Продолжая тему Греческой революции

george_rooke — 20.11.2022

Греки встретили европейцев, этих нежданных гостей, с удивлением и непониманием, хотя уже в какой-то степени привыкли к причудливым представлениям  франков. Обычно, после того как через переводчиков объяснялось, что гости пришли помочь в борьбе за свободу, устраивался осторожный прием. В знак приветствия греки стреляли из мушкетов, подавали вино, а пустой дом отводили под ночлег. 
 Прием, хотя и дружелюбный, не оправдал огромных ожиданий европейцев. Они были оскорблены, как офицеры, тем, что вынуждены были выгружать свой собственный багаж, и они ожидали большего, чем пустой, разрушенный, кишащий паразитами дом.
Первые греки, которых встретили добровольцы, не были похожи на людей, которых они представляли себе со школьных занятий. Сидеть, скрестив ноги, на голом полу, закутавшись в шали, и курить длинные трубки было обычной привычкой, более характерной для турок, чем для потомков Перикла. Попытки ученых вести беседу на древнегреческом не увенчались успехом.
Вокруг городов висел неприятный запах, который, как европейцы вскоре обнаружили, исходил от куч обезглавленных трупов, лежащих за стенами. Изможденные и напуганные молодые женщины и мальчики бегали, полуголые, среди развалин. Дикие собаки и птицы-падальщики были повсюду. Греки в Наварине, стремившиеся поначалу произвести впечатление, хвастливо рассказывали о великой резне, произошедшей несколько месяцев назад. Один грек утверждал, что лично убил восемнадцать турок, другой сказал, что зарезал девять мужчин, женщин и детей в их постелях. Добровольцам с гордостью показали тела турецких женщин, которых несколько дней назад сбросили со стен после того, как они были изнасилованы, а затем им отрубили руки и ноги. Добровольцы, мягко говоря, не были впечатлены, как предполагали греки, но были потрясены и огорчены этим зрелищем; их одинаково ужасала открытая проституция выживших турецких мальчиков и бесстыдные предложения греков разделить их удовольствия, потрахать этих мальчиков — еще один аспект, в котором греческие  обычаи отличались от западных.
Группы добровольцев, отправившихся из портов на поиски греческой армии, вскоре оказались в затруднительном положении. В первые месяцы греческие деревни, через которые они проходили, приветствовали их, давали пищу, кров и проводников на следующем этапе пути. К весне 1822 года по всему Пелопоннесу можно было найти небольшие группы европейцев и даже одного или двух мужчин, путешествующих в одиночку, просящих милостыню из деревни в деревню, либо на пути к греческой армии, либо на обратном пути. Еды уже не хватало из-за развала экономики, и гостеприимство оказывалось все более неохотно. Кроме того, страну наводнили банды вооруженных греков, грабивших любое оседлое население. 
Европейцы же постоянно напоминали грекам, что пришли сражаться за них, и им постоянно говорили, что, поскольку никто не просил их приходить, им не следует ничего ожидать. Один мудрый старый грек заметил, что европейцы пришли не ради греческой свободы, а ради своей собственной, и это замечание имело обескураживающее звучание правды. 
Среди добровольцев 1822 г. было несколько морских офицеров, которые надеялись получить работу на греческом флоте и направились к острову Гидра. Французский морской капитан, ушедший в отставку в 1814 году, граф Журден, провозгласил себя «адмиралом» военно-морских добровольцев в Марселе и утверждал, что может распределять должности. Но как только они прибыли в Грецию, его авторитет испарился, поскольку каждый попытался заявить о себе. Было принято около дюжины добровольцев всех национальностей, которые присоединились к экипажам военных кораблей. Но вскоре им стали противны греческие методы ведения войны. Гастингс, бывший британский военно-морской офицер, видел, как турка волокли по палубе за бороду, а затем выбросили за борт при этом забили баграми.
 Голландец присутствовал при спасении некоторых турок из моря в бессознательном состоянии. Их тщательно реанимировали, а затем пытали, убивали и калечили.
Как и в случае с сухопутными войсками, греческие моряки не были склонны подчиняться самозваным советникам. У всех европейцев были свои представления об улучшении навигации, артиллерийских орудий и подготовке боеприпасов, но греки, по понятным причинам, учитывая их последовательный успех, придерживались своих собственных методов. Вскоре многие военно-морские добровольцы передумали и отправились попытать счастья на суше. Их общий вывод — помимо обычных жалоб на греческую трусость, варварство и неблагодарность — заключался в том, что греки «сначала поставили франков в положение, при котором невозможно им чем-либо помочь, а затем жаловались на бесполезность франков».
