Притча о Горшке, Печке и кинцуги


Горшок и Печка были закадычными друзьями. Утром, когда в Горшке варилась каша, и вечером, когда в нём томилось жаркое, они переговаривались негромко о погоде, о жизни, о бабкиных странностях. Хихикали над шутками, понятными только им двоим. Горшок всем своим глиняным сердцем любил Печку, такую большую, тёплую, надёжную и веселую.
Но однажды он соскользнул с руки и разбился.
Бабка аккуратно собрала осколки и сложила их на верхней полке, над самой Печкой.
Горшок плакал, роняя крупные глиняные слёзы. О своей ранней ненужности, о сломленной судьбе, о том, что никогда в нём не закипят больше наваристые густые щи, не загремят ложки о его дно.
Печка, старая и закалённая большими температурами, гудела с раздражением:
— Горшок, ты давай без истерик! Не выношу этой вашей меланхолии! Все эти жалобы, слёзы ... это не ко мне. Не люблю я это! Я, когда меня начнут разбирать, так хохотать буду, что с улицы услышат. Чтобы потом все говорили:
— Вот такая Печка была весёлая! Так легко уходила! С шутками, прибаутками и смехом!
Она захлопнула заслонку, отгородившись от Горшка и замолчала. Только ее белая спина мелькнула в полумраке и растворилась в небытии. Горшок остался один со своим горем.
На том и закончилась их дружба.
Шло время. Однажды в выходной бабка прочла статью о кинцуги — японском искусстве чинить разбитое золотом и вспомнила о Горшке. Подумала почему бы и нет? Пусть у неё будет своё кинцуги!
У бабки с руками был полный порядок. И Горшок под её ладонями стал иным: золотые прожилки на глине засветились тихим, богатым светом. Он был не просто починенный, он был произведением искусства. Такой, что ставить его обратно в Печку даже в голову бабке не пришло.
Он стал домом для Розы. Тихой, скромной, молоденькой девочки.
Они подружились сразу.
— Осторожнее, Горшочек, — шептала она ему, — ты ведь моя жизнь.
А он смотрел, как она тянется к свету, и чувствовал, как её корни нежно прижимаются к его внутренним трещинам. И что-то в нём залечивалось.
А Печка?.. Ну а Печка…
Прошёл месяц, другой. В доме провели газ.
Печку начали разбирать.
И тогда она застонала.
И по её чёрным, закопчённым стенкам побежали слёзы. Густые, горячие.
Потому что умирать красиво, без слёз и стоически — это сказка.
А по-настоящему уходят с копотью, грязью и болью. Все её слова «уходить с шутками» рассыпались и разлетелись, как пепел.
А Горшок?
Горшок был счастлив со своей Розой.
Он помнил, как Печка грела его когда-то. И в глубине души скучал о ней и любил, потому что любовь не умирает, а складывается в уголок большого сердца, чтобы поместить в него ещё одну надежду и любовь!
Но теперь по телу Горшка золотыми нестираемыми швами был написан вопрос:
Зачем мне делить с тобой радость,
Если ты отказался делить со мной горе. (Сёши-сан)