Короче, Маяковский
novayagazeta — 25.03.2023
22 марта Тверской суд оставил в СИЗО всех троих фигурантов «маяковского
дела».
22 марта Тверской суд оставил в
СИЗО всех троих фигурантов «маяковского дела», несмотря на то что
Николай Дайнеко признал вину и пошел на досудебное соглашение со
следствием, дав показания на друзей.
Еще 9 марта главному обвиняемому
по «маяковскому делу» Артему Камардину добавили свежую статью 280.4
УК РФ — теперь он еще и первый в истории фигурант по делу о
«призывах против безопасности». Якобы он организовал чтение стихов
против частичной мобилизации.
Напомним, что трем молодым
участникам регулярных творческих вечеров у памятника Маяковскому в
конце сентября вменили «возбуждение ненависти или вражды с угрозой
применения насилия (ст. 282 УК РФ, п. «а», ч. 2, от трех до
шести лет). При этом основного обвиняемого — поэта Артема Камардина
— силовики при обыске, по его словам, избили его, изнасиловали
гантелей, пытали и заставили, как и еще двоих задержанных в его
квартире активистов, записать видео с извинением за сказанное.
Накануне был день
поэзии, а еще обыски и допросы оставшихся в России героев
«Мемориала»*, налет силовиков на «Открытое пространство». Вся
пришедшая в суд пресса освещала это, все пришедшие слушатели
сопричастны и вообще не расстаются последние дни.
Девушка Камардина,
Саша, показывает фото письма Темы — теперь он рисует бодрых
митингующих котов. На майке Саши — знакомый принт «Любовь сильнее
репрессий». Девушки из «Открытого пространства» делятся
подробностями писем политузников — с такими эмоциями, как будто это
их основной круг общения и самые близкие. Читаем новости про Сашу
Скочиленко (опубликованные карточки с ее личной перепиской из
соцсетей заставляют нервно репетировать снос всех собственных
личных переписок), обсуждаем, стоит ли рожать детей при Путине
(невеста Камардина знает, что все точно будет замечательно) и в
целом ведем себя, как сорокинская очередь (шучу).
Но о чем бы
мы ни говорили с последними остающимися, кто регулярно ходит в
качестве поддержки на политические суды, все всегда заканчивается
91-м и 93 годами. И спором:
мы потеряли эту свободу или она никогда не была в руках ее
защитников, только воздух?
Экс-кандидатка в
мундепы Оля кормит нас нарезанными дома яблочными дольками, а
опытная «яблочница» Лиля делится свежей историей про женщину,
собравшуюся замуж за заключенного, которого она ни разу не видела
вживую, — спасение из личного небытия, вдохнуть смысл и подвиг в
жизнь без героя. Еле идут по этажу родители Егора Штовбы — оба
инвалиды, нуждаются в уходе и заработке сына (суд и сегодня откажет
адвокату в ходатайстве об освобождении).
Егор Штовба и Николай Дайнеко. Фото: Евгений
Куракин
Фотограф
рассказывает (не мне) про сегодняшний сон, в котором в щель в своей
гостиной дома она видела ребят… Я вспоминаю, как после трехчасового
ожидания после назначенного времени первого заседания (дело Николая
Дайнеко теперь отдельное и должно слушаться раньше, так как у него
назначенный адвокат, а не оплачиваемый «свой») дверь зала
открывается на щелочку и сильно поредевшая по сравнению с первыми
«маяковскими» судами группа поддержки выстаивается в коридоре,
чтобы попасть в зрительную ось аквариума, где сидят все трое. Тема
и Егор нам машут, кажется, даже улыбаются. Три с половиной часа
ожидания — чтобы несколько секунд посмотреть в щель без гарантий
увидеть подсудимых.
Пресс-секретарь суда (настолько ярчайшая блондинка, что мне
видятся погоны, но не уверена) заводит в зал, как пионервожатая,
построенную в шеренгу снимающую прессу, и приставы выкликают, как
на плацу: «Родители! Близкие!» «Я близкий!» — орет самый последний,
пружинистый и рэпающий на ходу восточный парень с тату на шее
«Борись». Тот самый бросивший бутылку парень из «московского дела»,
Самар Раджабов, невозможно не выбрать его нашей кучкой, когда
пристав вызывает: «Кто-то один!» — в смысле последний.
Николая Дайнеко
подняли вместе с ребятами по ошибке, и они приятно общаются в
аквариуме, Николай отказывается комментировать соглашение со
следствием, взгляд его выразителен. К нему пришли отец и подруги —
всего человек пять.
Я вспоминаю, как он рыдал в суде после первого заседания,
когда огласили решение о взятии под стражу: не был готов к
уголовному сроку, к тюрьме, к такому серьезному повороту. (А можно
быть готовым в двадцать с небольшим, выходя даже не на митинг, а
читать стихи с друзьями?)
Потом заседание
Дайнеко все же провели отдельно, во время оглашения решения (видео
из зала) он не скрывает расстройства. «Не жалеете, что пошли на
сделку со следствием?»
— Нам докинули
совсем свежую статью, — рассказывает Камардин в майке «Враги»,
повторяющей обложку книги его сборника поэзии. — Я запросил в
библиотеке СИЗО актуальную версию УК, чтобы почитать про данную
статью, про этот подарок от «бешеного принтера». И мне вот такое
выдали за 19-й год (показывает потрепанный кодекс так, что хочется
его купить). Там, естественно, ее нет. А книжки с воли нам
перестали почему-то передавать.
Артем Камардин со старой версией УК РФ. Фото: Евгений
Куракин
Вспоминаю интервью
его подруги по поэтическим сходкам: «Гулять водили за полгода всего
три раза. А последние три месяца он сидит безвылазно в маленькой
курящей камере, из-за чего у него болят легкие». Саша успела
оставить на стекле аквариума зала 456 отпечатков губ. «Потом на
меня орали приставы и грозились удалить». Один из самых
трогательных судебных набросков лучшей художницы этого сезона
Екатерины Галактионовой (от слова «галактика») — поднятые вверх
сердечком руки Саши перед аквариумом (сорвали этот рисунок и
перечеркнули двумя буквами на ее выставке, пострадавшей во время
налета полиции на «Открытое пространство»).
Егор Штовба и Артем
Камардин останутся в тюрьме до 26 апреля (то есть до следующего
суда), а давший на них показания Николай Дайнеко — до 18-го
(посмотрим). Шесть дней — невелика условная пока прибыль, и речь,
предположим, не о том, что его отпустят домой, а о том, что судить
будут без товарищей. Впрочем, вольнослушатели политических судов
уверяют, что несправедливо осужденный человек имеет право и на
слабость, и на поддержку — не бросят.
Стихотворение
Камардина «Е! Или Каменскому от Хлебникова»:
Будущее
Удущее
Душее
Щее
ЕЕ!
Е!
Наталья Савоськина,
специально для «Свободного пространства»
* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов» и ликвидирован.