Пиарщики Вермахта

foto_history — 02.05.2020
Большинство появлявшихся в печати во время Второй мировой войны немецких фотографий были сделаны пропагандистскими ротами — специально созданными подразделениями Вермахта. Многие снимки изображают немецкого солдата как безупречно воспитанного и дисциплинированного бойца, несущего свет культуры на «дикий» Восток и противостоящего нашествию варварских орд.
Посмотрим, кто занимался производством таких фотографий, насколько эти снимки соответствовали действительности и в каком контексте их необходимо рассматривать в наше время.

Репортёры или идеологи?
Долгие годы об этих войсках рассказывали лишь сами служившие в них солдаты, а взгляд со стороны отсутствовал. После войны многие служащие рот пропаганды (РП), а также руководитель отдела пропаганды Вермахта Хассо фон Ведель публиковали мемуары и писали статьи, в которых пытались оправдать РП и отделить их от преступного национал-социалистического государства и его идеологии, представив роты как независимый объективный источник, показывавший миру правдивую реальность.

Созданная в Гамбурге в 1951 году организация Wildente («Дикая утка») объединила в своих рядах ветеранов РП и стремилась показать их свободными от идеологического давления репортёрами. Однако недавние исследования историков Даниэла Юзиэла и Бернда Болля доказывают, что служащие РП вовсе не были аполитичными журналистами, которых заставили надеть военную форму.
Исследователь Винфрид Ранке отмечал, что многие фотографы РП разделяли национал-социалистические взгляды и рьяно исполняли приказы начальства, желая продвинуться по службе. Они конкурировали между собой, пытаясь пробиться со своими снимками на обложки немецких СМИ.
«Это была Линия Сталина». Коллаж из нескольких фотографий был помещён на развороте журнала Ilustrowany Kurier Polski от 27 июля 1941 года. Солдаты стоят спиной к фотографу, что должно было создать у зрителя эффект присутствия на поле боя. Вверху добавлены фотографии бомбардировщиков, а с помощью дыма прикрыты линии монтажа. Коллаж демонстрировал доблесть немецких солдат, прорывающих Линию Сталина, и заставлял поверить в неизбежную победу Вермахта

После войны Хассо фон Ведель уверял, что сделанные его ротами в Польше фотографии были в большинстве своём объективными, однако историки Альрих Майер и Оливер Зандер доказали, что это не так. Фон Ведель писал даже о «пассивном сопротивлении» рот пропаганды расовой идеологии.
Однако, по замечанию Бернда Болля, в задачу рот не входил объективный показ событий Второй мировой — напротив, они были оружием, помогавшим Вермахту выиграть войну. Сделанные ими фотографии были не произведением искусства или зеркалом повседневности, а идеологическим инструментом.

Организация войск пропаганды
Начало кооперации между НСДАП, министерством народного просвещения и пропаганды и министерством обороны Рейха было положено в 1933 году. В дальнейшем сотрудничество крепло и привело к созданию войск пропаганды. Весной 1938 года начальник штаба Верховного командования Вермахта (ВКВ) генерал-полковник Вильгельм Кейтель выпустил меморандум, в котором заявлял, что в будущем тотальная война будет вестись не только на полях сражений — важную роль станут играть экономика и пропаганда.
19 августа того же года штаб выпустил постановление, в котором говорилось, что РП, будучи составной частью войск связи, подчиняются командованию своих армий, однако указания о форме и содержании своих репортажей будут получать от министерства народного просвещения и пропаганды.

Ответственность этого ведомства за создание пропагандистских материалов закрепляли Правила ведения пропаганды на войне, изданные ВКВ 27 сентября 1938 года. Для воплощения этих правил в жизнь ВКВ 1 апреля 1939 года основал отдел пропаганды Вермахта, ответственный за военную цензуру и ведение репортажей с мест событий. Возглавил его полковник Хассо фон Ведель.
Отбирая персонал для РП, министерство делало акцент не только на профессиональном уровне фотографов, но и на их политической благонадёжности, рассматривая журналистику как пропагандистскую службу на благо национал-социалистического режима. Каждый кандидат проходил тщательную многоуровневую проверку: по линии НСДАП, министерства обороны, министерства народного просвещения и пропаганды и, наконец, в штабе заместителя фюрера. Кандидатуру командира РП утверждал лично министр пропаганды Йозеф Геббельс. Министерство ежедневно выпускало указания для РП, в которых очерчивало актуальные тенденции и называло темы требуемых статей и фотоснимков.

Начало боевого пути
Фотографы заступили на службу в 1936–1937 годах — они освещали ход военных манёвров. Первые пять рот пропаганды ВКВ создало в августе 1938 года — незадолго до того, как войска Вермахта вошли в Судетскую область. Перед нападением на Польшу в 1939 году были созданы дополнительные РП. По штату одна такая рота насчитывала 150 человек: 4–7 из них были фотографами, а остальные — обычными солдатами.

Если фотограф прежде не служил в вооружённых силах, ему присваивалось звание зондерфюрера. Когда его работы появлялись в прессе, он «вырастал» до унтер-офицера. По данным Федерального архива Германии, если фотограф был унтер-офицером и его работы получали известность, он мог продвинуться до офицерского звания и получить статус специального корреспондента (Sonderberichter).
В 1939 году у каждой армии была своя РП. Вместе с немецкими войсками на территорию Польши вступили пять из семи РП Вермахта и одна РП флота. В том же году в Потсдаме была создана учебная РП, в которой проходили подготовку пропагандистские подразделения союзных Рейху государств — Финляндии, Италии, Венгрии, Румынии и Болгарии.

Во время нападения на СССР в июне 1941 года действия Вермахта освещали 13 РП сухопутных войск, четыре РП военно-воздушных сил, две полуроты пропаганды военно-морских сил и три РП СС. В 1942 году контингент пропагандистских подразделений насчитывал примерно 15 000 человек. В следующем году у отдела пропаганды Вермахта появился собственный штаб, и РП превратились в отдельный род войск. Хассо фон Ведель получил звание генерал-майора и переехал в ставку фюрера.

Задачи РП
Отдел пропаганды Вермахта ставил РП задачу улучшить репутацию вооружённых сил. Снимки РП проходили строгую цензуру, которая, с одной стороны, не позволяла показывать ничего лишнего, а с другой — определяла темы, которые надлежало осветить.
Фотографии, сделанные пропагандистскими ротами, стали для немцев важнейшими источниками информации о событиях в оккупированных регионах. У них складывалось впечатление, что Вермахт несёт культуру в дикие края, освобождает страдающие от тирании народы и помогает местным жителям. Работы фотографов РП должны были показать превосходство немецкой нации над народами Востока.
Верховное командование Вермахта и министерство народного просвещения и пропаганды контролировали все снимки, публиковавшиеся в прессе на оккупированных территориях. Отметим, что на страницы газет могли попасть даже фотографии, сделанные гражданскими фотографами, если они соответствовали той картине, которую руководители пропаганды хотели нарисовать. Правда, с 1941 года частным лицам было запрещено иметь фотоаппарат в личном пользовании.

Фотографии РП не только информировали население — в будущем они должны были послужить источниками для написания истории. Все снимки хранились в государственном фотоархиве (Reichsbildarchiv). Бернд Болль пишет, что туда же отправлялись и фотографии, изъятые у местных жителей

От щелчка фотоаппарата до публикации
Темы будущих фотографий отдел пропаганды Вермахта обсуждал с министерством народного просвещения и пропаганды. Затем министерство формулировало заказы для РП и давало чёткие указания: например, нужен снимок для первой полосы, на котором будет изображено не больше двух человек. Бывало, заказы получали конкретные фотографы.
Стремясь обойти конкурентов, некоторые фотографы похвалялись, что их фото не постановочные, хотя это было совсем не так. Случалось, напротив, что фотографии отбраковывались, так как их постановочный характер слишком уж бросался в глаза. Некоторые мастера славились умением безупречно расставить в кадре людей и предметы.

Например, фотограф Георг Шмидт-Шеедер сделал в Дюнкерке немало снимков с британскими военнопленными. На самом деле, когда он приехал туда, то нашёл совсем немного англичан — основную массу пленников составляли французы. Фотограф не растерялся: он сделал несколько снимков британцев крупным планом на фоне размытых фигур французских солдат.
Фотографы пользовались камерами типа Leica III и Contax III. Снимки делались форматом 24×36 мм, а потом из негативов они превращались в позитивы подходящего для прессы формата 13×18 см. Однако сами фотографы не имели права передавать свои работы в СМИ — фотографиям предстояло проделать долгий путь. На оборотной стороне снимка наклеивался сопроводительный ярлык с описанием того, что на нём запечатлено.
Цветом ярлыка обозначался уровень доступа: например, жёлтый означал «только для служебного пользования», а белый — «для прессы».
Далее снимок попадал в министерство просвещения и пропаганды, где специально подготовленные сотрудники проверяли фотографию на соответствие поставленным задачам и на политическую благонадёжность. Если снимок проходил это частое сито, на его оборотной стороне ставилась печать, и фотография отправлялась в бюро фотоновостей (Bildnachrichtenbüro), где её снова обозначали цветом.
Сделанный РП снимок и сопроводительный ярлык на его обратной стороне. Описание гласит: «Солдатская могила у Кроне. Одна из первых жертв во время немецкого продвижения в Польшу. Солдатская могила на обочине принадлежит сапёру, 2 сентября отдавшему свою жизнь за фюрера и за свой народ». Фотограф Хайнц Бёзиг.
Снимки публиковались в иллюстрированных журналах и на страницах примерно сорока газет, на плакатах, открытках, листовках и стенгазетах в оккупированных регионах. Выпускались и фотокниги — одна такая, например, была посвящена Польскому походу Вермахта.

Пример использования фотографии в интересах немецкой пропаганды можно увидеть в советском фильме «Судьба» (1977). Жена секретаря обкома, врач психиатрической больницы, не эвакуируется и вместе со своими пациентами попадает в плен. РП фотографирует её вместе с немцами и передаёт снимок в стенгазету, чтобы сформировать впечатление, будто она сотрудничает с оккупантами, и тем самым подорвать авторитет секретаря обкома — партизанского командира.

Верю-не верю
Фотографии РП, по мнению Болля, в основной своей массе нельзя назвать достоверными. Например, как следует из указа отдела пропаганды Вермахта от 24 ноября 1939 года, для иллюстрации боёв на территории Польши использовались снимки с манёвров предвоенного времени. Зачастую фотографии проходили дополнительную обработку, чтобы добавить им драматизма (например, в сценах боёв могли дорисовать пламя) и выставить Вермахт в выгодном свете.

В ходе Польской кампании 1939 года снимки РП стремились убедить поляков в их окончательном поражении и в непобедимости Вермахта. По утверждению некоторых польских исследователей, немецкие фотографы создавали в общественном сознании оккупированного населения образ врага — это были евреи, англичане и русские — и накачивали поляков национал-социалистическими идеями.
В оккупационной прессе фотографии транслировали населению антисемитские и антисоветские установки, при этом авторами снимков якобы были не военнослужащие РП, а сотрудники иных служб — например, американского информационного агентства Associated Press.
Коллаж из журнала Ilustrowany Kurier Polski от 21 сентября 1941 года. Слева композиция «Руки вверх»: несколько снимков сдающихся советских солдат рядом со снятым крупным планом человеком в грязных лохмотьях — подпись к фото сообщает,что это взятый в плен советский еврей. Справа композиция «В атаку»: немецкие солдаты ведут огонь по врагу

В производстве фотографий часто использовался приём, основанный на противопоставлении. Фотографы играли на контрасте между «грязными», подобными животным, советскими гражданами и «чистыми» немцами, рисуя картину расового превосходства немецкой нации. Истоки такой иконографии уходят в 1937 год, когда были изданы Указания для антибольшевистской пропаганды.

Позже их закрепил указ министра пропаганды Йозефа Геббельса от 5 июля 1941 года, гласивший:«Важно противопоставлять изображения озверевших большевиков свободно и открыто глядящим немецким рабочим, грязные советские бараки — немецким поселениям и разбитые заболоченные тропы — хорошим немецким дорогам».

В прессе Германии и оккупированной Польши использовался и другой приём: акцент на растиражированные пропагандой особенности внешности, присущие тому или иному народу.
Такие фотографии должны были вызывать у читателя отвращение. При этом важно было использовать громкие слова — например, «орда» — и наделять советских солдат азиатской внешностью, подчёркивая «расовую неполноценность» военнослужащих Красной армии.
Наступление Вермахта на Восток подавалось как героический поступок: солдаты преграждали дорогу диким восточным ордам, желавшим захватить Европу, и выступали освободителями этнических немцев, преследуемых в Польше: РП исправно поставляли в прессу фотографии, «свидетельствовавшие» об уничтожении живших здесь немцев.
Во время Французской кампании 1940 года пропагандистские роты клепали снимки темнокожих французских солдат, представляя их как расово чужих и низкосортных людей. В Польше такая роль отводилась евреям, а в СССР — евреям и азиатам.
Террор против гражданского населения редко попадал в объектив фотокамеры, и эти снимки не появлялись в прессе.

Итоги
При анализе сделанных ротами пропаганды фотографий важно понимать, что они служили инструментом психологической войны. Продвигавшийся на Восток Вермахт должен был представать в глазах соотечественников в образе блистательного освободителя — в этом и заключалась задача РП.
В прессе широко тиражировались фотографии, на которых жители СССР с радостью встречали немецких солдат, а также снимки военных врачей Вермахта, заботливо оказывавших помощь гражданскому населению.
Работы фотографов РП продолжают оказывать влияние на умы и в наше время: нет-нет да может вдруг показаться, что солдаты Вермахта были совсем не так жестоки, как уверяют учебники истории. У кого-то может даже сложиться впечатление, что национал-социализм вовсе не так уж плох, а его приверженцы несли культуру и просвещение в «дикие» земли: не зря простой народ приветствовал немецких солдат.

Однако, как видим, над таким впечатлением трудились специально отобранные и проинструктированные люди, создававшие и распространявшие требуемые образы в соответствии с национал-социалистическими директивами.

Важно помнить, что эти фотографии постановочные и не соответствуют действительности, что снимки проходили строгую цензуру, а погибшие от холода и голода, замученные эсэсовцами мирные жители оккупированных территорий не попадали в объектив немецкого фотоаппарата и не давали интервью немецкому журналисту.



ТАКЖЕ: SS-Standarte «Kurt Eggers»

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив