РАССЛЕДОВАНИЕ В БРАЙТОНЕ — IX. ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С НАЧАЛА
roman_rostovcev — 20.12.2023
Я уже привык к тому, что выводы моего друга Шерлока Холмса поражают своей прозорливостью и парадоксальностью. Даже самые очевидные случаи, в которых, казалось бы, нет места для неожиданных выводов и непредсказуемых результатов, всегда давали Шерлоку повод для их рассмотрения под другим ракурсом, который в итоге и оказывался верным. Так было и с расследованием в Брайтоне, успехи которого Лейстред ловко приписал себе, не взирая на то, что его вклад был абсолютно ничтожным.
— Боюсь, мы с Вами поторопились с выводами, Ватсон, и слишком поспешно обвинили в убийстве эту парочку русских эмигрантов. В этом деле многое не сходится, — задумчиво сказал мне Холмс, читая у камина утреннюю «Таймс» с описанием осады на Калверт-роуд.
— Но почему?! — недоуменно воскликнул я.
— Обратите внимание, дорогой доктор, что в квартире Эйке мы обнаружили как раз те улики, которых там не должно было быть. Скорее, эти улики свидетельствуют о невиновности Эйке. Полагаю, нам нужно начинать всё сначала.
— О чём Вы говорите, Холмс?! Ведь это дело уже закрыто Скотленд-Ярдом, а фотографии Лейстреда, бесстыдно приписавшего его раскрытие себе, красуются на первых страницах всех лондонских газет. На одной из них Лейстред даже выступает перед репортёрами прямо с броневика!
— Вспомните, дорогой доктор, что именно мы нашли в квартире на Калверт-роуд: судебные бумаги Зимина, старообрядческую икону и портсигар с монограммой убитого. То есть, именно те предметы, каждый из которых указывал на причастность Эйке к преступлению. Никакого другого назначения эти предметы не имели и не могли иметь.
— Видимо, Эйке решил совместить убийство с ограблением. Его подвела собственная алчность, — предположил я.
— Судебные документы не имели для преступника никакой ценности, и ради соблюдения мер предосторожности их следовало оставить в квартире. Ведь пропажа судебных бумаг уже сама по себе ставила бы под сомнение версию о самоубийстве Зимина. А в случае обнаружения, эти бумаги прямо указали бы на самого преступника. Если же Эйке пытался таким образом затруднить наследникам русского купца ведение процесса, либо вообще оставить их в безвестности о долге «НАШИХ» перед убитым, бумаги следовало немедленно уничтожить. Попросту сжечь в том же камине, перед которым Зимин провёл свой последний вечер.
— Звучит разумно, Холмс, но преступники всегда совершают ошибки. Иначе тюрьмы Его Величества просто пустовали бы, — тонко пошутил я.
— Что ж, одна ошибка или небрежность вполне возможны. Но зачем Эйке взял бы из дома Зимина старообрядческую икону? Её ведь невозможно сбыть.
— Почему же, Холмс? Икону, хотя она и не выглядит особенно ценной, можно с выгодой перепродать единоверцам русского купца, которых немало в Лондоне. Думаю, таких икон в Лондоне не пишут и они здесь, что называется, дефицитны.
— Сомневаюсь. Это не обычная ортодоксальная икона, а икона старого обряда. А последователи старообрядчества не покупают иконы за пределами своих церквей, тем более иконы, побывавшие в руках иноверцев. Зимин, как убежденный ортодокс древнего благочестия, не стал бы даже пить из чашки, которой до него воспользовались я или Вы. Что же говорить об иконе, прошедшей невесть через чьи руки? А между тем, насколько мне известно, русские революционеры постоянно сотрудничают со старообрядцами и прекрасно осведомлены об их фанатичных взглядах.
Я вынужден был согласиться с доводами своего великого друга.
— То же самое касается и портсигара с монограммой. Зимина убили из-за очень крупной денежной суммы. Какой же смысл преступнику рисковать петлёй, хватая с места преступления неопровержимую улику своей виновности?
— Не знаю, что и сказать, Холмс, — недоуменно развёл руками Ваш покорный слуга.
— И каким образом Эйке мог собрать все три этих предмета вместе? Они не могли лежать рядом, на журнальном столике или каминной полке. Иконы в жилищах русских христиан располагаются в глубине дома, в так называемом «красном уголке». Деловые бумаги предприниматель хранит в сейфе или, по крайней мере, в крепко запертом секретере. Портсигары же носят в карманах пальто или дорожном несессере. Получается, что Эйке потребовалось бы ради этих трёх улик облазить весь дом, пренебрегая действительно ценными трофеями, например, столовым серебром, которое куда как легче сбыть с рук! А ведь Эйке при этом должен был очень спешить убраться из дома, где только что убил хозяина. Ему ведь ещё фальшивую прощальную записку нужно было напечатать.
Шерлок набил свою знаменитую трубку свежим табаком, неторопливо раскурил её и продолжил свой блестящий анализ.
— Предположим, что Эйке всё-таки собрал все эти улики. Но как они попали в Лондон? Поскольку все улики найдены в его лондонской квартире, мы должны предположить, что Эйке сам отвёз их к себе домой, а затем вновь вернулся в Брайтон, где и пал жертвой коварного сообщника. А зачем ему было туда возвращаться? Чтобы быть опознанным каким-нибудь дворником или рассыльным, случайно видевшим Эйке вблизи места преступления? И почему, в таком случае, он не спрятал улики как следует, а попросту бросил их у себя на квартире среди прочего барахла?
Шерлок, видимо, ожидал от меня ответов на эти головоломные вопросы, но я вновь лишь развёл руками.
— Вывод здесь может быть только один, дорогой доктор Ватсон. Эйке никуда из Брайтона не уезжал и улик к себе на квартиру не привозил. Что же тогда заставляет нас считать преступником именно его? Скорее, наоборот, уже то обстоятельство, что именно Эйке были подброшены все эти улики, даёт ему самому неопровержимое алиби.
— Но если Эйке не убивал Зимина, то кто же истинный виновник этого преступления?
— Пока не знаю, доктор. Скажу лишь, что мы столкнулись с изощрённым, чрезвычайно хитроумным злоумышленником. Обратите внимание, как ловко он пустил меня по ложному следу! Более того, преступник подстроил всё так, что дело об убийстве русского предпринимателя теперь официально закрыто. Лейстред был даже награждён за успешное расследование этого преступления самим министром внутренних дел, и, конечно же, теперь он нам уже не помощник.
— Что же Вы предполагаете теперь делать?
— Начать всё сначала, доктор. Я не могу бросить столь увлекательное и запутанное дело на полдороги.
В этом был весь Шерлок Холмс!
Продолжение следует...
|
|
</> |
Незримые стражи: почему современное видеонаблюдение меняет правила безопасности 
Культурный ли вы человек? 
Провал захвата России 8.8.8. вынудил съесть Lehman Brothers. Новый провал 
Их старое кино 
Утренний кофий 
Ежедневный дайджест марафона #веснедорогу — 20 мая 
Луна Франца Иосифа. 
Маврикий: что интересного есть на острове, какие там цены и стоит ли вообще 
Сюрреалистичная провокация 
