Подмена человеческой свободы индивидуальными правами на личную деградацию

swamp-lynx — 30.03.2024 "Союзом технологии и психологии создана мировая иллюзия свободного общепланетарного общения, где культурно и интеллектуально девственный обыватель, гугля и википедя, находит немедленные ответы на все свои жизненные вопросы и сам становится полноценным участником, автором, избирателем и представителем власти, и гордо перекраивает мир по своему образу и подобию.
Нынешнее плановое уничтожение Европы было бы немыслимо без предыдущего разрушительного удара по культуре её народов. Цунами воинствующего невежества и пошлости смывают тысячелетний фундамент опыта и борьбы поколений, превращая сад Борреля в подводный пейзаж, где разбуженные стихией доисторические монстры со свастиками отправляются на запах крови в поисках пищи." Олег Ясинский.

"Подмена человеческой свободы индивидуальными правами на личную деградацию и безответственность или - для искренних невежд с добрым сердцем - борьбой за спасение планеты под руководством главных разрушителей планеты, обещает превратить Европу в то, во что до этого теми же силами была превращена Украина.

Самое невероятное для меня в этой истории - то, как в Европе, на континенте стольких великих мыслителей и стольких мощных гражданских движений, много раз менявших историю, к началу осуществления нынешнего неолиберально-фашистского проекта, удалось создать этот эффект выжженной земли, полностью зачистив политическое пространство ото всех неугодных системе организованных сил."


az118: Высокий Модерн был героическим временем с ожиданием еще более героического будущего - последним взлетом эпохи бури и натиска, как и Высокое Средневековье и Высокий Бронзовый век...


sh_e_k: Множество действенных способов закрыть человеческое от современного индивидуума. Половину из них использует культура, вторую половину использует сам индивидуум. Ведь очевидно, что сложное и тяжелое для необразованных дурачков а простое и легкое для умных и образованных. А человеческое безусловно из сложного и тяжелого.
Как например человеческое закрывают в фильмах? Натягивают эмоциональный экран. И неважно какие эмоции используют. И положительные и отрицательные действуют одинаково действенно. Смех или слезы нет разницы. Важно не допустить серьезности.
Для примера можно взять любой серьезный фильм. То есть тот где через картинки социальной игры видны более серьезные вещи - душевная жизнь.
Например можно взять достаточно простой серьезный фильм «Проверка на дорогах» и подумать, что стало бы с фильмом если б в него добавить эмоционального? Чуть комического, и чуть слезного. Развлечь и завлечь зрителя. Это ж легко и просто сделать. Но думаю даже от одного такого эпизода фильм развалился бы. Стал бы обычной смотрелкой для современного индивидуума. Кто-то это понимает а кто-то нет. Те кто понимает молчат. То есть вместе с теми кто не понимает решили, что это понимание надо убить - это лишнее. Вот и молчат. Или, что еще хуже, делятся эмоциональным. Делятся щитами для человеческого.


>Через некоторое время Чибисов убедил его, что люди из социального дна не являются людьми по сути, но животными — у них нет психики, следовательно им не нужно сопереживать.

snake_d_ha. Это негласная база любого линейного руководителя — есть они, объекты, и есть мы, субъекты.
Иначе ты никого никогда не уволишь, не продвинешь и не наругаешь нормально.
И отбор в менеджмент среднего звена идет строго по этому признаку.
Чтобы не было обидно — владельцы контор этот менеджмент в принципе приравнивают к серой массе внизу, считая субъектами лишь себя.


over_star. Христианская позиция похоже на раннесоветскую , когда начальник сам себя не выделял, а считал таким же социалистическим винтиком как и подчиненных. Так проще наказать (уволить), нерадивого винтика во благо системы. А чтоб презирать подчинённых, это нужно особый психопатический склад души иметь, а если не имеешь, но пытаешься в себе его нарастить, то потом это боком вылезает.


ultra_epifan. Примета времени — отчуждение от Бога. От христианского Бога, который учил: хочешь господствовать — служи другим (последние станут первыми в мире обратной перспективы, в загробном мире, а не верят — не доказано). В Русской армии это присутствует как максима: хочешь командовать — научись подчиняться.


snake_d_ha. Не отрываясь прочитал как Джеффри Канада в Harlem Children Zone пытался научить учиться детей из бедных семей.
Он исследовал, почему собственно у них не получается успехов в школе, даже несмотря на все предоставленные потенциальные возможности, и почему в большинстве своем они сворачивают на дорожку своих родителей.

Очень краткая выжимка:
— самое главное отличие бедных детей от богатых (имеется в виду средний класс) в количестве внимания, которое они получают от родителей. И в том, что у бедных семей это внимание карательно-запретительное, а у богатых — поощрительно-одобрительное.
— В результате бедные дети учатся выживать и самостоятельно, а богатые — учиться и в кооперации.
— Когда дети приходят в школу, оказывается что выживать самостоятельно там не нужно.
И это объясняет целый пласт культуры и культурных различий.


waq. Т.е. одни детишки живут при избытке ресурсов (и кооперируются друг с другом, чтобы ресурсы не достались остальным).
А вот тем, у кого ресурсов мало — не до кооперации, родители задолбаны, времени на детей нету, кооперация невыгодна при нехватке ресурсов.


swamp_lynx. Если бы типа успешные умели объединяться, а не кооперироваться для самоутверждения, то они бы включали тех, кто не умеет. В СССР это далеко не всегда, но работало (знаю по своему школьному двору), а вот после где-то 96-го чистое, незамутнённое самоутверждение. Я бы, скорее, среди типа неудачников искал нормальных людей, чем среди залюбленных и зацелованных в попу засранцев. Очередные "люди с хорошими лицами" против "анчоусов".
Западный путь развития, западный социум с типичным расизмом и социальным расизмом на основе кальвинизма. Если механистически переносить, то получится что-то очень уродливое. Оттуда и революции, войны на периферии кап. системы, когда небольшая часть людей с красивыми лицами подавляет остальных, и эти остальные такое общество и государство не ценят.
Важно, во-первых, не использовать своё владение словом для провокаций и пассивной агрессии, чтобы не превратиться в успешную, хорошо социализированную гадину, во-вторых, уметь этому воздействию противостоять и гадин ставить на место.


temucheen. Я, скорей, агностик. В какой-то момент сдался и перестал думать на эти темы. Большинство людей в реальной жизни, мне кажется, делают примерно так же. Где-нибудь в сферах культурных размышляют на темы.
Что касается этики. Большинство людей, которые меня окружали в России, прошли 90е. Они распространяют понятия морали и этики на семью и друзей. Но не дальше. Я, когда приехал в первый раз в Штаты, для меня стало откровением, насколько знакомая мне среда, условно квалифицированных инженеров, размышляет о том, как сделать профессию, страну лучше. Хотя, все равно, это больше к старшему поколению, вашим ровесникам. А я как в "Курьере" у Шахназарова: "хочу непыльную работу и хороший оклад". Мне кажется, это поколенческое, наше, из 90х, когда страна рушилось и мы ни во что толком не верили.
Когда ты уверен в себе и сконцентрирован - все удается; когда депрессивен и вял - наоборот!


vitus_wagner. Это будет способ изоляции от объективной реальности. Пусть эти люди сидят в своих ММОРПГ конкурируют там с себе подобными и зарабатывают виртуальное золото и виртуальные ништяки. А нас, нормальных людей, которым нравится жить в реальности оставят в покое, дав возможность заменить ихние финансовые инструменты на нормальные деньги с полным обеспечением. Мы им будем даже некоторое время (не слишком долгое, поскольку размножаться в виртуальной реальности они не смогут) бесплатно удовлетворять минимальные потребности в их Матрице. А когда там ни одного живого человека не останется, торжественно отключим.


snowps. Компьютерные игры — это в основном сравнительно безопасный инструмент достижения ощущения доминирования, который изначально служил просто средством развлечения, а последние лет пятнадцать уже является источником заработка на людях, которые испытывают хронический дефицит удовлетворения своими прочими занятиями в жизни. Если человек испытывает дискомфорт от недостаточной собственной доминантности в окружающем реальном мире и не находит те области, в которых он чувствует свои умения конкурентоспособными, а личностные качества — востребованными, он может скомпенсировать эти психологические трейты через игровой процесс. Если таких проблем нет, то игры людей либо не привлекают вовсе, либо увлечение ими не переходит в обсессивную фазу и ограничивается здоровым эпизодическим использованием. В юности и молодости увлечение играми как раз объясняется тем, что на данном жизненном этапе люди часто ещё не выработали комфортную модель поведения и не заняли устраивающее их место в социальной иерархии, а с взрослением при нормальной эволюции социальной роли интерес к играм падает, если же нет — играми люди могут начать сублимировать собственную востребованность, что не то, чтобы совсем плохо на фоне альтернатив депрессии или алкоголизма, но, тем не менее, является признаком того, что жизнь развивается куда-то не туда.


markshat: Искусство перестало исследовать реальность. Вместо этого авторы стали исследовать своё сознание. Не помню, чей рассказ: гениальному художнику заказывают портрет в полный рост. Портрет настолько реалистичный, что собака изображенного на картине человека принимает портрет за самого хозяина. Это был идеал, к которому стремилось искусство с Возрождения и вплоть до начала 20 века. Но с начала 20 века установка изменилась. «Я так вижу!» – вот что стало базовой мотивацией любого произведения искусства. Когда художник пишет с натуры, когда он следует ей, в этом тоже принимает участие его сознание. Но натура находится вне сознания и привязывает его к себе. Когда художник пишет, исходя только из своего видения, не сверяясь с натурой, он вытворяет, что ему вздумается. Его сознание постепенно отдаляется от натуры и наконец вовсе игнорирует её.

Ещё подростком, когда я брал первые уроки живописи в кружке Дворца пионеров и школьников, перед нами ставили натюрморт, состоящий из нескольких выцветших драпировок, какого-нибудь керамического кувшина, колотой фарфоровой посуды и муляжей каких-нибудь фруктов, чаще всего яблок. Я со всей своей подростковой неумелостью старался написать их как можно ближе к тому, что видел. Наш наставник – энергичный армянин – видел в этом мою неуверенность. Он ставил мне в пример работы другого кружковца, немного постарше меня. Его работы были написаны лихими завихрениями кисти. Яблоки были объёмными, цветными, несколько более правильной формы, чем те, с которых они были написаны. С освещённой стороны их отрывал от плоской поверхности изображения бескомпромиссный контур, которого в реальности у яблок, конечно же, не было. Рефлексы от цветного кувшина на блеклых тканях были яркими, какими они не были в действительности. Но изображение само по себе было уверенным и убедительным.

Меня это несколько озадачило. Это не было следованием натуре. Я попробовал обратить на это внимание преподавателя. Но он сказал, что всё это там есть, надо только уметь это увидеть. И что идти следует за своим видением, а не за рабским подражанием натуре. Фактически нас заранее учили, что мы должны увидеть. Это был запрограммированный отрыв сознания от реальности, набор усвоенных каталогизированных навыков, которые следовало демонстрировать как доказательство мастерства. Разумеется, я тогда не понимал этого со всей отчетливостью. Но следующим шагом было не это соответствие каким-то критериям, варьирующимся в разных студиях, мастерских, институтах изобразительного искусства, на разных отделениях и даже от одного преподавателя живописи к другому. Следующий интуитивным шагом в этом направлении было альтернативное запрограммированному отрыву от реальности отражение сознания. Оно состояло не в конвенциональных приёмах, каким обучают в мастерских и на институтских курсах, а в том, каким его видит автор, не считаясь со школой, с натурой и вообще третируя то и другое, т.е. состояло в провокативности.

Самые выдающиеся художники первой половины 20 века игнорировали школу. И я не видел смысла в дальнейшем послушном повторении внушаемых приёмов. Мне невыносимо тоскливо было писать так, как меня учили, культивируя какое-то заданное видение. Я писал что-то своё. Друг друзей моих родителей, молодой преподаватель художественного училища, отозвался о моих работах в том духе, что его ученикам в самостоятельности далеко до меня, но с такими работами поступить в учебное заведение нельзя. При этом никакие современные художники уже не были столь влиятельны, а их работы настолько захватывающими, как у живописцев, совершивших за промежуток в несколько десятилетий с начала века стремительный путь от свободной интерпретации натуры до её полного игнорирования. В мировой живописи уже никому не нужна была консервативная постепенная сдача позиций реалистического искусства. И правда, начав третировать реальность, для чего вообще останавливаться. В конце концов искусство стало определяться исключительно провокативностью. В истории живописи первой половины 20 века есть известное соревнования в провокативности, развернувшийся между Матиссом и Пикассо. Но даже Кандинский, Ротко, Поллок, де Куннинг, Клайн ещё сохраняли какую-то рефлексию по отношению к живописи. Конец ей положил выставленный в качестве произведения искусства писсуар Дюшана. Теперь «художники» соревновались уже только в чистой провокативности. Писать картины больше не имело смысла. Живопись уже ничего не меняла в мировом раскладе, определяющем развитие культуры. Может быть, поэтому я так и не стал художником.

Если в реализме соревновались в убедительности передачи натуры, то в отражении сознания убедительность отвязывалась от натуры. Тут было важнее произвести эффект. И в конце концов это стало эффектом ради эффекта. Главное зацепить внимание. Для чего необходимо всё больше и больше провоцировать восприятие. Живопись всё больше становилась не отражением реальности, а иллюстрацией сознания. Уже картины импрессионистов и особенно постимпрессионистов больше напоминали иллюстрации, чем живопись. Они иллюстрировали сознание художника, как картинки в книжках. Когда смотришь на красочного Ван-Гога, невольно ловишь себя на мысли, что это цветные картинки, а не живопись. Модильяни раздражали зализанные бока женщин на картинах Ренуара, о чём он безжалостно заявил симпатизирующему ему старику. Эти зализанные бока тоже было признаком иллюстративности, что-то сродни приторным святочным картинкам с их сентиментальной умилительностью. Но презирая Ренуара, Модильяни пошел ещё дальше в своём отходе от живописи в сторону иллюстративности. Его картины приближались уже к открытой декоративности.

Разумеется, это происходило не в силу предательства художниками идеалов реализма. Реализм исчерпал себя. Он сам стал основой для отступления от натуры. В своё время академическая живопись погрузилась в создание монументальных полотен, иллюстрирующих Библию, античные сюжеты, исторические события. Но поначалу у больших художников ещё сохранялось сопротивление этому реалистическому украшательству. Караваджо писал святых с грязными ступнями, выпавшими зубами и в лохмотьях, а Деву Марию и Марию Магдалину с итальянских женщин легкого поведения самого низшего пошиба. Художники всё ещё пытались сохранять верность реальности в картинах «малых голландцев», в голландских пиршественных натюрмортах, в портретах Рембрандта, в фотографической достоверности Вермеера. 20 век стал рубежным. Реальность была окончательно предоставлена самой себе и наконец вовсе забыта художниками. И не только художниками.

В известном смысле это отражало неочевидное разочарование человечества в своём сознании. Оно не обеспечило разумного устройства жизни. Узурпирующие социальные свободы монархические режимы с паразитирующими привилегированными классами были сметены, но на их месте не возникло чудесных утопических обществ. Не стало сословных преград, но это не значило, что не стало преград вообще. Люди объявлялись равными перед законом, как прежде они были равными перед Богом, кторый тоже упразднялся, но на самом деле они не были равны между собой, просто потому что не были одинаковыми. И человечество принялось за исследование своего сознания. Что случилось, почему сознание не работает так, как того ожидали. Ведь для каждого идеалом было благостное общество, в котором все живут в упоительной гармонии и сотрудничестве. Почему же такого общества не складывается. В чём ошибка? Как приспособить сознание так, чтоб реальность соответствовала ему?

Испокон веков люди полагали, что наша жизнь управляется нашим сознанием. Но к началу 20 века стало окончательно очевидно, что это не работает. Или работает не так, как мы того ожидаем. И я не вижу другого разумного способа устранить этот дефект, как предположить, что не мы с помощью своего сознания управляем реальностью, а реальность управляет нашим сознанием. Бытием определяется сознание, как утверждали большевики. Но вопреки своему утверждению требовали от граждан сознательности и упрекали их в её недостаточности. Именно этим объяснялось пропагандой неприглядное несоответствие жизни коммунистическим идеалам. Мало чем отличались в этом и другие социальные системы. Живопись, следующая за сознанием художника и третирующая натуру, была отчаянным усилием снять это противоречие. Но человеку легче поверить в нереальность реальности, чем в обескураживающую неспособность сознания справиться с нею. Вот почему реальность вне сознания художника мешала, лишала веры в себя, в возможность безмятежного благостного существования, которым грезило сознание. Вот откуда взялась невротическая угловатость экспрессионизма. Реальность не давала спокойно жить. И потому её хотелось отбросить как нечто раздражающее и даже вообще ненужное. Что и сделали один за другим художники, литераторы, философы, кинематоргафисты.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив