Ой, чё у меня сегодня было-то!

Я вообще-то страшно умная. Ну, постоянные читатели, успешно сдавшие зачёт по подбрасыванию хвалебных чепчиков, это давно заметили.
Не, мне и в самом деле есть, чем гордиться. Например, тем, что я здесь ни разу не попалась ни на одну популярную разводку. Ни на чудо-пылесос «Кирби», который только что в магазин сам не ходит и уроки у детей не проверяет — и всего-то за десять тыщ сиклей, фигня делов для свеженького репатрианта. Ни на жизненно необходимую чудо-энциклопедию (дешевле пылесоса, кстати — всего-то четыре тыщи), без которой ни один ребёнок здесь в школу не закончит и пойдёт в дворники.
И на «единицу отдыха» меня не удалось раскрутить, хотя я с удовольствием сходила на рекламный вечер с угощением и музыкой, помотрела на слайды, покивала, выслушала нахрапистую девочку-агента, обещавшую и горы златые, и море синее, внимательно полистала подсунутый под нос договор, повертела в руках золочёную ручку («можете взять в подарок! это почти «паркер»!) и сказала совершенно искренне:
— Дороговато чойта. Откуда у меня такие деньги, сами подумайте.
Она что-то залопотала про кредит, но я ей опять же резонно ответила:
— А отдавать кредит, кто будет? Пушкин? Так он и сам помер в долгах, как в шелках. Не, не согласная я. Спасибо за угощенье и как только подешевеет, звоните!
Соседка по столу изумлялась потом: а что так можно было?
Вот странно — проблемы у людей с пониманием прочитанного: в приглашении ясно было написано, причём, не самыми мелкими буквами «участие в вечере не обязывает вас к покупке». Но ушла, не осчастливленная покупкой, с этого вечера я одна.
Агенты от «Гербалайфа» и «Доктора Нонны» улетали от меня без оглядки, злобно фырча и матерясь на прощанье.
То же самое случалось со всякими иными ходоками-страховальщиками-продавальщиками.
Потом настал черёд телефонных разводок. Бывало, к примеру, что
звонили хлопотливые арабские юноши, представлявшиеся медбратьями,
чтобы сообщить, что мой родственник или друг задушевный попал после
автокатастрофы в «Адассу» (почему-то именно в «Адассу» — хоть бы
раз в «Шаарей Цедек» или в «Бикур Холим»!), документов у него
при себе нетути и единственное. что он успел вымолвить — это мой
номер телефона, а чтобы срочно его отправить на операцию, жизненно
необходим мой номер кредитной карточки — только в качестве залога,
не извольте беспокоиться, прооперируем, а там и документики
найдутся, а? Ты ведь не хочешь, чтобы он истёк кровью в приёмном
покое, добрая женщина? (Ага — голос у меня такой —
добрый-добрый...)
— Этта какой-такой родич? — радостно интересовалась я этим самым
добрым-добрым голосом, — эт, который у меня надысь ложечки
скоммуниздил позолоченные? Так утекал на мотоцыкле своём, шо в
грузовик врезалси? Вы карманы ему проверьте — ежели ложечки
найдутся, то их в залог и берите. А ежели нет — то я его знать не
знаю. Чего? Не хочите ложечки искать? Они антикварные! Аллё,
Махмудка, не кидай трубку-то! Кинул, надо же...
Ну, про всякие нигерийские письма щастя я уж и вовсе молчу, тут особым умом хвастаться не стоит — вот интересно, клевал на них хоть кто-нибудь, хоть когда-нибудь?
Банковский жулик рискнул меня побеспокоить только раз, по-русски на свою беду — я глянула на томик Бабеля на книжной полке и злобно заблажила:
— Ты кому звонишь, гнида? Ты на номер посмотрел? Ты хоть понял, на кого наехал? Ты не знаешь, чья я мама??? Моня-Беня-Васятка, сынки, а ну живо определите этого урода!!! Щаз тебе объяснят, калека! Шо? не калека? так будешь!!!
Больше «банковские» разводчики не беспокоили — может, и в самом деле номер запомнили?
Но вот сегодня чуть не оправдалась поговорка про старуху и проруху.
Муж вдруг получил СМСку от «Доар Исраэль» — почты Израиля. Так мол и так, рады сообщить, что прибыла ваша посылочка. И требуется её растаможить срочно. В течение 48-ми часов. Муж со смартфона мелкие буквицы читал невнимательно и увидел только цифру в нижней строчке 25.04 шекеля. Сумма смешная. но дело в том, что никакой такой посылки он не ждал ниоткуда.
Спросил меня. Я-то как раз жду одну бандерольку с книжкой. Но в жизни я такие бандерольки не растаможивала — может, правила поменялись?
Ладно, заплатим, не вопрос. Перекинули линк на почту, открыли на большом экране, и увидали. наконец первую строчку, с совсем другой цифрой 297 шекелей. А 25.04 — это пеня такая будет за каждый день просрочки.
Бандеролька, ага... Особо ценная. Вот так это выглядело:


Тут уж я не стерпела — звери алчные, пиявицы ненасытные,
монополисты-кровососы, доколе!!!
Хорошо, что дочка была на заседании суда и не успела я её бросить в бой с гневной петицией и обещанием засудить супостатов.
Сама петицию писать не стала, во-первых, пока на неё ответят, а я желала справедливости сейчас и немедля, во-вторых, в устной речи на святом языке я куда убедительнее.
Электронная девушка в телефоне жалобно сообщила, что обращений
много и время ожидания длиннее обычного, «если хотите, чтоб вам
перезвонили, нажмите 1, а если вам время некуда девать
хотите ждать, нажмите 2...»
Перезвонят они, как же! — разумеется, я нажала 2. Села готовиться к лекции и положила рядышком телефон с музычкой. Музычка, наверняка назло, была противненькая, но меня не проймёшь!
Всего-то минут через 40 откликнулась живая девушка.
Она даже не дождалась вопроса:
— Растаможка? 297 шекелей? Электронный платёж. ты надеюсь, сделать не успела? Сотри сообщение и забудь — это очередные жулики!
Ну шо — «как много нам открытий чудных...»
Может, это и известная разводка, просто до нашей деревни поздно добралась.
А может, кому пригодится информация. Особенно тем, кто в отличие от меня, часто посылки получает.
Пы. Сы. Очень умиляют эти копеечки. приписанные к сумме — не 297, а 297.09. И не 25. а 25.04. Убедительно, верно?
|
</> |