Сказка о короле и крестьянском сыне

maysuryan — 24.09.2021 Расскажу-ка я вам сказку. Будет там про настоящего короля, королеву и простого крестьянского сына. Который... как это положено в сказках? слушатели подсказывают: «Стал править вместо царей!» Да, именно так. Но только чего уж там лукавить: не сказка это, а самая истинная быль. Вот мы и узнаем, кстати, и сравним, чем жизнь отличается от сказок.
Кстати, это король, о котором пойдёт речь ниже.


Художник Илья Глазунов пишет портрет короля Испании Хуана Карлоса I, и его законченный портрет. 1991

Началась эта история ровно 110 лет назад, день в день, 24 (11) сентября, когда в деревне под названием Большая Тесь, затерянной среди бескрайних просторов Российской империи, в Минусинском уезде Енисейской губернии, в обычной крестьянской семье родился мальчик. Родители назвали мальчика Костей. Ну, кто мог предположить тогда, что пройдёт время, и их сынишку узнает весь мир? Да ещё как правителя великого государства? Никто. Ведь простолюдин (тогда таких именовали обидным словом «чернь») даже мечтать о таком не смел, место царя уже 300 лет принадлежало строго определённой венценосной семье — царствующему дому, да и окружали царя люди отнюдь не простые, а богачи и родовитые аристократы, так что не только сесть на царское место, но даже приблизиться к нему нашему мальчугану не светило. Был там, в царском окружении, впрочем, один сибирский мужик, который разными правдами и неправдами сумел войти в доверие к царю и затесаться в толпу придворных, но это вызвало такой страшный переполох, скандал и возмущение, что аж трон зашатался, и мужика того зверски убили аристократы, возмущённые тем, что он, мужлан этакий, смеет беседовать с самим Царским Величеством. Отравили мужичину ядом, потом для верности застрелили и, наконец, утопили в проруби. И ничего им за это не было, потому что так было в те времена заведено: если мужики убъют аристократа, то это террор и повод для смертной казни, а если вдруг аристократ убьёт мужика... ну, то так, ничего особенного. Знай, лапотная деревенщина, своё место! Впрочем, это уже совсем другая история...
Однако время шло, наш мальчик Костя рос, и когда ему было шесть лет, в империи грянула революция. Народу сильно надоели некоторые вещи — в том числе и то, что его называют «чернью», что простых солдат нещадно порют на фронте, да, наверное, и то, что за слишком тесное общение с главой государства любого из «черни» могут зверски убить, и вдобавок совершенно безнаказанно. Вот после этого дела нашего мальчика мало-помалу и пошли в гору: он успешно отучился в школе, отслужил в армии, причём ему довелось даже немножко повоевать на границе, получил диплом учителя истории... В общем, быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Однако не будем затягивать рассказ. Прошло много лет после революции и... случилось так, что наш выросший мальчик Костя, крестьянский сын, стал главой государства. Да-да, всего того огромного государства, которое под красным революционным флагом заняло место рухнувшей Российской империи. Вот тут и видно всё отличие сказок от были. Потому что в сказках как бывает? Люди ужасно радуются тому, что простой парень, человек из народа, рабочая или там крестьянская косточка, наконец, занимает царское место. А тут как было? Ох, не так, совсем не так.
Может быть, дело было в том, что со времени революции прошло уже довольно много времени, и в народе привыкли, что им руководят и правят люди самые простые, рядовые, незнатные. Не августейшие или там титулованные особы. И людям захотелось чего-нибудь новенького. Ну, например, чтобы их снова в лицо называли «чернью», непринуждённо давали им в ухо и рыло, регулярно пороли на конюшне, а правила чтобы всем и володела какая-нибудь августейшая семейка, которая и близко к трону не подпустит людей не родовитых и не знатных. Ох, у людей порой возникают такие странные желания! :)
Поэтому о мальчике Косте, когда он возглавил страну, сложили множество весьма нелицеприятных шуточек. Которые, в общем, сводились к тому, что как посмел он, неотёсанный мужлан и деревенщина, сесть на императорское место. Вы, конечно, уже поняли, что я рассказываю вам биографию Константина Устиновича Черненко. Вот он, кстати, сам:



В это он с обладателем короны... уф, сколько же на свете этих обладателей корон... но шахматной, шахматной короны — Анатолием Карповым:


В Лувре. 1982 год

Сложили, например, такую шуточку:
«— Может ли в СССР каждая кухарка управлять государством?
— Не знаю, как кухарка, а К.У.ЧЕРненко уже управляет».

Поэт Михаил Дудин (1916—1993) настолько вдохновился этой шуткой, что даже стишки в её развитие сочинил:
А власть, что там ни говори,
Не каждому в заслугу.
Извозчик выбился в цари
И — умер с перепугу.

Другой анекдот:
«— Чем Константин Устинович Черненко отличается от столицы Кампучии?
— Столица Кампучии — Пномпень, а Константин Устинович — пень пнём...»

Такие дела. И вот как раз в это время в Москву собрался настоящий король, о котором я упоминал вначале. Глава испанского государства Хуан Карлос I де Бурбон и-Бурбон — король Испании, Кастилии, Леона, Арагона, Наварры, Гранады, Толедо, Валенсии, Галисии, Майорки, Севильи, как говорится, и прочая, и прочая, и прочая. (Он и посейчас жив, только уже не царствует — передал трон сыну). Лично я прекрасно помню этот визит. Прочитав тогда о предстоящем визите в газетах, я удивился: а как же наш Генсек рабоче-крестьянского происхождения обратится к королю? Неужели «Ваше величество!»? (Прошу извинить мне наивность моего тогдашнего удивления — ведь я был всего лишь школьником). «Конечно, — отвечал на моё удивление отец. — А как же ещё?». Поэтому я внимательно прислушивался к речи Константина Устиновича на экране телевизора в ожидании, что из его уст вылетят столь странные слова. И он действительно так и обратился, только сказал: «Ваши Величества!». Поскольку на приёме в Кремле присутствовал не один король, но и его августейшая супруга, королева София. А король в ответ произнёс пламенную речь о «пути», который представляет собой демократия. Она потом была напечатана в газетах. «Демократия — это всегда путь, и никто не может говорить, что уже достиг цели», — вещал монарх (цитирую по своей памяти 1984 года). Парадоксальная всё-таки вещь история: куда там до неё сказкам! Она заставляет первого коммуниста планеты выговаривать архаичное феодальное титулование, а наследника феодальной монархии — велеречиво славить демократию...
Впрочем, это отступление личного характера — так, к слову. Ведь сказка была о чём? О короле и крестьянском сыне. Вот встретились они в бывшей царской резиденции, коронованный аристократ и мужицкий сын, и пожали друг другу руки:





У известного сатирика Виктора Шендеровича есть чрезвычайно характерный текст о том самом королевском визите в доперестроечную ещё Москву — называется «Желание быть испанцем». Г-н Шендерович в 1984 году увидел на улице крупную фотографию-плакат (наверное, в «Окнах ТАСС» на улице Горького, ныне Тверская): К.У. Черненко с супругой и король Испании Хуан Карлос де Бурбон с супругой, королевой Софией, в Московском Кремле.



Шендерович вспоминал: «Руки супруги товарища Черненко цепко держали сумочку типа ридикюль».
Видимо, сумочка призвана олицетворить мещанский, плебейский тип жены Константина Устиновича, её «цепкую» привязанность к вещам. Хотя, как видим по фотографии, неправда: никакой сумочки в руках советской первой леди не было. (Не будем обвинять г-на Шендеровича в сознательной лжи: память — штука сложная, тем более память человека творческого, она могла и позаимствовать подобную деталь откуда-то). Вопрос в другом: а если бы и была сумочка-ридикюль? Возможно, сатирику было невдомёк, что коронованные особы, и не только королева София, тоже носят «сумочку типа ридикюль». Её британское величество Елизавета II, например, вот уже полвека любит сумочки фирмы Launer, которые простой смертный тоже может приобрести за какие-то жалкие пару тысяч долларов. Что это, мещанство? О, нет. Бери выше: аристократизм!



