Жизнь моя, иль ты приснилась мне
tareeva — 02.06.202231-го мая у меня был день рождения, мне исполнилось 97 лет. Признаюсь, я хотела дожить до этого возраста. Мне не нравятся чётные числа, и число 96 мне не нравилось. А 97 – замечательное число. Девятка счастливое число, и все числа, которые делятся на девять. А семёрка – вообще самое замечательное число, что отражено в фольклоре: «семь раз отмерь, один раз отрежь», «семеро одного не ждут», «у семи нянек дитя без глазу» и т.п. К тому же 97 – это простое число, а простые числа – это самые счастливые. А до 98-ми лет доживать необязательно. Правда, мой друг Александр говорит, что после 98-ми лет будет 99, а уж это сверхсчастливое число.
Никакого дня рождения я 31-го не устраивала. Приехала Лена с дачи, и заехала Ася. Асю вы знаете, по её дипломной работе о Василии Аксёнове и Эдуарде Лимонове. Я эту работу почти всю выкладывала в блог. Но праздник всё-таки был. Поздравить меня с днём рождения приехал мой духовник, мой любимый отец Джованни. Он человек очень занятой и не был уверен, что у него получится приехать, но получилось. Он подарил мне большую розу на длинном стебле, я таких больших роз сроду не видала. Розы прекрасные цветы, но плохо стоят, есть у них такой недостаток. А эта роза уже почти трое суток стоит, как только что срезанная. Я плохо вижу и почти прижимаюсь к ней лицом, чтобы разглядеть. Создал же Бог такую красоту. Джованни меня причастил, мы с ним вместе помолились и обсудили все текущие события. Мы с ним единомышленники, войну на Украине он переживает так же остро, как я, я даже удивилась. Ну, и ситуация в РПЦ его, конечно, очень огорчает. Ситуация и в РПЦ, и в стране так быстро меняется к худшему, что он боится, как бы его не выслали из страны в его родную Италию, или служить не запретили. Он этого очень не хочет. Он считает, что у русских очень серьёзные нравственные проблемы, и он тут нужен. Ещё он мне рассказал про кинофестиваль в Ярославле, на котором он был. Ярославль ему очень понравился, он ещё в Углич заехал, и в полном восторге. Он сказал, что в Ярославле рассказывал обо мне. Я думаю, он говорил о своей прихожанке, которой 97 лет, и она живёт полноценной жизнью и ведёт блог. Потом он захотел со мной сфотографироваться. Лена нас сфотографировала, и он попросил у меня разрешения выложить фотографию в интернет. Я разрешила. Не могу не разрешить отцу Джованни делать всё, что он хочет.
Вообще главными гостями на дне рождения у меня бывают так называемые Тареевы-младшие: младшая сестра Игоря Валя, её сын Юра, наш с Игорем любимый племянник, а теперь очень талантливый врач, жена Юры Рита и их дочь Сашенька, красавица и талантливый дизайнер. Я обо всех о них уже вам рассказывала. А в этом году случилось так, что накануне моего дня рождения они только вернулись из Крыма, где отдыхали в санатории, которым заведует однокурсник Юры, и Лена не хотела, чтобы они пришли к нам прямо с самолёта. Она решила, что им нужно пройти двухнедельный карантин. 13-го июня день смерти Игоря. В этот день Тареевы бывают на его могиле на Митинском кладбище. Вот 13-го прямо с кладбища они приедут к нам, тогда мы и отметим мой день рождения. Я их очень люблю и с нетерпением жду встречи.
Я прожила 97 лет. Такой отрезок времени даже представить себе трудно. Мир с тех пор изменился до неузнаваемости. Мир, в котором я начинала жизнь, совершенно не похож на реальность, которая окружает нас сегодня. Я родилась в городе Днепропетровске и прожила там первые пять с половиной лет своей жизни, с моей любимой драгоценной няней, я вам о ней много рассказывала. Хочу, чтобы вы себе представили тогдашний Днепропетровск. Мне кажется, у меня был целый пост, который вроде бы назывался «Мелодии моего детства». Я вам напомню эти мелодии. Рано утром к нам во двор приходил угольщик и кричал глубоким басом: «Гойля, гойля, гойля!». Он имел в виду уголья, древесный уголь. Этот уголь был нужен для утюгов, которыми тогда гладили. Раскалённый древесный уголь насыпали внутрь утюга, эти утюги назывались почему-то паровые, не знаю, застали ли вы их. Но тогда других утюгов не было. Не знаю, придумали ли уже электрические утюги, но я их никогда не видела. А нагреть утюг на газовой конфорке, как это делают сейчас, было невозможно, потому что газа в домах не было. А ещё во двор приходил жестянщик, он протяжно пел: «Паять, починять вёдра, кастрюли». Приходил стекольщик, его песенку я забыла. Приходил старьёвщик, пел «Старьё берём, старьё берём». Его любили дети, хватали дома, что придётся, и тащили ему, а он за это давал конфеты и дешёвые игрушки. Теперь нет бродячих жестянщиков и стекольщиков, а древесный уголь никому не нужен. Шарманщик приходил, в его шарманке была одна песня «Трансваль, Трансваль, страна моя, ты вся горишь в огне». Мы уже с вами говорили о том, что в России очень близко к сердцу принимали англо-бурскую войну, всей душой сочувствовали бурам. Я эту песню шарманки запомнила с детства на всю жизнь, и когда распался Советский Союз, и на окраинах бывшей советской империи начались войны, пела про себя «Трансваль, Трансваль, страна моя, ты вся горишь в огне».
Почти в каждом квартале сидели женщины, которые торговали семечками. У них была корзина с семечками, и в корзине два стакана, большой и маленький. Дети обожали семечки, но покупали маленькие стаканчики, на большой у них денег не хватало. С одной такой торговкой семечками подружилась моя няня, я об этом рассказывала. В Днепропетровске был трамвай, у которого был один маршрут. Основным городским транспортом были извозчики. Я уже рассказывала, что моя бабушка-революционерка организовала в Днепропетровске комсомольский клуб, и улица, на которой жила бабушка и на которой был этот клуб, стала называться Комсомольской, а раньше она называлась Казачья. Некоторые улицы города были обсажены шелковицей. Ягоды созревали, падали на землю и на тротуар, и дети их сгребали с тротуара и отправляли в рот. В Днепропетровске был большой базар, назывался «Озёрки». Моя бабушка на этом базаре покупала кур и гусей, но не битых, а живых, тогда все так делали. Дома она их откармливала, для этого у неё было особое помещение. Гусей, в частности, откармливала грецкими орехами, для того, чтобы у гусиного жира не было свойственного ему неприятного запаха, а от него пахло бы орехами.
Я привела все эти бытовые детали и приметы, чтобы вы могли представить себе Днепропетровск моего детства. Я хочу сказать, что всё так изменилось, что я и впрямь думаю, не приснилось ли всё это мне.
Продолжение следует.
|
</> |