Изменения вкуса от а до я (2)

inkogniton — 25.11.2016 Итак, продолжаем, до "я" всё ещё далеко.

Давайте задержимся на "к". Кукурузные палочки. Это было одно из любимых лакомств. Я их ела только когда гостила у тёти. Почему-то у нас они не продавались. Они приятно хрустели во рту, были солоноватыми и очень вкусными. В большом надутом пакете была целая куча ярко-жёлтых воздушных хрустящих палочек. И казалось, что невозможно наесться никогда -- сколько ни дай, всё равно слишком быстро заканчивается. Потом, как-то приехав в гости и увидев в магазине упаковку кукурузных палочек, я немедленно купила и побежала домой -- чтобы с наслаждением хрустеть. Палочки и палочки -- невнятный вкус, будто немного бумажный, становящиеся вязкими от слюны и застревающие в зубах. Пришлось признать -- я разлюбила кукурузные палочки.

Пирожное "картошка". До магазина "Рассвет" было пять минут ходьбы и целых две дороги по пути. Но я была необыкновенно самостоятельной и меня отпускали. Самая вкусная картошка была именно там. Продолговатые, тёмно-коричневые, с тремя белыми кляксами сверху. Божественная картошка. Сладкая, но не слишком, шоколадная, но в меру, бисквитная, но не сухая. Рядом с картошкой лежали нарядные эклеры, покрытые шоколадной глазурью. Но кому были нужны глупые и вычурные эклеры, когда есть картошка? Я откусывала небольшие кусочки, медленно жевала, всё старалась продлить удовольствие. Это было самое вкусное в жизни и казалось, что ничего вкуснее никогда не будет. Доедаешь картошку, переходишь дорогу и под колонку: руки помыть, воды холодной попить. Колонки стояли по краям дороги. Вода из них была прозрачная и очень холодная -- самое то после сладкой, но не переслаженной картошки. Я много лет не ела картошку. Несколько лет назад, в Харькове, я вдруг увидела картошку в каком-то ларьке и немедленно купила -- это же картошка. К сожалению, эта картошка была совершенно не такой. Неправильная. Я не думаю, честно говоря, что разлюбила картошку. Думаю ту, правильную, из магазина "Рассвет" (которого, наверное, и нет уже) я всё ещё люблю.

Кимчи. Я влюбилась в эту капусту ещё до того, как поехала в Корею. Ещё в Принстоне мы вдруг стали кореефилами и при любом удобном случае ходили в корейские рестораны. Корейских ресторанов в округе было достаточно. Во многих не говорили по английски и приходилось гадать что мы собираемся есть. Тогда я впервые попробовала кимчи -- острая, свежая, хрустящая. Минимум специй и ровно столько, сколько надо. Попробовав кимчи невозможно было не попробовать кимчичён -- блин из кимчи. Восхитительный блин, острый, тающий во рту. Ровно то, что можно есть на завтрак, обед и ужин. Впрочем, в Корее мы так и делали, благо там подают кимчи ко всему -- даже на десерт.


Ливерная колбаса. Все взрослые кривились. Она была самая дешёвая и покупали её от безысходности. Мне же она казалась вершиной кулинарного искусства. Немного горчащая, чуть вязкая, с миллионом привкусов и оттенков. Боже мой, -- охали гости, -- чем вы кормите ребёнка? Родители смеялись: это не мы кормим, это ребёнок сам, всё сам. Я сама ела ливерную колбасу. Никакие сервелаты не могли с ней сравниться. Что они находят в этих сервелатах -- на понимала я. Как можно есть любую другую колбасу, когда есть ливерная? Я до сих пор люблю требуху. Но ливерная колбаса, по крайней мере та, которую я находила, мне больше не нравится. Я удивлённо пожимаю плечами -- что-то, наверное, в ней поменялось. Ведь на самом же деле -- нет ничего вкуснее ливерной колбасы.

Мёд. Тут следует отметить, что я никогда особенно не любила мёд. Сегодня я его не люблю, может, чуть больше, чем в детстве, но и в детстве я его не любила. За исключением одного случая. В одно из наших длинных путешествий, мы решили заехать повидать папину знакомую, которая живёт в небольшом городке в Украине. Мы, конечно, не предупредили и ошарашили с порога. Она всплеснула руками: боже мой, откуда вы взялись, садитесь скорее, садитесь! Я борща свежего наварила, я вам сейчас полные тарелки насыплю. Так я узнала, что борщ можно насыпать. Мы посидели у неё пару часов и заторопились -- надо было ехать дальше. Подождите, -- засуетилась она, -- я вам сейчас с собой мёду дам! Хорошего -- такого нигде не найдёте. Она куда-то удалилась и появилась через пару минут с двумя трёхлитровыми банками. В одной -- практически белый, очень густой, одуряюще и несерьёзно пахнущий, липовый мёд. Во второй же -- коричневый, серьёзный, с густым, плотным, практически осязаемым ароматом -- гречишный. Липовый был сладкий, будто детский, он мне понравился значительно меньше. Гречишный же (при всей моей нелюбви к гречке) оказался восхитительным. Сквозь сладость пробивались горьковатые ноты, аромат окутывал с головы до ног и я начала понимать Винни Пуха. Если там был вот такой мёд -- ради него стоило притворяться тучкой. Вернувшись, мы послали ей в целый ящик гранатов -- она обмолвилась, что очень любит гранаты. Мы долго ели тот мёд, несколько месяцев. Много лет я не видела гречишного мёда, пока однажды на наткнулась на него в самом неожиданном месте -- на рынке амишей. Практически чёрный, густой, с плотным, немного горчащим ароматом. Но он оказался совсем другим. Я не люблю мёд. Я люблю тот гречишный -- оттуда, из далёкой поездки, где мне в первый и в последний раз в жизни насыпали полную тарелку борща.

