Скажи мне, что ты чувствуешь?

Тело – первая деталь окружающего мира, которую ты начинаешь познавать. От его благополучия напрямую зависит твоё благополучие. Тебе предстоит управлять этим телом, заботиться о нём, воспитывать и дрессировать его, а для этого придётся догадываться о его потребностях и желаниях. Но именно догадываться – по доступным наблюдению признакам, как и во всём остальном.
Соответствие между умом и телом вовсе не однозначно и не задано от рождения, а формируется постепенно.
Два человека в одной и той же ситуации могут испугаться. Оба они, если их спросить, опишут свою эмоцию как страх. Но на уровне физиологии это будут два совершенно разных состояния. У одного лицо бледнеет, потому что сосуды резко сужаются, а нервная система переходит в режим торможения. Он замирает на месте и не может двигаться. У другого сосуды расширяются, заставляя лицо побагроветь, а нервная система выдаёт лихорадочное возбуждение. Он срывается с места и перепрыгивает двухметровый забор, спасаясь от опасности.
И наоборот тоже бывает. Одна и та же реакция организма может стать для тебя страхом, гневом или сексуальным возбуждением, смотря что в этот момент оказывается в фокусе внимания.
Мужчина и женщина, вместе пережившие серьёзное приключение, вполне могут от облегчения накинуться друг на друга, даже если в нормальном состоянии и не стали бы этого делать. Такой «секс выживших» – не просто киношный штамп, такое случается и в реальности.
В минуты стресса сложно думать о чём-то постороннем. Внимание сужается до единственного мгновения. Ты помнишь только о том, что прямо сейчас находится перед тобой.
Но вот неприятность позади. Причины, вызвавшей возбуждение, уже нет, внимание переключается на другой предмет, но тело-то продолжает действовать на четвёртой передаче, а поле восприятия по-прежнему сужено. И если близость вот этой женщины сопровождается такой эмоциональной бурей – значит, именно её ты и хочешь со страшной силой.
Вполне возможно, солдаты, врывающиеся в захваченный город, демонстрируют ту же закономерность в более мрачном ключе. Они только что сражались, они взвинчены до предела, и это напряжение ищет выхода. Стоит в поле зрения показаться чему-то, напоминающему женщину, как ярость немедленно превратится в похоть.
Чтобы такого не случилось, необходим самоконтроль. Если ты помнишь, что было только что, и планируешь хотя бы на пару минут вперёд – ты уже не ошибёшься в оценке своего состояния.
Вы наверняка видели в интернете таблички: «Вот какие сочетания гормонов на самом деле стоят за вашими эмоциями». Так вот, это неправда. Гормоны не вызывают эмоции. Вы реагируете эмоциями на состояние своего тела – сопоставляя его с тем, что видите, помните и знаете.
Пока состояние тела соответствует ситуации – эмоция, которую вы выдаёте, соответствует гормонам. Но стоит соответствию хоть немного нарушиться – и, как это часто случается, ошибки в работе системы позволяют понять её скрытую внутреннюю кухню.
Да и желания не так уж просты. Казалось бы, что сложного в том, чтобы различить – вот это больно, отдёргиваем руку, а вот это приятно, можно задержаться.
Однако даже боль и удовольствие в действительности не противоположны, иначе не было бы мазохистов. Физиологически тебе больно, и ты это чувствуешь, но в то же время именно это переживание даёт тебе что-то такое, чего тебе очень не хватало – и потому ощущается как наслаждение.
Дети, которых с рождения держали под гиперопекой, став взрослыми, отличаются от остальных. Они не умеют хотеть, не могут пойти и сделать то, чего хочется. Они принимают решения под влиянием толчков извне – так модно, престижно, выгодно, так сказала мама, так велел начальник... Вопрос «а тебя-то самого к чему больше тянет?» вызывает у них искренний ступор.
При этом на самом деле, разумеется, этому человеку тоже чего-то хочется – но он об этом не подозревает. Он не научился различать состояния «я хочу» и «я не хочу», ведь за всю его жизнь разница между ними никогда не играла роли.
Это значит, что и твои желания – тоже не ты. Они не рождаются внутри, не исходят от тебя, а действуют на тебя извне. Просто их сфера чуточку глубже, чем сфера внешних мотиваций, и потому намного легче счесть, будто они на самом деле твои.
Ещё древние греки, кажется, говорили, что боги наделяют смертных желаниями, соответствующими их, богов, воле и природе. Человек может улавливать в себе эти побуждающие силы, учиться различать их, давать им имена. Может действовать в согласии с ними или поперёк их давлению. А может даже и не подозревать, что они где-то в нём существуют.
Хочешь посмотреть, что человек любит – посмотри, что он выбирает, как только получает такую возможность. Узнать, насколько любит – смотри, от чего он готов ради этого отказаться и чем пожертвовать.
Но и сам человек понимает, что любит, глядя на то, что он делает. Кто в силах заставить его поступать нужным образом, тот властен и над его чувствами, желаниями и убеждениями.
Самый верный способ кого-то полюбить и привязаться – начать ему бескорыстно помогать. Если у тебя уже есть представление, что ты готов сделать ради любимого – человек, ради которого тебе придётся делать именно это, станет истинной любовью твоей жизни.
Самый верный способ завоевать чьи-то симпатии – ненавязчиво просить его о не слишком сложной помощи и постепенно увеличивать серьёзность просьб.
В течение всей жизни ты учишься ориентироваться в мире, в котором родился. Ты постепенно выстраиваешь пространство воображаемого – свою настоящую родину, свою персональную реальность. В этом пространстве между «внешним» и «внутренним» только та разница, что ты помещаешь их в разные ящички своих представлений.
Эмоции, желания, отношения – ты привык считать их частью своего внутреннего мира, частью тебя. Но стоит копнуть поглубже, и окажется, что на них ты тоже смотришь со стороны. Ты даже можешь ошибаться в их оценке, давать им неверные имена и придерживаться самых странных суеверий на их счёт.
И в конечном счёте выясняется, что у тебя нет души.
Ты и есть душа.
У тебя есть тело.
|
</> |