Конец - делу венец...

      This is the end...

      Подведем краткие итоги внешнеполитической деятельности Ивана, прозванного за свою жестокость Васильевичем. К несчастью, он пережил время своих успехов, а вот если бы помер, скажем, в 1572 или даже в 1577 гг., то расхлебывать сделанное им пришлось бы его преемникам, и не факт, совсем не факт, что они смогли бы сделать лучше, чем Tyrann. К тому же у нашего героя не нашлось своего Плутарха или Арриана с Курцием Руфом, которые создали бы ему посмертную славу как великому герою. Небображелателей же у Васильевича сыскалось даже в избытке, и они, собаки сутулые, оказались мало того, что писучими, так еще и попали в тренд – сперва в своем веке, а потом уже в Новое время. И пошла писать губерния…
      Губерния написала много, очень много, она создала традицию, переломить которую оказалось невозможно (попытки делались, и неоднократно, но на фоне победившего либерального дискурса в нашей отечественной историографии все они не имели успеха, и не имеют его до сих пор. Любопытно, кстати, будет почитать соответствующий том новой многотомной истории России – что там про Васильевича напишут, но, судя по доходящим слухам, выдержана она, эта часть, будет скорее в традиционном духе, нежели в ином, менее ангажированном и объективном). Тем не менее, мы все же попробуем в нескольких словах отметь плюсы и минусы внешней политики Васильевича и ее итоги.
      Прежде всего снова и снова подчеркну – Ивану Грозному, в отличие от его отца и тем более деда, пришлось действовать не в пример в более сложных условиях, когда выбирать приходилось из плохого и очень плохого. Крым перестал быть союзником, а стал главным внешнеполитическим конкурентом, что моментально отразилось на отношениях Москвы с остальными татарскими юртами, Литва оставалась наследственным врагом, отношения с Польшей и Швецией были далеки от идеальных, турки придерживались (до поры до времени) нейтралитета (но при этом держали увесистую дубинку за спиной), Империя была себе на уме и видела в Москве свое орудие, но не партнера, и т.д., и т.п. К тому же Иван очень поздно подключился к активной внешнеполитической деятельности (на мой взгляд, к исходу 50-х – началу 60-х гг., когда стал ясен провал политики конфронтации с Крымом) – бояре, решавшие за юного государя внешнеполитические дела по старинке заварили крутую кашу, а вот ему пришлось ее расхлебывать.
      Получилось ли ее расхлебать? И да, и нет одновременно. И таки я полагаю, что достижений в этой сере у Ивана было больше, чем неудач. Главная его победа и успех – победа над Крымом в необъявленной войне двух царей. Иван не только сумел отстоять завоеванные Казань и Астрахань (и открыть дорогу в Сибирь), но и ослабить существенно Ногайскую орду, подготовив условия для ее падения. Но еще более главное – в 1571-1572 гг. он сумел сорвать крымский имперский проект и не допустить возрождения Золотой Орды 2.0 в крымской редакции. Победив на татарском фронте, Иван, по существу создал Российскую империю, наполнив царский титул реальным содержанием. На фоне этого все остальное меркнет – для сравнения, представим себе, что Филипп II Испанский сумел бы покорить таки Нидерланды и установить там конституционный порядок.
      Этот грандиозный успех был одержан в условиях войны на 2,5 фронта – речь идет не только и не столько о том, что «подрайская» казанская землица потребовала немалых усилий для ее пацификации, но и о том, что локальный ливонский конфликт, этакая СВО, в конечном итоге вылилась в полномасштабную войну с ВКЛ. Эту войну Иван тоже выиграл и, подобно своим предшественникам, заполучил в свое распоряжение ценный приз – Полоцк (и в придачу немалый кусок Ливонии). Но потрясение, которое испытала правящая элита ВКЛ от поражения в этой войне, в немалой степени способствовало заключению Люблинской унии и рождению Ржечи Посполитой двух народов (а точнее полутора – литва и русины за полнарода сойдут, а вот поляки – за целый в этой химере). Увы, попытка сотрудничать с Империй в польской элекции успеха не имела, и эта неудача имела за собой далеко идущие последствия в виде Баториевой или Московской войны, которая завершилась тяжелым поражением и утратой завоеваний, сделанных в ходе Ливонской и Полоцкой войн – Россия не выдержала в конечном итоге напряжения многолетних войн. Правда, благодаря умелой дипломатии Ивана выйти из череды неудач удалось с относительно небольшими потерями, разрушив планы некоторых польских политиков по уничижению России и превращению ее во второстепенное, забитое и несчастное недогосударство, failed state.
      Так что же важнее для судьбы России – победа на татарском «фронте» или неудача на «ливонско-литовском» (которая, как, кстати показали события XVII в., носили пусть и затянувшийся, но, тем не менее, временный характер)? Я так считаю что первое, а второе – ну то такое. Я уже писал о том, что для Ржечи успех в Баториевой войне в не столь чтобы уж и очень дальней перспективе оказался роковым – польские Хмельниччина и Потоп и последующими разделами Ржечи соседями (в том числе и Россией) произрастают именно из этой «победы».
      В целом же, подводя общий итог внешней политики Tyrann'a на момент его смерти, я бы сказал, в короткой перспективе, что La Russie ne boude pas; elle se recueille, и деяния Федора Ивановича и Бориса Годунова это наглядно показали. А то, что Смута не позволила развить их успехи - так это предмет отдельного разговора. Вот такой у меня выходит вывод, а соглашаться с ним или нет – ваше право, уважаемые читатели.