Нуга (белая). Белая нуга, в отличие от обычной нуги, мягкая. Она немного тянется и пружинит во рту. Она сладкая и ореховая. Она всё, о чём можно только мечтать в детстве. Папа покупал на базаре большие куски нуги, которые мы разрезали дома на небольшие квадратики и ели. Я очень любила нугу в детстве. Для меня взрослой же она оказалась слишком сладкой, слишком пряной, слишком... Всё в ней оказалось немного слишком.

Осетрина. Незадолго до нашего отъезда, из магазинов исчезла практически вся еда. Начался период талонов. Сахар по талонам, мука по талонам, что-то ещё по талонам. И единственное, что лежало почти везде -- осетрина, балык и чёрная икра. Я звонила бабушке и жаловалась: бабушка, мы бедные и несчастные, нам совершенно нечего есть! у нас ничего нет, кроме осетрины и чёрной икры -- совсем ничего! Бабушка смеялась в трубку. Со стороны это звучало абсурдом, однако, несмотря на то, что осетрина вкусна, невозможно есть только её и её производные на завтрак обед и ужин. Сегодня я не ем осетрину вообще (из других соображений). Тогда, впрочем, из тех же, других, соображений, мы её, в принципе, не ели. Но больше не было ничего. И какое-то время я жаловалась бабушке на то, что мы едим исключительно осетрину и чёрную икру. Молчала немного, мечтала и добавляла: если бы ты только знала, как мне хочется драников!

Пад-тай. Никогда не думала, что люблю лапшу. Ещё и с арахисом, с проростками фасоли маш, полусырыми овощами и яйцом -- не поверила бы, что это может быть настолько восхитительно. Пока не попробовала пад-тай. Самый лучший пад-тай я ела в Америке. Меня пригласили поработать в один университет, я приехала и меня сразу повели в небольшой ресторан. Там я ела самый лучший пад-тай. Тогда я не сдержалась и написала о нём (вот здесь), мне не терпелось рассказать. Второй изумительный пад-тай я ела когда-то давно в Торонто. Мы зашли в небольшой ресторан, на стенах висели картины, вместо стульев удобные диваны. На улице было холодно, а внутри, среди картин, дерева, запахов -- очень уютно. Я начала было серьёзно смотреть меню, как увидела пад-тай и поняла, что это единственное чего мне хочется.

Пирожки. Я всю жизнь люблю пирожки -- глупые, жирные, жаренные в глубоком масле, вредные, бессмысленные и беспощадные к фигуре. В детстве я любила все -- с грибами, с картошкой, с мясом, с капустой, с горохом, с луком и яйцами -- их было невероятное множество. Их продавали на улицах. Ужас, -- качал головой папа, -- это негигиенично! это вредно! ну что ты такое ешь? А мне было совершенно всё равно. Пирожки манили и сводили с ума. Жирное тесто -- мягкое, вкусное. Множество начинок. Сегодня я люблю пирожки с капустой -- те самые, глупые, жаренные в глубоком масле. И беляши, конечно, как их не любить. Но я совершенно равнодушна к пирожкам с картошкой и горохом. Я спокойно прохожу мимо и мне совсем не хочется. Зато с капустой, с капустой -- не могу отказаться. Когда-то мы поехали погулять на Брайтон. Прямо посреди улицы стояла женщина: в белом халате, колпаке, мягких сапогах, похожих на валенки. Она начальствовала над небольшой тележкой, от которой шёл одурманивающий запах пирожков: свежих, горячих. Я стояла посреди Брайтона, накрапывал дождь, а я ела пирожок с капустой и мне казалось, что невозможно быть счастливее.

Рис. Я не любила рис, пока не открыла для себя обжаренный рис с овощами. Когда рис пропитывается соком овощей, когда они всё ещё немного хрустят, когда пахнет всем, кажется, на свете -- помидорами, луком, чесноком, зеленью, острым перцем. Ты же не любила рис, -- удивляется мама, -- что это с тобой? Не любила, правда. Не любила рисовую кашу на молоке, не любила гарнир из варёного риса -- совсем не любила. Любила только плов -- мамин. Чести ради, именно плов я до сих пор люблю только мамин: с каштанами, сухофруктами, шафраном и хрустящей корочкой газмах, на которой всё зиждется. Жёлтый плов -- рисинка к рисинке. Рис варится отдельно, над ним долго колдуют, делают газмах -- чтобы по правилам. И лишь потом, сверху, засыпают отдельно приготовленной смесью из баранины, сухофруктов и каштанов. Такой рис -- да хоть каждый день. И ещё тот -- с овощами.

И опять не дошла до "я". Но дойду, теперь точно знаю. Невероятно захотелось дойти. И вы делитесь, мне очень понравилось. Вкус интересная штука -- сегодня любишь, а потом вдруг -- и всё равно. И наоборот, конечно, тоже. Тогда ещё интереснее.

Чудесного вечера!
Ваша Я.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив