Для начала
определим: что есть высокий
интеллект и что есть гуманизм.
Гуманен ли интеллект?
novayagazeta — 24.03.2023 Ни одного из прославленных мудрецов и не стоит рассматривать в качестве образца гуманизма: мнение антрополога.
От одного из читателей «Новой газеты» пришел вопрос: обязательно ли
сочетание высокого уровня интеллекта и гуманизма? Скорее всего,
вопрос продиктован сегодняшними реалиями: как возможно, что страна,
некогда имевшая репутацию далеко не последней в области наук и
культуры, — вдруг оказалась там, где оказалась. Вот ответ с точки
зрения философа-антрополога.
- Под первым, с учетом того, что он именно «высокий», — будем понимать способность сознания обращаться к миру идей и генерировать смыслы.
- Под вторым условимся понимать, следуя за профессором Кантом, способность воспринимать всякого человека как цель-в-себе и никогда — как средство для каких-бы то ни было иных целей.
Также следует сразу
оговориться, с учетом наших актуальных российских реалий: в тех
людях и социальных силах, что взяли сейчас власть в стране, —
очевидно, не стоит искать ни того, ни другого. Про гуманность лучше
и вовсе не поминать, а насчет интеллекта:
да, представителям сегодняшней власти, несомненно,
свойственен тактический ум, пригодный для успешных манипуляций. Но
такой склад ума совершенно не годится в работе с идеями. Это
выражается хотя бы в том, что не нашлось ничего лучшего, как делать
ставку на реставрацию архаических, доправовых времен и
нравов.
А на вопрос о том,
должны ли оба этих фактора, интеллект и гуманизм, — сочетаться в
принципе, — ответ сперва приходит довольно однозначный. Нет, совсем
не должны. Есть много примеров того, как очень высокие способности
к творчеству, к искусству и философии вполне сочетались с
отсутствием эмпатии и сострадания. В некоторых же случаях одаренные
творческие люди могли и вовсе провозглашать допустимость репрессий
и даже уничтожения тех, кто не разделял с ними их идей.
Так, св. Августин, этот величайший мастер теологии,
обосновывает применение для иноверцев и вероотступников пыток и
казней хотя бы тем, чтоб под их угрозой они побыстрее «возжелали»
обратиться к «истинной вере».
Просветитель и вдохновитель классических русских литераторов
Виссарион Белинский пишет в одном своем письме:
«Люди так глупы, что их насильно надо вести к счастью. Да и
что кровь тысячей в сравнении с унижением и страданием
миллионов».
Некоторые
известные, очень высокого уровня интеллектуалы могли прямо
приговаривать к смерти своих идейных конкурентов, если имели к тому
полномочия. Например, с ведома признанного гуманиста и автора
«Утопии» Томаса Мора, в бытность его на посту канцлера Англии,
предано казни несколько еретиков-протестантов.
В общем, история часто показывает нам, что способность
проникать сознанием в мир идей и восхищаться им — это еще совсем не
предполагает особой любви к человеку как явлению.
…С другой же
стороны: ни одного из прославленных мудрецов и не стоит
рассматривать в качестве образца гуманизма. Не стоит предполагать,
что человеческий разум, даже на неоспоримо высоких уровнях, —
являет собой нечто блестящее во всех проявлениях. Собственно, где в
этом мире мы найдем совершенство? Однако высокие интеллектуалы все
же смогли кое-что предложить. Да, совершенства, с очевидностью,
нет, — но никто не мешает нам жить и мыслить так, словно оно есть,
а мы можем к нему приблизиться и даже сродниться с ним. Об этом
говорили еще со времен Сократа и стоиков, а профессор Кант
предложил называть это «принципом долженствования».
Суть принципа в том, что мы, люди, ставим себе цели, которые
никак не соответствуют характеру окружающего нас мира. С точки
зрения того, что по факту существует в этом мире, — мы ставим себе
нереальные цели. Но нам гораздо интереснее и важнее не то, что
уже есть
в реальности, а то, что в ней должно
быть. Хотя и нет никаких гарантий, что мы увидим это
должное
осуществленным.
Таковы парадоксы человеческой свободы — ибо лишь на основе
свободы можно желать должного, а не того, что в наличии.
Максимальные же перспективы этой свободы, безусловно, может открывать лишь высокий интеллект. И, наверное, самой максимальной перспективой является наше желание видеть торжество гуманности в этом совсем не гуманном мире. Если верить профессору Канту, то куда важнее держаться этой перспективы именно тогда, когда окружающий мир совершенно к ней не располагает. Собственно, это и значит быть свободным.
антрополог
|
</> |