Разговор с творцом миров: Наталья Кушнир отвечает на вопросы

mishemplushem — 25.05.2021

Для начала 

Когда я попросил Наталью Кушнир ( nkb ) сказать пару слов о себе, она ответила:

Ммм... Хороший вопрос. Не знаю. Ну, я германист Берлинского Университета им.братьев Гумбольдтов, биолог-генетик с дипломом Хьюстонского Университета и медик-недоучка, бросивший медфак Франкфуртского Университета, разочаровавшись в медицине и пациентах. :) Работала в НАСА, помогала строить МКС. Космонавтов тренировала, учила английскому, а астронавтов - русскому. Синхронила на высшем уровне. Пожалуй, как-то так. 

Впечатляет? Сейчас я еще добавлю. Она знает несметную тучу языков, пишет стихи и переводит — стихи и прозу. О ее же собственной прозе (я немного рассказывал о ней здесь) пойдет речь прямо сейчас:  это целая библиотека диковинных хроник параллельной вселенной. 

Однажды у нас зашел разговор о путешествии во времени, и Наталья сказала: «мне было бы интересно просчитать вилки возможностей. И взять их все.»

...И она их берет. Она сама и есть эти параллельные миры и неисчерпаемые временные линии, вилки возможностей, реализованные в одном великолепном Ипарде. Наше первое интервью — с одним из этих миров: с Натальей Кушнир как автором цикла Хроники Королевства.

А теперь — интервью

— У вас огромное количество разных видов деятельности, а при этом создан такой солидный корпус разнообразных сочинений (повести, рассказы, стихи, публицистика, переводы). Когда вы всё успеваете?

— Да никогда я ничего не успеваю. Записываю, когда жужжит и вьется вокруг ушей и пальцев, понемногу копится. Оглянешься – ого, оказывается, что-то натворил

— В данный момент отдельные части Хроник ещё не собраны в канон. Для удобства диалога, как бы вы назвали эти части? (фрагменты, звенья, осколки, острова, провинции...)

— Листки. Из рукописи. 

Вот что пишет о них тот, кто их разбирает, отыскав:

«Стопка разрозненных рукописных листков, которую ты, дорогой читатель, держишь сейчас в руках, оказалась у меня по чистой случайности. Как-то раз, когда я от скуки коротал время на одном из блошиных рынков Турина, в стопке крахмальных скатертей и салфеток прошлого века вдруг обнаружилась коробка с бумагами. Язык был странен – письменность на основе кириллицы, масса «международных» слов со странными окончаниями и совершенно непонятные конструкции предложений пробудили во мне давно угасший профессиональный интерес. Добавив коробку к полудюжине колец для салфеток и вазе синего стекла, найденной по соседству со скатертями, я попытался выяснить, что хочет за нее продавец, но он посмотрел на меня странно – во взгляде его боролись благодарность и сожаление. С какой-то поспешной радостью он выдохнул: «Un regalo» и буквально толкнул коробку мне в руки. Я не стал отказываться от подарка и расплатился за вазу и кольца, от души поблагодарив седого мужчину с ярко-зелеными, очень молодыми глазами за неожиданную загадку. Ключ к языку подобрался на удивление скоро, и уже через несколько дней я принялся собирать воедино разрозненные страницы, но сюжет повествования захватил меня настолько, что вскоре я махнул рукой на хронологию и оставил все, как есть. Записки из параллельного нашему мира, который обитатели его именуют «Королевством», оказались небезынтересны не только мне, и, когда я поделился ими с достаточным количеством знакомых, среди них нашелся и издатель, предложивший свои услуги для обнародования моего перевода «Листков из Рукописи» - именно так я начал называть прочитанные мной истории, связные и не очень. Отдавая переведенную рукопись редактору, я предупредил о перемешанности текстов из разных эпизодов и времен, и попросил разобраться с последовательностью, но, кажется, изложил свою просьбу не особенно внятно, ибо опубликованы «Листки» были именно в том порядке, в котором изначально сложил их я. Поэтому я счел нужным предупредить всех открывающих первое издание «Листков» - логика в изложении есть, но главы о разных временах и эпохах порой перемежаются или соседствуют. Отнеситесь к этому с пониманием, и попробуйте не особенно на это обижаться. Во втором издании мы постараемся исправить это упущение.

С самыми добрыми намерениями и пожеланиями здоровья и процветания –

Ваш

Флоренс Линдгорст, Турин, в декабре 2033 года.»

— Какой листок был написан первым? С чего читатель мог бы начать прямо сейчас?

Первым был «Мальчик с Земли», но с него как раз начинать не стоит, наверное, потому что там слишком много непонятностей. Чтобы хоть чуть-чуть понять, кто есть кто на Ка-Ро, что это за планета, и как на ней уживаются два совершенно разных мира, имеет смысл начать хронологически, с «Детства на двоих». Оно рассказывает о том, откуда на Ка-Ро взялся Ларр, почему и как они встретились с Джеком, и с чего все началось.

Итак, мы имеем одного анонимного Автора и двух мета-авторов: Флоренса Линдгорста, собравшего текст, и собственно Наталью Кушнир.  Что может Наталья Кушнир рассказать об остальных двоих? Существует ли вероятность, что текст был Линдгорстом не только сложен в кучку, но и отредактирован (дописан)?

Насколько я могу судить, Линдгорст лукавит – он не просто сложил листки, как попало, но и создал из них… подобие бронтопава, воссоздав логичную, с его точки зрения, последовательность событий, по опорным токам, как некогда палеонтологи складывали кости динозавров. Безымянный же автор, похоже, был очевидцем того, о чем пишет, и, как мне кажется, был бы не рад изыскам Линдгорста… 

— Какое отношение имеет безымянный Автор к описываемым событиям? В тексте явно слышится личная интонация, можно ли считать рассказчика наблюдателем, или это плод его писательского воображения? 

— Совершенно четко можно сказать, что безымянный автор был именно наблюдателем – на Ка-Ро вечно толкутся любопытствующие, несмотря на довольно избирательную систему получения разрешения на пребывание там. 

— Приблизительно за какой срок созданы уже имеющиеся в наличии Листки?

— Начало было в 1997 году, но там появилась дюжина Дистков, и все. Когда жизнь начала меняться радикально, и пришел Глорфин (мой на тот момент хороший друг, а после – муж), оказалось, что если Листки показать читателю, небо не рухнет на землю, а читатель не сбежит с воплем: «Изыди, графоман». 

— Расскажите об истории слова «бронтопав», а также о том, почему оно отвечает за все отрицательные характеристики предметов и явлений.

— Эти зверюги огромные, бронированные, огромные, стозевные, свирепые и … Кхм, простите. Шестилапые сущности, населявшие Ка-Ро с древних времен, получили название «бронтопавы» от греческих слов «βρόντος» - громогласный, громыхающий, и „πάθος“- страсть. Единственная злобная, но разумная фауна Ка-Ро. Ругаться ими крайне удобно – они довольно безмозглые, и страсть у них одна: догнать и затоптать, громыхая. 

— Как вы представляете себе вашего читателя? Есть ли у вас какой-то образ целевой аудитории?

— Мои читатели очень разные, и я никогда не могу себе представить, кому и почему вдруг понравятся те или иные «Листки». Одно знаю точно – я очень люблю разговоры о Ка-Ро, в любом виде!

— Почему вашими героями стали именно подростки?

— Мне всегда казалось, да и до сих пор кажется, что время с 10 до 20 – самое интересное. Я и в школе больше всего любила классы подростков. С ними интересно, потому что они одновременно в двух мирах: их еще не отпустила планета «Детство», но они уже изо всех сил рвутся преодолеть пространство и время и выйти на орбиту соседней планеты «Юность». Иными словами, подростков качает из детства во взрослость, а мне очень нравится такая разноплановость.

— Как с вашей точки зрения описываемые вами подростки соотносятся с теми, кого мы можем наблюдать вокруг нас? Может ли кто-то из современных нам подростков узнать себя в ваших героях?

— Там несколько обратный эффект. Как только что-то из Ка-Ро кодифицируется, похожие события начинают происходить в моей реальности. Например, сцена с дракой в Трапезной Лицея. После написания прошло не так много времени, как вдруг в гимназии, где учатся мои дети, на уроке латыни двое пятиклассников не поделили… гладиаторский меч из «Плеймобиля», и пошла очень суровая драка. А на том уроке они как раз готовили какую-то древнеримскую еду… 

— Велика ли разница между черновиком и окончательным вариантом? Как много внимания вы уделяете редактуре текста?

— Колоссальная. Я меняю многое, шлифую и убираю лишнее, когда текст отлежится.

— Имеете ли вы в голове план или позволяете событиям развиваться по мере написания, предоставляя героям и сюжетным линиям свободу действий?

 — «Есть ли у меня план…» Есть, конечно, но редко когда он остается без видоизменений. Скажем, отправлять Ларра в Серую Башню первоначально никто и не думал…. 

— Я заметил, что вы избегаете такого популярного тропа, как сравнение: в тексте практически отсутствуют уподобления через «как» и «словно». Так сложилось стихийно, это сознательная нелюбовь Натальи Кушнир к данному тропу или особенность творческого метода безымянного Автора?

— Скорее всего, и моя нелюбовь, и метод безымянного автора – мы с ним оба синестеты, люди с «перепутанными чувствами и ощущениями». Сравнения через «как» и «словно» для синестетов обычно лишены смысла – если слово «кипарисовый» пахнет лимоном, то писать «пахнет, как лимон» было бы неточностью. 

— Чтение вашего текста подразумевает известную культуру восприятия. Собираетесь ли вы снабжать его сносками (аннотациями, комментариями, маргиналиями) или положитесь на эрудицию читателя?

— Очень непростой вопрос. Я не могу решить. Вообще я считаю, что автор может спрятать в текст множество «кармашков» для внимательных читателей. Мне самой гораздо интереснее читать книгу несколько раз, когда сначала идешь просто за сюжетом, на втором прочтении внезапно озаряет, почему в третьей главе этот вроде бы ненужный диалог оказался точно к месту, а после седьмого-восьмого прочтения кидаешься проверять версии, и иногда совершаешь открытия. Так писал Михаил Булгаков, так структурировал свои тексты Александр Грин, так сейчас пишет Нил Гейман. К подобному же стремлюсь и я. Так что, наверное, мне ближе подход, при котором читатель сам ищет и находит что-то особенное внутри текста, не прибегая к сноскам. И порой находит некоторые нестыковки – или то, что на первый взгляд нестыковками кажется…

— Какой вопрос я вам не задал?

— Вопрос, на который хотелось бы ответить, - о взаимоотношениях Ларра-Джека-Тали, наверное, и насколько много в каждом из них меня...

В культовой графической новелле The Sandman Нил Гейман дал своему Лорду Морфеусу способность творить миры из самого себя. Это и дар, и проклятье – спустя проклятую вечность, Властитель Снов вынужден собирать себя по крупицам из тех немногих уцелевших инструментов, в которые он вложился наиболее значимо – Плащ, Шлем, Мешочек с Песком…

Только что осознала, насколько мой «триумвират» соответствует инструментам Онейроса. Джек – мой Плащ, Ларр – Шлем, Тали – Песочный Мешочек.

Джек был, наверное, всегда. Ироничный, веселый, внимательный. Старший брат, друг, именно и совершенно такой, о каком я всю жизнь мечтала. Моя защита, мой барьер, моя крепость. С ним надежно и просто. Лично меня в нем почти нет.

Ларр – это главная любовь и alter ego. Он почти я, но в мужской ипостаси. Как раз в нем – множество моих «фишек», сложностей, зацикленностей, рефлексий, привычек и предпочтений.

Тали… Тут крайне сложно. Местами она мой антипод – дует губки, командует, боится странных вещей, которых мне и в голову бы не пришло бояться, кружит головы двум молодым людям сразу… А кое-где мы с ней совпадаем – как минимум выбором профессий-1 и 2, а также любовью к структурной и прикладной лингвистике.

С Джеком Ларра связывает нежная дружба, начавшаяся в раннем детстве, когда Джеку только исполнилось шесть, а Ларру было чуть больше десяти. Так вышло, что сначала более младший стал опекать более старшего. Потом ситуация переменилась, но разница в возрасте не мешает им быть настоящими друзьями. Их медицинские специальности – Возвращающий и Восстанавливающий – соответствуют земным анестезиологу и хирургу. Ларр оперирует, Джек заведует вопросами сознания и всем, с этим связанным. Пара сыгранная, но баланс «любовь-ненависть» у этих двух специальностей очень хрупок…

Джек и Тали – брат и сестра, разлученные в младенчестве. Оба довольно долго об этом не подозревают, но при общем тепле их отношений градус никогда не повышается до интимной близости.

Тали и Ларр - это примерно как сода и уксус. Реакции друг на друга бурные, слабо предсказуемые, пикировки без конца, попытки «ущучить этого заносчивого красавчика» с ее стороны и «поставить на место дерзкую девчонку» - с его. При этом оба то разбегаются, то снова начинают встречаться. Боюсь, что однажды это все рванет, но есть основания думать, что у этой истории будет счастливый финал.

И под конец: не о Хрониках

— Несколько слов о поэте Марии Штальбаум?

 — Все началось с приглашения в Гофмановское Общество Берлина… Но это долгий разговор.

Уже предвкушаю этот разговор... Продолжение следует! 

Оставить комментарий

Популярные посты:

didius

Особенности регистрации товарного знака в Краснодаре: что нужно знать местным предпринимателям

365days

Ежедневный дайджест марафона #осеньвкармане — 17 ноября

ru_auto

Их нравы часть хз какая или "хватит китаёбить коммуну!

padolski

Новые горизонты в лечении нейродегенеративных заболеваний: роль древней

vikond65

А это уже серьезно

kwakin_misha

Некрасовская библиотека без Некрасова

morena_morana

Почему женщины не хотят выполнять супружеский долг?

andrei_bt

До Попадания 183-мм снаряда HESH из FV4005 в правый борт «Conqueror» и после

matsam

Утреннее

• Ранее
• Архив