Почему Восточный белый фронт Гражданской войны рухнул первым?


Сначала о личном: последнее время мне постоянно приходится читать как на меня навешивают ярлыки «левака», «коммуниста», «сталиниста» и т.п. На самом деле с коммунистами КПРФ у меня отношения очень сложные.
Казалось бы, они должны были меня благодарить, за то, что я на протяжении десятилетий мешаю валять в грязи советское прошлое. Увы! Количество грязи и оскорблений, которое на протяжении многих лет на меня выливают выдвиженцы, сторонники и члены свердловского областного отделения партии КПРФ – не поддается учёту.
Почему же я очень часто высказываюсь критически в адрес белого движения в гражданской войне в России?
Потому что я считаю себя патриотом России. И Советской России в том числе. И тот, кто способствует иностранным войскам оккупировать Россию – для меня коллаборационист. И неважно ведет на Россию захватчиков из вермахта, атаман Краснов, ведёт ли японцев атаман Семёнов или благодаря Деникиным с Колчаками и Врангелями Россию дербанят войска Антанты.
И все отговорки, мол, «хоть с чертом лишь бы против большевиков» – лишь оправдание предательства.
На этом долгое вступление заканчивают и далее по теме заголовка. В комментариях, особенно в ЖЖ мои оппоненты часто пишут о том, что ситуация на Восточном фронте Гражданской войны в России была не характерной. Якобы на Востоке России оказалось мало способных офицеров царской армии, меньше высокомотивированного казачьего населения и т.д. и т.п.
Я выскажу свою точку зрения на причину того, почему на Восточном фронте Гражданской войны Красная армия перешла в наступление раньше, чем, например, на Южном фронте.
Причин этих несколько, но есть главная. Вот о ней и текст далее.
И на Юге, и на Севере, и на Востоке белые изначально понимали, что если воевать силами добровольцев, то быстрое поражение неизбежно, т.к. красных добровольцев было значительно больше, чем белых.

Поэтому как только белые брали территорию под контроль – они тут же проводили мобилизацию.
Но нигде, абсолютно нигде, белые не имели серьезных успехов без иностранного военного вмешательства – интервенции. В 1918 году главной ударной силой интервенции стал, размещенный в России под французским командованием Чехословацкий корпус, численностью примерно 40 тыс. человек.
У красных в глубине России – на Урале, в Поволжье и Сибири военных сил для противодействия белочехам не существовало. Красные отряды тогда состояли, преимущественно из добровольцев-рабочих, сформированных не в полки, а в дружины и объединенные не в дивизии, а в колонны. Командовали красными не военспецы, а революционеры. Хорошие революционеры-подпольщики не всегда были хорошими командирами на войне.
Захватывая территории, белочехи передавали гражданскую власть «белым властям» - марионеткам Антанты. Все, что создавали белые самостоятельно до мятежа белочехов, наподобие добровольческой армии на Юге и мятежа Дутова – на Востоке глобальных рисков для Советской России не несло и окончательное подавление их было лишь делом времени.
Если бы не интервенция всякое белоповстанчество было бы относительно легко подавлено. Таким образом, белые выступили не просто как марионетки Антанты. Но и как прокси-формирования войны Запада против России. На тот момент России Советской.
В поддержке Запада была и сила и слабость белого движения. Обычно поклонники коллаборационизма в России признают, что главной слабостью белого движения была несогласованность действий белых армий, бонапартизм их лидеров, отсутствие общей идеологии. Но у коллаборационистов не было и не могло быть единой идеологии и одних целей, потому что хозяева у разных группировок коллаборационистов были разные: у Семенова – японцы, у Колчака – французы и американцы, у Миллера – англичане и т.д.
Как всякие коллаборационисты, белые, в угоду своим хозяевам, развязали белый террор. Они развязали его на полгода раньше, чем красный террор объявили большевики. Они значительно раньше объявили мобилизацию.
Им мог сопутствовать успех, но атаман Семенов служил японцам и «верховный правитель» Колчак абсолютно ничего не мог поделать с налаживанием логистики через Сибирь и Приморье.
Германцы создали белую Донскую армию, а Добровольческая армия ориентировалась на Антанту. Согласия между ними тоже не было.

И советские историки причины победы красных, зачастую, толковали упрощенно. Часто писалось просто, что «народ был за большевиков, против власти помещиков и капиталистов». И всё!
Значение воли народа нельзя преуменьшать. Но и преувеличивать не стоит. В 1919 году по обе стороны фронта гражданской войны сражались в основном русские люди, и в основном мобилизованные, а не добровольцы.
Главной причиной поражения западных прокси в Гражданской войне в России стоит считать несогласованность действий «западных партнеров» - их противоречия между собой.
Поэтому, пользуясь современными терминами, Гражданскую войну в России следует рассматривать как одну из версий гибридной войны Запада против России.

На мой взгляд, если бы не было красных, то в 1918 году петлюровцы воевали бы против Скоропадского, Деникин против Краснова, Семёнов против Колчака и все вместе или по очереди против разнообразных «зеленых» и дербанили страну на части.
В рамках вышесказанного и стоит рассматривать победу красных на Восточном фронте гражданской войны. Вместо того, чтобы идти на соединение с Деникиным Колчак бьет на Север, на соединение с Северным фронтом - Миллером. Берет Пермь и буксует. Белочехи, подчиняющиеся французской армии играют свою игру, японцы, контролирующие "атаманщину", свою англичане - свою... Каждая группировка пытается рассадить в "правительстве" Колчакии своих людей.
Особой проблемой для Колчака, конечно, были японские прокси. Поскольку у японцев с западными партнерами отношения начали портиться уже тогда.
Например военный министр Колчакии барон Будберг писал:
Пойди Адмирал на пролом, ему ничего не стоило доказать союзникам, что за японской защитой Семёнова кроются самые низменные и порочащие японскую честь интересы; что японские советники Семенова получают от него отнятые у армии вагоны и на этом наживаются; что за японскую помощь Чита расплачивается обещанием разных концессий и пр. и пр."
На Южном, Северном, а тем более Западном, фронте всё было компактнее, противоречий между группировками интервентов было меньше. Но в итоге, Запад "слил" и их.