Но (выдуманная) сумочка, конечно, — это просто штрих, которым сатирик хотел оттенить весь сугубо неаристократический, нетитулованный и тем паче некоронованный облик первой леди СССР. Он продолжал:
«Но бог с нею, с сумочкой: лица! Два — и два других рядом. Меня охватил антропологический ужас. Я не был диссидентом, я был вольнодумец в рамках, но этот контраст поразил меня в самое сердце. Я вдруг ощутил страшный стыд за то, что меня, мою страну представляют в мире и вселенной — эти, а не те. В одну секунду я стал антисоветчиком — по эстетическим соображениям».
М-да. Что ж, всмотримся в эти лица.
Вот, в дополнение, ещё одна семейная фотография К. У. Черненко:


Это крупная фотография Анны Дмитриевны. Что такого ужасного обнаружил наш физиономист-антрополог в её лице?


Умерла Анна Дмитриевна в 2010 году, за три года до смерти дала небольшое интервью «Экспресс-газете», где, между прочим, сказала: «Я была очень расстроена, когда после смерти Андропова Константина Устиновича избрали Генеральным секретарём. Я очень перепугалась, и когда муж пришёл домой, ему сказала: «Что же ты наделал, как ты мог согласиться на это?!» [...] В общем, я расплакалась, когда Черненко стал Генсеком».

И семейная фотография четы де Бурбон:

Хуан Карлос I де Бурбон и-Бурбон Сицилийский. К слову, на родине у принца Испании до его восшествия на престол была стойкая репутация... мягко говоря, не шибко умного человека. Типичного напыщенного бурбона, одним словом. Которая немало помогла ему в утверждении его короны в 1975-1982 годах. Но это так, между прочим. К тому, что особого ума в чертах его лица соотечественники до поры до времени в упор не замечали, а как бы совсем даже наоборот.
И королева София Греческая и Датская (она же София Маргарита Виктория Федерика Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Глюксбург), между прочим, является правнучкой великой княгини Ольги Константиновны Романовой. Г-н Шендерович хотел быть её верноподданным? Что ж, его предкам до 1917 года выпадало это великое счастье — быть подданными её предков с такими же, вероятно, хорошими породистыми лицами, как и у неё. Были ли они этим счастливы? Не уверен...
А ведь в другой стране, или в другую эпоху, наоборот, образованные люди гордились бы тем, что государство возглавляет не какой-нибудь де Бурбон и-Бурбон, а человек рабоче-крестьянского происхождения, выходец из той самой «черни», т. е. гущи народной, и из глубинки (уроженец глухой сибирской деревеньки). Не говоря уж о том, что Константин Устинович к 1984 году был вовсе не такой уж лапотный «дед, в шубу одет», и носил такие изысканные, стильные западные галстуки, что они сделали бы честь любому британскому денди, хоть даже самому Оскару Уайльду. Но всё равно — у «эстета»-интеллигента возникал «антропологический ужас» к представителю «черни», «страшный стыд» и безотчётный порыв горячих верноподданнических чувств к королевской династии Бурбонов.
А ведь это чувства не «антропологические», а вполне даже классовые...
Вот и подошла к концу наша сказка. Осталось коротко рассказать финал. Король Хуан Карлос на склоне лет попался на каких-то неблаговидных финансовых делах, оставил престол и скрылся от собственного королевского правосудия. Что для короля считается очень, очень некрасивым поступком. Как это у классиков? «Его пустозвонство юркнул по заячьей дороге со всей монетой в кисете и пучком кисеи, от которого он без ума. Куча стала поменьше на пятерку нолей...» Так нынче поступают венценосцы... А крестьянский сын Черненко, в отличие от той августейшей персоны, и своего собственного преемника в Кремле — не сбежал, не сдался, не бросил на произвол судьбы ни доверенного ему поста, ни государства. В общем, как сказали бы в старину, ушёл, как истинный Король. :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив