спросила Док.

— Филолог, - втянул голову в плечи попавшийся.

— Почему он всё-таки тебя не видит? - спросила Док у Смерти. Ту только что отогнали от пациента, лежащего на соседней с Зауном койки. Заун смотрел на происходящее с умеренным интересом. Взгляд его наконец-то начал немного фокусироваться, а морщины складываться в привычное удивлённо-обиженное выражение.

— Ну он человек несколько условный, - ответила Смерть. Диана, услышав такое, чуть не пролила какао.

— У него же кровь, красная. И ликвор как у всех. И моча. И…

— А ещё нейрохирург заглянул ему внутрь черепа и нашел мозги, - продолжила Док. - Но это, похоже, ничего не значит?

— Не особо, - буркнула Смерть.

— А умереть-то он может? - заинтересовался волонтёр-филолог.

— Даже кузнечик может умереть, - ответила Смерть. - Только кузнечик об этом не подозревает и скачет в своё удовольствие. В отличие от людей.

— Люди умирают. Люди выживают. Интересно, сильно встреча с тобой их меняет? - Мира была настроена философски. Её тётя начала дышать сама, а томография лёгких показала положительную динамику. Второй же подопечный позавчера отправился в отделение.

— Статистику не веду. Но обычно они стараются про всё побыстрее забыть, - ответила Смерть. - За редкими исключениями.

— Оно и к лучшему, - заметила Док. - Ни к чему такое помнить.

— А что ты будешь делать, если тебя всё-таки уволят? - поинтересовалась Смерть у Док. Остальные уставились на них с ужасом. - Этот, - кружка ткнула в сторону блока, - написал достаточно кляуз.

Док мечтательно улыбнулась:

— Буду помогать Кону продавать мороженое. Давно хотела попробовать начинять им пончики и поливать горячим шоколадом. Да всё руки не доходят. А потом поедем в путешествие. Года на два. Кон давно зовёт.

— Карантин же, - напомнил филолог.

— Он закончится. Всё когда-нибудь кончается. Даже бумаги в кабинете Зауна. Так что он в чём-то оказал мне услугу.

— Не выйдет, - в ординаторскую ввалился главврач. Чтобы никто не сомневался, на его комбинезоне было написано крупными буквами: Главврач. - Кляузы сгорели в том костре, вместе с остальной макулатурой.

— А почему, собственно, оно рухнуло? - спросила Док. Взгляд главврача стал особенно невинным, это было видно даже сквозь защитную маску.

— Комиссия только вчера прислала своё заключение. Стеллажи не рассчитаны на такую нагрузку, что было отражено в техническом описании. Нарушение техники безопасности.

— Сверху сообщили, - добавил он. - Что другого такого работника, способного эффективно организовывать работу в трудных ситуациях, у них нет, его отдел закрывают до лучших времён, а нам придётся справляться своими силами.

— Ужасно, - хмыкнула Диана. - Но мы попробуем. Кофе?

— Какао, - ответил главврач, стягивая с лица респиратор.

Сохранено