Повесть о двух чудотворцах

anairos — 08.06.2020


Я часто повторяю, что православие магически ориентировано. На первый взгляд понятно, что я имею в виду: среди православных невероятно популярны ритуалы и артефакты, привлекающие божественную благодать или отпугивающие нечистую силу.

Однако, например, среди евреев такие ритуалы и талисманы тоже весьма популярны. В Израиле даже существует (с конца девяностых годов) закон, запрещающий раздавать благословения и защитные амулеты в качестве предвыборной агитации. Были прецеденты. В России такое представить сложно.

В иудейской литературе хватает и рассказов о «битвах магов», когда праведные раввины мерились чудотворной силой между собой и с чудотворцами-чужаками.

И всё же существует один нюанс, отличающий православный магизм от еврейского. Лучше всего его могут проиллюстрировать две притчи с похожим сюжетом.

Первая притча взята из Талмуда. Её действие происходит во втором веке нашей эры.




Герой второй притчи – несравненный посрамитель тибетских колдунов и вдохновитель греческих псевдонимов преподобный Паисий Святогорец.




Притча из Талмуда стала основой известного анекдота про спор четырёх раввинов. Но если раввины из анекдота демонстрировали стереотипное начётничество, то здесь логика куда более глубокая.

Истина существует. Она одна для всех. Она явлена людям. Но никто из смертных не имеет права утверждать, будто постиг её полностью или хотя бы лучше всех прочих. Приблизиться к пониманию можно лишь коллективно – обсуждая, аргументируя, толкуя непонятные места и сталкивая одно мнение с другим, чтобы лучшее себя показало.

Вопреки распространённому мнению, далеко не по каждому вопросу в Талмуде есть однозначно ортодоксальная догма. Часто там просто приведены высказывания нескольких авторитетных раввинов, которые так и не смогли между собой договориться.

То, что ты можешь творить чудеса и знамения, показывает лишь твою силу и праведность. Свою правоту будь любезен доказать словами через рот, как это водится среди людей.

Не можешь – тогда, уж извини, мы останемся при своём мнении. Голословное заявление неубедительно, кто бы ни говорил – раввин, дерево, ручей или голос с неба.

Пытаться разрешить спор зрелищным чудом, не имеющим отношения к теме – всё равно что ударить оппонента по лицу. Поступив так, ты выражаешь презрение и показываешь, что дальнейший спор бессмыслен. Драка никогда не выявляет правого – только сильного.

Потому рабби Элиэзеру, который совершил эту ошибку несколько раз подряд, и объявили бойкот. Тот, кто так поступает, недостоин обсуждать серьёзные вопросы.


У православных, как мы знаем, были и пламенные проповедники, и мыслители-философы, и искусные риторы. И сам Иисус, и Павел – единственный апостол с богословским образованием – нередко приводили оппонентов в замешательство метко подобранным доводом «от Писаний».

Но тем не менее понятие богословской дискуссии, где люди совместными усилиями пытаются докопаться до истины, в православии практически отсутствует. Если речь идёт о важных вещах – для православного, как для драконов Скайрима, спор есть битва. Либо ты прогнёшь оппонента, заставив его признать твою правду, либо сам прогнёшься под него и отречёшься от своих заблуждений.

Для такого спора мастерство слова и умение общаться ничем не поможет. Нужны другие методы.

В житиях и трудах святых, в легендах и притчах мы находим прикладной, прагматический подход. Истинно то, за чем стоит Бог. Прав тот, кто может явить силу.

Завершить спор ударом по лицу – вполне приемлемо. Именно так поступил епископ Мир Ликийских Николай с еретиком Арием на первом Вселенском Соборе, и эта оплеуха одобрительно упоминается всякий раз, когда церковь вспоминает о ком-то из них.

Можно воспользоваться и топором. Так в «Повести временных лет» княжеский посланник наглядно показал, что его оппонент-волхв не настолько хорошо предвидит будущее, как старается уверить других.

Но лучше всё-таки пойти иным путём. Если один спорщик пытается аргументировать, а второй вместо ответа заставляет камни свидетельствовать о своей правоте – какой ещё нужен довод? У одного только слова, у другого – настоящее могущество, которое может исходить только с Неба.

Бывает, что оба оппонента обладают такой силой. Но Бог ведь не может противостоять Сам Себе. Значит, тот, кто проиграл, творил ложные чудеса силой бесов. Подлинная благодать – у победителя.

В наше время эта вера переродилась в тот самый феномен, о котором я уже не раз писал: сила Божья является в способности прекращать любые другие чудеса и отменять действие каких угодно прочих сил.

Это я и называю специфическим православным магизмом. Не просто вера в чудесные слова и предметы, а признание (чудотворной) силы как единственного и самоочевидного критерия истины. Бог сильнее всех, значит, тот, кто сильнее всех – от Бога.


Притча о ящерице – характерный рассказ для внутреннего употребления. И автор, и персонажи, и целевая аудитория – все разделяют «драконий» взгляд на богословские споры.

Представьте, что произошло бы, если бы на месте учёного оказался рабби Иосия. Или рабби Элиэзер.

Думаю, результат вам понравится.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив