Мое затраханное скерцо
mkrymov — 09.10.2012
Сморщенный член парнишки лежал на боку и смотрел прямо в
лужу крови, натекшую из перерезанной шеи. Я думал… Если бы будущий
покойничек решил разместить объяву на сайте знакомств, то что бы он
написал в графе «размер члена»? Наверное, «16-21 см», чтобы
привлечь побольше баб. Сейчас то ему уже никакие бабы не нужны. Так
что, в этой графе можно смело писать «менее 10». Смерть любит
точность. Некрологи не в счет. Впрочем, потом я узнал, что в ни в
каких бабах паренек не нуждался и при жизни. Голубым он был. Я уж
не помню точно, за что его убили. То ли не дал, то ли дал, да не
так. Но я помню, как стоял тогда в подвале и смотрел на труп,
уговаривая блюющего фотографа снять тело. Я знал, что он увидит в
объектив изумительные ракурсы и не понимал, почему его руки так
дрожали, когда он все же начал снимать. Вокруг трупа ходили опера
из убойного, следак из прокураторы и эксперт, а я сидел на ящике,
курил и смотрел на них. Примерно также как в эту минуту на монитор.
Правда, сейчас под моей жопой не ящик, а стул. Но взгляд такой же.
Радостный. Любимое дело – великая шутка. Олигархи меня
поймут.
Когда-то я был криминальным репортером в газете. Веселая
работа, скажу я вам. Да вы уже и сами поняли. А свалил я,
во-первых, потому, что начал серьезно размышлять, а не купить ли
мне бутылочку кетчупа, чтобы поливать им места убийств. Сами
понимаете, не всегда успеваешь приехать, пока труп не увезли. А
крови не всегда много. А читателю надо много. И чтобы густой, ярко
красной. Цвета качественного кетчупа без крахмала. А во вторых, я
сдуру согласился принять участие в одном странном издательском
эксперименте. А проводила его одна сука. Вот бы кто ее в рот
выебал, да так чтобы она захлебнулась, блядь московская. Надеюсь,
что так и будет. Пути Господни неисповедимы.
А вообще… Это так, для информации… Я всю жизнь работал в
газетах. Когда учился в институте, нужна была подработка, чтобы с
голода не умереть. Как-то увидел объявление, что в газету
«Развлекуха» требуется корреспондент. Я вспомнил, что в школе
хорошо сочинения писал и приперся. Как оказалось, что я
приперся в свою судьбу на многие годы.
Принял меня сам редактор. Мужик лет сорока. По имени...
Ну, скажем, Борис. Забавный был дядька. Впоследствии, когда мы
пересеклись с ним в другой газете, я узнал, что больше всего на
свете его интересовали извращения, карлики, горбуньи, уроды и
лолиты. Только об этом и мог писать. В конце жизни он попал в дом
для престарелых и там его зарезал сосед. Руководство дома решило
поставить в известность друзей Бориса. Нашли только двух. Местных
интеллектуалов, элиту культурную, так сказать, любителей бардовской
песни и всего прекрасного. Позвонили им. А те в один голос: «Ой, не
знаем такого». Испугались, что денег на похороны попросят. «Милые
мои, солнышки лесные»
Но это все было впереди. А тогда Борис поговорил со
мной, хлебая коньяк из чашки, и принял на работу. А когда я пришел
на следующий день, оказалось, что его уже уволили и я беседовал с
новым редактором. Звали его… Ну скажем… Митя. Вскоре и его выгнали.
Он стал расклеивать на столбах объявления «Иисус Христос - спасу».
А ниже свой номер телефона. Он даже набрал себе 12 апостолов из
местных школьников.
Но это все было впереди. А тогда Митя принял меня на
работу. И я стал писать про все подряд. Странная была газета.
Потом я узнал, что выпускал ее мужик, который держал ресторан и
подпольном публичный дом. Потом его посадили по подозрению в
убийстве, потом выпустили, а потом он начал строить
храм.
Но все это было впереди. Много чего было впереди. Мне
так казалось тогда. Менялись газеты, редакторы. А я все писал и
писал, пока кетчуп, да московская блядь не доконали
меня.
В итоге забил я от расстройства на журналистику и
подался в охрану. А было это, дай Бог памяти, года два назад.
Первый мой начальник большую часть времени был жопу пьяный, а когда
я стал увольняться сказал «Ты меня раком ставишь», хотя мне всегда
казалось, что ебет он себя сам. Причем в рот, причем
стаканом.