К  началу лета 1822 года греческая революция уже унесла жизни более 50 000 турок, греков, албанцев, евреев и других. Многие другие стали рабами или нищими. Лишь незначительное меньшинство было убито в прямом бою с врагом. Война за независимость Греции до сих пор едва ли была войной в общепринятом смысле, а скорее была серией  массовых убийств, совершенных по религиозным мотивам.  Мертвые турки по большей части не были солдатами султана, а мертвые греки — революционерами; жертвы в сложившихся обстоятельствах просто заплатили цену за принадлежность в их к тому или иному сообществу и неправильной, с точки зрения убивавших, религии.
На Пелопоннесе, если не считать нескольких крепостей, которые вот вот должны были сдаться от голода, греки полностью владели всем полуостровом. Они также владели несколькими островами. В других местах, однако, революция никоим образом не увенчалась успехом. Несмотря на планы общества Фелики Этерия, к нему присоединились не все христиане Османской империи. Славяне, болгары, румыны и армяне спокойно стояли в сторонке, и наблюдали за всем этим звездецом с попкорном, а греки Северной Греции, Константинополя, Малой Азии и Египта были затерроризированы или подавлены, чтобы сохранить свою лояльность султану и протурецкому патриарху в Константинополе. 
Албанцы, некоторые из которых были христианами, а некоторые мусульманами, терзались неуверенностью в том, на что им больше всего надеяться, но их не беспокоили националистические соображения. В центральной части современной Греции, Эпире на западе, и Фессалии, Беотии и Аттики на востоке, местные лидеры были неоднозначны в своей лояльности, хорошо осознавая, что будет очень жестокое наказание за то, что они окажутся на проигравшей стороне. На море огромный турецкий флот все еще оставался непобедимым, несмотря на некоторые поразительные, но стратегически неважные успехи греческих кораблей.
В начале 1822 года Али-паша из Янины, который так долго бросал вызов власти османского правительства, был, наконец, разгромлен. Он сохранял свою независимость так много лет, что многие считали его непобедимым, но его окончательное поражение было полным. Голову старика отправили в Константинополь тщательно вымытой, выбритой и выставленной на блюде, как и подобало его сану, за пределами Сераля. Надпись сообщала прохожему, что голова принадлежала «предателю религии» и включалась в список преступлений, которые он «покушался на жизнь ряда бедных райа [христиан], которые являются священным сокровищем, переданным в наши руки Всевышним Аллахом». Вскоре после этого там появились головы его четырех сыновей. Грозная турецкая армия, осаждавшая Янину, теперь была на свободе на северо-западе Греции и была готова выступить на юг против революционеров.
На другом конце страны другая крупная турецкая армия численностью не менее 20 000 человек, включая много кавалерии, готовилась к походу на юг.  Османская империя мобилизовала свои огромные ресурсы для масштабной попытки отвоевать земли, с которых мусульмане были так скоротечно изгнаны. В первые месяцы 1822 г. должно было быть очевидно, что греческим революционерам предстоит серьезное испытание. Вместо стычек у осажденных крепостей, ветхих и изолированных, битком набитых беженцами и обороняемых небольшими плохо вооруженными гарнизонами, в Грецию вот-вот должны были вторгнуться две специально мобилизованные турецкие армии.
Греция была не в состоянии противостоять такому вызову. Многие из греков, убивавших турок на Пелопоннесе в 1821 году, по-видимому, полагали, что на этом дело и кончилось; турки ушли, теперь они захватили их земли: с их точки зрения больше ничего не требовалось. Они не пытались снабжать продовольствием или ремонтировать захваченные крепости, а довольствовались своей суровой жизнью по-своему. Греческие лидеры различных округов посвятили свои усилия установлению своей власти, как если бы теперь они могли стать независимыми правителями.

Сохранено

</>

Продолжая тему Греческой революции

Греки встретили европейцев, этих нежданных гостей, с удивлением и непониманием, хотя уже в какой-то степени привыкли к причудливым представлениям  франков. Обычно, после того как через переводчиков объяснялось, что гости пришли помочь в борьбе за свободу, устраивался осторожный прием. В ...

Читать полностью

Источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

maximus

Что нужно знать о сборке электрощитового оборудования

id77

Пару шуток :-)

amigo54

"Р" в слове понедельник означает "Радость"...)

tihiomyt

ПОЛИВАЛКИ

taxfree

Драгоценные металлы выдыхаются

el_set2_0

И это всё???

pro100_mica

Пятничное фото

nathoncharova

Квартирные воры в СССР — работа благодарная, творческая и циничная

andrei_bt

18 апреля 2024 года состоялась церемония посвящения M10 Booker

• Ранее
• Архив