Россия, которую нам потеряли - 13

qebedo — 21.07.2022 Карманьола по-стрелецки (начало)

Особливо свирепствовал в 1682 году на Москве стрелецкий полковник Семен Грибоедов (тот самый, предок Алесан-Сергеича — не было в России других Грибоедовых), который бил стрельцов батогами, заставлял стрелецких жен работать на огородах, устроенных на отобранных у них же землях, посылавший стрельцов в свои вотчины рубить лес, косить сено, копать пруды и выполнять прочие хозработы, за взятки освобождавший подчиненных от караульной службы и участия в походах. Короче, знакомый любому россиянину «товарищ полковник». 24 апреля стрельцы его полка (они назывались по именам их командиров) собрались на сход и решили принесть на «живоглота» официЯльную жалобу в Стрелецкий приказ. Выбранный ходатай для храбрости напился, а потому в приказе «громко орал срамные словеса» в адрес главы приказа Юрия Долгорукова.


Человеков с ружьями луччи не злить (кликабельно)

Боярин, которому доложились о буйном просителе, взбесилсО и повелел его отыскать. Однако срамослов сам пришел через два дня — узнать, что-как там с челобитьем. Его схватили и потащили на площадь — бить кнутом. Но стрелец не один пришел, а сотоварищи — они его отбили и до вечера шумно отмечали «победу» и рассуждали, что будут делать далее. Поскольку 27 апреля помер царь Федор III, стрельцы взяли паузу исчо на два дня, и уже 30 апреля явились в Кремль (к ним присоединились и солдаты одного из двух выборных солдатских полков — постоянных, а не распускаемых на время войны), требуя «справедливости». Царица Наталья Кирилловна перепугамшись и приняла все их требования: девятерых полковников сняли с должностей, из них двоих били кнутом на площади перед Рейтарским приказом, четверых били батогами, двое тупо сбежали. Других полковников в должностях оставили, но и им выдали батогов.

Впечатление от такой «публичной дежопизации» в кругу аристократов было вельми печальное — царицу признали неспособной выполнять обязанности регентши, а князь Борис Куракин аще дошел до того, что в письмах написал, что «сия принцесса… не была ни прилежная и ни искусная в делах» (это он по мать государя-ампиратора! враг народа!!!). А стрельцы, понятное дело, охамели и решили, что они тут таперича главные, и каждый день совещались «о государственных делах», хамски поглядывая на начальников и приказное «крапивное семя». Выработалась у них и «политическая программа». «Датский промышленный человек», по совместительству королевский информатор Хайнрих Бутенант фон Розенбуш (в Москве — Андрей Иванович Бутман, прототип Бутмана-богатыря в русских народных былинах) писал, что уже в начале мая стрельцы «начинают выражать недовольство отстранением от престола царевича Ивана и захватом власти Нарышкиными». И в этом конкретном случае «служивые» пели с чужих голосов — вполне конкретных...


Милославские, Толстые и Хованские пишут и отправляют письма стрельцам (кликабельно)

Иван Михайлович Милославский, его сын Александр и племянник Петр Толстой, а також воевода (в смысле, известный о прошлых войнах с ляхами и свеями полководец) князь Иван Хованский по прозвищу Тараруй (Пустомеля) и его старший сын Андрей тайно подзуживали стрельцов «подметными письмами» и «рассказками». Типа такой: Иван Нарышкин в царской мантии уселся на трон, а вдовствующая царица Марфа Матвеевна и царевна Софья Алексеевна его ругали в присутствии царевича Ивана. Тогда Нарышкин набросился на царевича, но женщины его остановили. Рассказывали также, что Марфа Матвеевна, выбежав на крыльцо, якобы жаловалась караульным стрельцам «со слезами и воплем», что братья Нарышкины «ее, государыню, били и косу оторвали», царевну Софью также «били и за власы драли», а царевича Ивана хотели задушить подушками. 11 мая 1682 года возвратился из ссылки «Артемон» Матвеев, и обстановка исчо более накалилась — никто за все эти дни так и не додумался выдать стрельцам долги по жалованью, а радость по поводу поротых жоп полковничьих уже улеглась...

«Бабахнуло» 15 мая — Александр Милославский и Петр Толстой «на прытких серых и карих лошадях скачучи» на стрелецком сборище кричали, что «Нарышкины царевича Иоанна Алексеевича задушили, и чтоб с великим поспешением они, стрельцы, шли в город Кремль на ту свою службу». Громко поминая писца и млять, служивые, хватая оружие, повалили в цитадель. Бунт стал абсолютной неожиданностью — Матвеев и царица, которой он делал ежедневный доклад о делах, были ошарашены криками князя Федора Урусова, что стрельцы идут на Кремль. Чисто теоретически, в цитадели несли караул стрельцы Стремянного полка, личной государевой гвардии, всегда остававшиеся верными тому, кто нынче царь. Но их никто не успел предупредить, чтобы запирали ворота и выходили на стену с ружьями — служивые из других полков уже ломились внутрь.


Петр Толстой

Социологии исчо не было, никаких исследований психологии толпы — и в помине, и царице с Матвеевым показалось хорошей идеей вывести к бунторезам царевича Ивана, типа, вот он, живой-здоровый, чо орете? Наталья Кирилловна вывела его и Петра (на всякий случай — вдруг и его потребуют показать, чего два раза ходить), выйдя на Красное крыльцо вместе с «Артемоном», отцом Кириллом и братом Иваном. Стрельцы пристали к царю: «Ты ли еси прямой царевич Иоанн Алексеевич? Кто тебя из бояр изменников изводит?». Отрок 15 лет отвеча: «Я ни от кого никакой себе злобы не имел, и никто меня не изводит, и жаловаться ни на кого не могу». Стрельцы оказались в глупой ситуации — оба царя живы, чо пришли, чо орали? А если щас уйтить — ведь потом догонят и так отделают, что мама не загорюет... И, естественно, выбрали «продолжение банкета»: из толпы стали орать, чтобы выдали Ивана Нарышкина (который «на троне сидел, корону и одёжи царские примерял!»), его отца-братьев и «Артемона» Матвеева.

Боярин сам был одно время стрелецким полковником, труса не праздновал и тут же вышел вперед, громко «говорил им без всякого себе ужасного смертного часа страха, с прямонадежным о всенижайшем их стрелецком подданстве и о покорении пред своими природными и законными государем царем и государынею царицею, с разумным напоминанием прежних их служеб всех и верности». Стрельцы заколебались, но тут молодой князь Михаил Долгоруков, сын главы Стрелецкого приказа, выскочил с крыльца на площадь и начал кричать, чтобы оне убирались в слободы, «а не то всем вам!». Ах ты ж крыса — стрельцы схватили Долгорукова и изрубили в лоскуты. А потом кинулися на крыльцо, взяли Матвеева, отбросив защищавших его князя Михаила Черкасского (натурального джигита — Алегуковича) и Наталью Кирилловну, выбросили на площадь и разрубили на множество кусков...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив