О ком орёт Украинка?

Но нет, стабильно три дня в неделю появлялись информационные вбросы -- в жёлтой ли прессе, или на уровне слухов -- Путин завтра введёт войска!
День шёл за днём, неделя -- за неделей, месяц за месяцем, а Россия всё никак не вводила. Несмотря на этот успокоительный факт, украинцев он почему-то не радовал. Визги становились лишь громче, истерия с каждым днём лишь росла.
Всё это мне напомнило старую деву возраста второсортной свежести, которая кричит о том, что её хотят изнасиловать.
Тип этот широко известен в литературе. Мечтая всю юность и молодость о замужестве, в возрасте чуть за тридцать она превратилась в блюстителя вынужденной своей невинности. Любой встречный мужчина, как ей кажется, хочет непременно её обесчестить, о чём она непрерывно и сообщает миру.
Пусть тело её увяло, пусть у мужчин она вызывает лишь содрогание, старая дева трактует каждый взгляд в свою сторону, как угрозу самого извращённого непотребства. Комнату она запирает на двенадцать замков, но всегда оставляет открытым окно с лестницей, ведущей к нему из сада, -- не, ну а вдруг, кто-нибудь и в самом деле захочет её изнасиловать? Надо ведь дать ему шанс и возможность.
Коварного нападения, конечно, не происходит. Встав утром и нервно одёрнув чепчик, дева спускается в общую залу, где с негодованием смотрит на всех мужчин: почему, мол, не изнасиловали?!
К сожалению, из всех литературных примеров успешных старых дев, навскидку, я могу вспомнить только одну, у которой всё сложилось и получилось: княжну Марью, сестру Андрея Болконского. Из неё вышла прекрасная жена не хуже Наташи Ростовой. Правда, Марья всё же успела выскочить замуж до стадии криков об изнасиловании.
В визгах о вводе войск есть та же болезненность старой девы, как мне кажется. Что-то такое нездоровое, намекающее на скрытое желание об обратном. Введите уже наконец, что ж вы медлите, не томите меня, пожалуйста! Я покричу, конечно, но быстро сдамся на милость сильного страшного варвара и сожму плотно губы, чтобы не дать вырваться наружу сладострастному вздоху. Эх.
|
</> |