Как меня вербовали в стукачи. | Back in the USSR

Попал я как-то на гауптвахту. И вечером мы стали петь песни. Песни все были патриотичные: "Смело, товарищи, в ногу!", "Вихри враждебные", "Интернационал", "Песня о Щорсе" и тому подобные.

Пришел начальник караула и сказал, что мы - арестованные, нарушители дисциплины и не достойны петь эти песни. Когда он ушел, мы продолжили.

Я отсидел свой срок, служу дальше, вдруг меня вызывает начальник штаба. Я почистился и пошел к нему. У него в кабинете сидел наш особист. Он повел меня в свой кабинет. Представился:

-Семен Петрович! (изменено по понятным соображениям)

Я говорю так же: 

-Николай Михайлович.

После этого он стал мне рассказывать, как в части, где служит его товарищ, солдаты слушали зарубежное радио, несколько солдат решили уйти в Румынию. Как в нашем городе солдаты заметили одного священника, который ходил на кладбище каждый день и усердно по несколько часов молился. Проверили, в нагрудном кресте оказался фотоаппарат, а с кладбища виден аэродром. И прочие байки. Потом стал меня расспрашивать про офицеров, про кормежку, про солдат, не слушает ли кто "зарубежные голоса"...

Я, конечно, сказал, что кормят хорошо, что офицеры - хорошие, "голоса" никто не слушает.

Он велел мне, если я замечу что-то не хорошее, говорить ему. А в конце сказал, если спросят зачем тебя вызывали, скажи, что ругали  за пение на гауптвахте.

Конечно, я ни разу больше с ним не разговаривал, никого не "сдал", но и его не выдал, о нашем разговоре никому не рассказал. Сейчас можно, 50 лет прошло.