Русское искусство и американские деньги, часть 1
ljwanderer — 02.12.2023 Вчерашний пост еще раз продемонстрировал, что мечтающие о новой монархии готовы обсуждать вину кого угодно, но не ответственность самой элиты, узурпировавшей власть. Поэтому тема продолжается.Как я уже довольно часто обращала внимание, современная антисоветская пропаганда активно ищет вину советской власти на каждой странице ее истории. Рассказывая отчасти правдивые истории, она пытается сфокусировать читателя на негативных моментах, опуская порой существенные детали, смещает акценты и подводит читателей к простым выводам - советская история - это сплошное зло.
Сегодня речь пойдет о вине большевиков за утрату эрмитажных ценностей и о книге Роберта Уильямса "Русское искусство и американские деньги 1900-1940 гг." ( "Russian Art and American Money 1900-1940" by Robert C. Williams)
нижегородской художественно-промышленной выставки.
Изданная в 1980-х, она наделала много шуму. И если первые статьи были рецензиями, вкратце рассказывавшими на основных моментах книги, то последующие за ними многочисленные статьи авторов, часто даже не читавших саму книгу, сосредоточились исключительно на вине продавцов, обвиняя их в корысти и лицемерии, совершенно игнорируя вину покупателей. О других вопросах, поднимаемых книгой, все забыли. Поэтому я сегодня буду цитировать эту книгу.
А в ней Роберт Уильямс указывал, что "экспроприация богатства и ценностей была логическим следствием русской революции, а превращение этого богатства в полезный капитал было столь же логичным следующим шагом."
Однако, "продажа народного достояния" началась задолго до зарождения советской власти.
Российская модернизация традиционно требовала западного кредита. Без такого кредита сменявшим друг друга российским правительствам приходилось нелегко, им нужны были средства для получения передовых западных технологий для дальнейшего развития страны. Возможность поучения таких средств обусловливалось тем, что это всегда делалось с большой выгодой для кредитора.
"...ни одно западноевропейское государство не выплачивало такой высокий ссудный процент как Россия.
Во Франции, где облигации из России были особенно популярны перед Первой мировой войной, были предложены специальные условия приобретения займов для детей и молодоженов. Их доходность составляла уже 10 и даже 14% годовых. Не случайно, многие французы для покупки русских ценных бумаг продавали дома, земельные участки, фамильные драгоценности." (подробнее см. Внешние займы и долги царской России в журнале papalagi)
Иногда российская монархия была в таком отчаянии, что была готова расстаться со своими национальными сокровищами — как например, продажа Аляски американскому правительству в 1867 году за 7 миллионов долларов.
В результате необходимости экспортировать сырье и импортировать западные технологии Россия часто оказывалась в невыгодном положении, когда ей приходилось продавать свою продукцию на Западе.
Товары, продаваемые за границей, приносили крайне необходимую валюту для финансирования экономического роста, но продавались они часто по низким ценам.
Продажа русского искусства в Америке была государственной политикой задолго до революции 1917 года.
Но продаваемые произведения искусства были произведениями современных русских художников, тогда малоизвестных на Западе, а не европейским искусством с большой историей из коллекций русской аристократии, которое имело гораздо большую ценность в глазах крупных коллекционеров искусства.
Министерство финансов России выступало в этом обмене своего рода посредником, организуя выставки произведений искусства на ярмарках и помогая художникам продавать свои работы.
Павильон искусства на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 г.
В то время русское искусство на Западе еще не было оценено по достоинству, за русских художников давали очень низкую цену.
Самый яркий пример низкого уровня цен на русское искусство, доступного в Америке, произошел в 1912 году, когда вся коллекция из шестисот русских картин с выставки 1904 года в Сент-Луисе была продана всего за 39 000 долларов — примерно десять процентов от ее оценочной стоимости. После этого не случалось больше таких правительственных художественных выставок, пока в 1924 году не случилась первая советская выставка в Нью-Йорке.
Так что настоящее русское наследие, а не европейская добыча русской элиты, перестало продаваться только из-за чрезвычайно низкой цены.
В момент серьезных для России испытаний американцы вдруг обнаружили, что русская революция открыла определенные уникальные возможности для разборчивых коллекционеров произведений искусства. Богатые русские, бежавшие от большевиков, часто были готовы обменять картины и драгоценности на наличные и билет на запад.
Одним из первых американцев, оценивших такую возможность, был Уильям Бойс Томпсон, глава миссии Красного Креста в Петрограде в конце лета — начале осени 1917 года. ( о Томпсоне см. Красный крест и щедрый акт американского гуманизма)
В августе 1917 года, когда его поезд с грохотом проезжал через Сибирь из Владивостока, Томпсон был поражен, обнаружив на железнодорожных станциях по пути ранее богатых беженцев, которые были готовы избавиться от семейных ценностей за определенную плату.
Приехав в Петроград, он открыл для себя еще больше возможностей для приобретения искусства.
Чтобы предотвратить захват власти большевиками, Томпсон раздавал средства не только нуждающимся клиентам Красного Креста, но и эсерам, партии, которую он считал потенциальными политическими правителями свободной России.
Он также писал жене, что открыл для себя так называемые «американские» арт-аукционы:
"На днях вечером я пошел в театр и сделал несколько ставок на так называемом американском аукционе...
Я предложил несколько сотен рублей, и каким-то образом разнеслась шумиха, или меня заметили в форме Красного Креста, что я участвую в торгах, и господин в соседней ложе объявил, что некоторые ставки сделал член Американского Красного Креста. Это вызвало аплодисменты, и Матвеев велел мне встать и поклониться.
Когда аукцион, наконец, завершился, со сцены было объявлено, что покупатель (который, как мне впоследствии сообщили, был ведущим драматическим артистом) купивший предметы искусства, пожелал, чтобы они были представлены американцу, это же сделали и остальные.
Еще раздались громкие приветствия, и мне пришлось снова поклониться.
Вскоре после ко мне подошел солдат с выставленными на аукцион предметами: большим бронзовым пасхальным яйцом, подаренным Павлу I премьер-министром, и парой бронзовых подсвечников, подаренными Александром II, — оба очень красивые, и я знаю, вы будете ими довольны.
Россияне постоянно к нам так относятся. Я не могу не пожалеть многие титулованные семьи, поскольку многие из них все распродают, и я думаю, что большинство из них продадут свои ценные произведения искусства так же, как и свои дома. На днях были арестованы еще несколько великих князей."
Помимо публичных аукционов частных предметов искусства, Томпсон также обнаружил, что он может покупать напрямую у владельцев. В начале сентября 1917 года он писал домой:
"В свободное время рассматриваю картины и другие предметы искусства и рассчитываю совершить немало покупок в ближайшие недели. Сегодня я видел прекрасного Фрагонара и еще несколько картин в доме одного из князей, и в ближайшее время у меня назначены встречи в нескольких местах.
На данный момент я приобрел для вас прекрасный набор дрезденской посуды от графа Толя, одного из самых известных здесь семейств.Сервиз был подарен первой графине Толль в 1812 году. Всего 148 штук, включая четыре красивых канделябра, две красивые корзины для тортов и шесть блюд для соли и перца или орехов, все с красивыми дрезденскими фигурками.
Я знаю, что ты будешь этому рада. Купили также прекрасную миниатюру русского художника.
Я планирую завтра взглянуть на гобелены, в среду у меня будет важная информация о коллекции русских картин, и возможно, я найду для тебя французский гобеленовый сервиз. Я смотрю только на лучшие вещи и уже связался с некоторыми очень хорошими консультантами через своих помощников."
Роберт Уильямс, при этом резонно отмечает, что Томпсон покупал произведения искусства у отчаявшихся частных лиц, а не русского правительства.
Предприимчивый Томпсон спешил воспользоваться создавшимися возможностями для личного обогащения. Но нужно заметить, что и продавцы, представители аристократии, поставленные в незавидное положение буржуазной революцией, тоже не слишком заботились о том, в чьи руки попадет их имущество. Многие из них спешили выручить как можно больше средств для того, чтобы покинуть эту страну и переместиться на свою вторую родину - в Европу.
На этом, раннем этапе заключения сделок по продаже художественных ценностей, вырученные средства шли не на спасение русского народа и самой страны, они направлялись на личные нужды представителей ранее могущественных семейств для обеспечения последующей как можно более комфортной жизни.
Такие моменты личных интересов, преследуемых российской аристократией,до последнего момента беспечно жившей под крылом монархии, современные антисоветчики игнорируют.
Следует заметить, конечно, что произведения искусства были личной собственностью продавцов. Сторонники священного права частной собственности, утверждают: они имели право распоряжаться ею, как им было угодно, ради собственного будущего.
Но затем правила игры поменялись и собственность стала народной, представители народной власти точно так же имели право ею распоряжаться, но уже не в личных целях, а ради будущего своего народа.
Но вот беда, пропагандисты только во втором случае выдвигают обвинения в утрате наследства будущих поколений
Для Томпсона главным в Петрограде 1917 года была не революция, а выгодная цена на искусство. В конце сентября он сообщал, что приобрел триста произведений искусства из коллекции китайского искусства великого князя Николая Николаевича: «вазы, красивый старинный клуазинет, старинные резные шкафы, инкрустированные бесценной резьбой из слоновой кости, и картины, красивые ширмы и т. д. и т. п. "
Накануне большевистского переворота он писал, что отправляет в Архангельск «вагон с мебелью и предметами искусства» для отправки домой и привезет с собой «двух прекрасных Казанов, небольшой набросок Коро, прекрасную , Мадонну» и «Доброго самаритянина», картину, написанную в 1698 году.»
Продолжение следует
|
</> |