Мне 13. Я уже давно разочаровалась в любви

psyteaman — 19.06.2018 Захожу в метро. Наглая, но симпатичная девочка лет 13 с большим самокатом встала посередине вагона и читает книгу. Почему Наглая? Потому что своим самокатом заняла место четырех человек. Как-то так умудрилась хитро встать. А народу в утренний час пик немало.

Хотел я ей сделать замечание. Но не стал. Чуть позже заглянул в книгу, чтобы понять, что читают современные онижедети.

В ее руках какая-то книга о девочке подростке, которая выживала как могла, не брезгуя мошенничеством, пользуясь своей красотой, подворовывая и ненавидя этот лицемерный мир.

Я не запомнил названия той книги. Поэтому сделаем так. Дам цитату из книги, которая считается классикой литературы 20 века. Мне ее когда-то давно рекомендовала к чтению одна из пассий, страшная интеллектуалка. Почему-то она очень восхищалась той книгой, а в литературе она уж точно разбиралась. «Заводной апельсин» (англ. A Clockwork Orange) — роман Энтони Бёрджесса. Просто для понимания: если у классиков литературы такое, то можно представить, что там в тех книгах, которые читают современные подростки.

– Что, сестрички, оттягиваетесь пилить диск на скрипучей телеге? – А я уже заметил, что пластинки, которые они накупили, сплошь был всяческий nadtsatyi kal. – Наверняка же у вас какие-нибудь портативные fuflovyje крутилки. – В ответ на это они только горестно выпятили нижние губки. – Дядя щас добрый, – сказал я, – дядя даст вам их послушать putiom. Услышите ангельские трубы и дьявольские тромбоны. Вас приглашают. – Я вроде как поклонился. Они опять похихикали, а одна сказала:
– Да-а, а мы е-есть хотим! Сперва хотим где-нибудь покушать!
Вторая жеманно присовокупила: – Хи, ей бы только zhratt, смотри не лопни! А я в ответ:
– Дядя dobberi, дядя накормит. Куда пойдем? Тут они вообразили себя светскими дамами, что выглядело довольно-таки жалко, и принялись поминать манерными голосишками названия типа «Ритц», «Бристоль», «Хилтон», а также «Иль Ристоранте Гран-Турко». Это я быстренько пресек, сказав: «Слушаться дядю, пошли!» и привел их в соседнюю пиццерию, где они принялись otjedatt свои юные щечки, поглощая спагетти, сосиски, крем-брюле, сушеные бананы и шоколадный мусс, пока меня уже чуть не затошнило от этого зрелища: я-то ведь, бллин, позавтракал едва-едва, всего каким-нибудь кусочком ветчины с кетчупом да яичницей. Две эти kiski были очень друг на дружку похожи, хотя и не сестры. Одинаковые мысли (вернее, отсутствие таковых), одинаковые волосы – что-то вроде крашеной соломы. Что ж, сегодня им предстоит здорово повзрослеть. Ox, vezuha! Нет, ну, конечно, никакой школы сегодня в помине быть не может, а вот ученье будет, причем Алекс выступит учителем. Назвались они Марточкой и Сонеточкой, что было, разумеется, чистой brehnioi, зато звучало в их детском воображении diko элегантно. Я им говорю:
– Ладно, Марточка-Сонеточка, horosh питаться. Пошли, крутнем диски. Ноги-ноги-ноги!
Выйдя на холодную улицу, они решили, что автобус – это им не в kaif, им нужна tatshka, так Что пришлось оказать им такую честь, внутренне при этом diko потешаясь. Я подозвал такси со стоянки на площади. Шофер, stari усатый kashka в замызганном костюме, предупредил:
– Только чтоб сиденья не драли. Они у меня новые, только что обивку менял. – Я развеял его глупые страхи, и покатили мы в сторону дома, причем храбрые kiski непрестанно хихикали и шептались. Короче, прибыли, я шел по лестнице впереди, они, пыхтя и похихикивая, спешили за мной, потом их обуяла жажда, в комнате я отпер один хитрый ящичек и налил своим десятилетним невестам по изрядной порции виски, хотя и разбавленного должным образом содовой шипучкой. Они сидели на моей кровати (все еще неубранной), болтали ногами и тянули свои коктейли, пока я прокручивал им на своем стерео жалкое их fuflo. Крутить на нем такое – это было все равно что хлебать сладковатую кашицу детского питания из драгоценных, прекрасной работы золотых кубков. Однако они ахали, baldeli и только выдыхали временами «pisets», или «montana», или еще какое-нибудь из идиотских словечек, которые тогда были в моде у этой возрастной группы. Проигрывая для них этот kal, я то и дело напоминал им, чтобы пили, наливал еще, и они, бллин, надо сказать, не отказывались. Так что к тому времени, когда их жалкенькие пластиночки прокрутились каждая по два раза (а их всего было две: «Медонос» Айка Ярда и «Ночь за днем и день за ночью», с которой блеяли какие-то два однояйцевых евнухоида, чьих имен я не помню), – в общем, к этому моменту kiski мои были уже в состоянии буйного восторга – прыгали и катались по кровати, и я вместе с ними.
Что в тот день у меня с ними было, об этом, бллин, так нетрудно догадаться...

Вот начитаются они всякого такого, а потом думают, что в реальном мире все так же происходит, поэтому надо себя вести, как опытная и дерзкая девочка, которая в свои лет 15 много чего повидала и "в крепких мужских объятьях столько ночей провела". Даже если провела она их только в своей голове, выдуманной жизни. А уж любви-то они тоже повидали немало (через чтение). Знаете, какая любовь в этих книжках? Лучше не знать.

Поэтому устали они от любви. И разочаровалась в ней, прожив в фантазиях все это тысячу раз вместе с героями книжек.

И в итоге наблюдаем мы эти фразы в статусах вконтакте: "Я давно уже разочаровалась в любви". А статусы вконтакте - это святое и важное. Туда не пишут всякую ерунду.

Кстати, в Московском метрополитене вообще-то запрещено передвигаться на самокатах, роликах и велосипедах. А то несколько раз видел тех, кто не знает это правило.

Заметив, что я смотрю в ее книгу, девочка подняла на меня глаза и молча вопросила взглядом: “Те чё?”
“Да просто”, - так же молча ответил я ей взглядом. И, отвернувшись, стал читать новости в ленте Живого Журнала.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив