«Лёгкая кавалерия» Омахи-бич

Для артиллерийской поддержки высадки на Омаха-Бич выделили два старых аме­ри­канских линкора, три лёгких крейсера, девять эсминцев и три сторожевика. Всё это хозяйство несло на борту 115 орудий от 102-мм и выше. На первый взгляд — внушительно, особенно с учётом того, что среди них была дюжина 305-мм пушек и даже десяток 356-мм монстриков. Однако это было заметно меньше, чем при шту­рме даже крохотных атоллов Тарава и Кваджалейн на Тихом океане. Кроме того, эти стволы «размазывались» на восемь километров укреплённого берега. Ника­ки­ми сотнями орудий и миномётов на километр фронта — что к тому времени стало нормой при прорыве серьёзной обороны — там и не пахло.  

Бесполезные «большие дюймы»

Но и из этих скромных средств часть была направлена на фланги, включая знаменитый мыс Пуэнт-дю-Ок (привет фанатам Call of Duty). Так что для «размягчения» обороны собственно в районе высадки оставались лишь один линкор, два крейсера и шесть эсминцев. Каким местом думали планировавшие это всё адмиралы — остаётся загадкой.

Другой проблемой было то, что вооружение кораблей заточено прежде всего на борьбу с себе подобными. Конечно, ко­ра­бельные пушки могут быть очень эффективны против идущей в атаку пехоты, что показали, например, обороны Ленин­гра­да или Севастополя. Но вот их действенность даже по полевым укреплениям всегда оказывалась близка к нулю. Для этого нужны гаубицы и миномёты.

А в данном случае укрепления были долговременными, и строили их далеко не идиоты. Бóльшая часть дотов предпо­ла­га­ла противодействие десанту, который будут поддерживать огнём с моря. Поэтому их орудия и пулемёты простреливали пляж и залив перед ним фланкирующим огнём, а к морю были обращены не амбразуры, а лишь замаскированные глухие сте­ны из ме­т­ров железобетона.

Обречённый десант

Из-за низкой облачности толпа из 448 тяжёлых «Либерейторов» отбомбилась с небольшой ошибкой — всего в каких-то пяти километрах от береговых позиций немцев. А линкоры и крейсеры группы артиллерийской поддержки тоже методично обрабатывали своими «чемоданами» цели в глубине, где, как считалось, находились основные силы противника. В результате десант шёл на практически неподавленную оборону.

Во что это вылилось — можно посмотреть в фильмах   «Самый длинный день» или «Спасти рядового Райана». Надо лишь помнить, что всё было не так страшно, как это показано в кино. Всё было намного хуже. Никто героически не выскакивал из десантного катера прямо под пулемётный огонь на пляже. Те, из первых волн десанта, кому посчастливилось медленно и пе­чаль­но преодолеть десятки, а часто и сотни метров по простреливаемому со всех сторон мелководью, оказались зажаты на бе­ре­гу. Между кромкой воды и естественной галечной насыпью — единственным укрытием, которое там имелось. Но эта же на­сыпь, плюс противотанковые ежи, оказалась непреодолимым препятствием для немногих уцелевших танков.

Спустя два часа после начала высадки командир одного из немецких узлов обороны радостно докладывал начальству, что вражеская атака захлебнулась. «Противник залёг возле уреза воды. Горит множество техники. Десантники больше не высаживаются. Суда отошли в море». Однако в этот момент «подоспела кавалерия». В лучших традициях вестернов.

«Малыши» спешат на помощь

Единственными кораблями, способными оказать реальную поддержку пехоте, оказались не линкоры с их огромными ору­диями, а скромные эсминцы. Кораблики типа «Гливз» один за одним подходили на дистанцию 500-700 метров и ложились на курс параллельно берегу. Непрерывно промеряя глубину, но всё равно периодически цепляя дно. Только так у них появлялся шанс поразить ведущие фланкирующий огонь укрепления.

Однако тут возникла ещё одна проблема — на кораблях тупо не знали куда стрелять. Немецкие позиции были хорошо за­маскированы, а корректировщики, высаженные в первой волне десанта, к тому времени были уже выбиты. Связь берега с ко­раб­лями отсутствовала, и моряки боялись накрыть своих. Командир эсминца «Кармик» осматривал берег в бинокль, пытаясь обнаружить цели, когда обратил внимание на группу пехотинцев, ведущих огонь по какому-то месту на обрыве. Сложив два и два, он отдал команду: «Бейте по их трассерам!».

Для тех десантников, это должно было выглядеть как сцена из «Рядового Райана»: когда один из героев в отчаянии стре­ля­ет из пистолета по надвигающемуся танку — и тот внезапно взрывается. Но тут «роялем в кустах» сработал не прилетевший вовремя «Мустанг», а пяток 127-мм снарядов с «Кармика». За ними последовали ещё залпы, и дот был подавлен.

Командир «Фрэнкфорда» точно так же заметил застрявший на берегу «Шерман». Потерявший гусеницу танк тем не менее продолжал вести огонь куда-то верх. Отследив разрывы его снарядов, эсминец добавил туда и свои пятидюймовые «го­стинцы». Из люка высунулся танкист, показал большой палец, спрятался обратно и начал разворачивать башню к сле­ду­ю­щей цели.

Перелом

Мало-помалу обе стороны врубились в алгоритм. Десантники на берегу обозначали цели трассерами и сигнальными ра­кетами, а шесть амери­кан­ских эсминцев и три британских сторожевика, снующие туда-сюда параллельно берегу, долбили по ним прямой наводкой. По артиллерийским меркам — просто в упор. Снарядов не жалели. Согласно отчёту, всего за пару ча­сов было выпущено 10,5 ты­сяч снарядов калибра 127 мм, плюс ещё 1800 добавили сторожевики из своих 102-мм орудий. В об­щей сложности около 300 тонн же­леза и тротила, не считая десятков тысяч снарядиков из «Бофорсов» и «Эрликонов».

Конечно же, судьбу высадки на Омахе решили простые пехотинцы с винтовками и гранатами, что дрались на берегу. Однако без помощи маленьких универсальных кораблей они вряд ли смогли бы даже просто пересечь пляж и приблизиться к немецким укреплениям. Как сказал впоследствии один из участников десанта: «С того дня я особенно уважаю эсминцы».