История хунвейбина. Часть вторая.

radmirkilmatov — 09.08.2022

Главная проблема экономики — выдвижение на первые места «квн-щиков». То есть, молодых людей, не обладающих никакими талантами, кроме внешних: миловидности, позитивности и умения раскованно держаться. Не только «молодых». И не только у нас. Это про «вообще».

Симпатичная внешность и природная обаятельность — это замечательно. Но как правило, высокие должности подразумевают какие-то мозги, навыки, действия и результаты. Но симпатичная мордашка позволяет обойтись без «обязательной программы». Если человек тебе нравится — тебе сложно упрекать его в безделье и бестолковости. И чтобы спрашивать с «позитивного» человека — у тебя должны быть не только причины, но и жесткие принципы.

Когда в соседней стране КВН-щик оказался президентом — обращать свое внимание на заштатных российских мэров и заурядных директоров заводов, вроде бы, не солидно... Но проблема социальных лифтов выродилась в то, что во власти повсеместно окопались самые тривиальные (извините) пиздуны. Которые не способны ни на что, кроме создания позитивной атмосферы. КВН-щик в роли президента страны — это феерия шоу-бизнеса. Слова говорятся «по ситуации», с гарантией, что ничего не будет исполняться, внешние эффекты затмевают внутреннее наполнение, «репризы», «отбивки»...

Строго говоря, наличие обворожительной внешности и КВН-овское прошлое — это как клеймо (пардон) пиздуна и бездельника. Политика и менеджмент, строго говоря — это торговля воздухом. Но если есть уважение к власти — то оно должно строиться не на внешних эффектах, а на наполнении, действиях, на результатах.

И как относиться к тому, что политики и менеджеры используют на тебе элементы НЛП, манипуляции, заигрывания... Это уже попытка обмануть? Отворачиваться или сдавать сдачу?

Сама история

Журналисты до сих пор шутят про косноязычие Черномырдина – хотя, наверно, он был последним руководителем страны, который действительно что-то понимал в экономике. А как мог сын шофера пройти трудовой путь от слесаря до министра в 47 лет?

Помимо этого у него было превосходное чувство юмора, и журналисты не просто шутили, но и точно знали, что большинство анекдотов о нем распространял через свое окружение — сам Премьер.

Зачем он это делал? Начальником «Степаныча» был законченный алкаш, интриган и сумасброд. Собственно, эти интриги и сумасбродство еще при СССР однажды выдавили Ельцина из системы. Но счастливый случай и предательство — вынесли его обратно. Он оказался наверху — но именно как случайная и бестолковая фигура. По этой причине он боялся конкуренции, потому окружал себя только понятными ему людьми.

Выжить при начальнике алкаше — можно только изображая легкую степень придурковатости… Обычная психология: когда «барин» видел вокруг «своих» - он чувствовал себя в безопасности и успокаивался…

Собственно, работа всех деятелей правительства и ключевых министров и сейчас включает в себя элементы скоморошества. Но наверно, такой элемент «шоу-бизнеса» присутствует везде - и у любой власти.

Первый раз я увидел Степаныча — «с галерки» заседания Правительства. Вид у меня был «еще тот».

Накануне вечером я поздно затемно возвращался в общагу на Шверника. Навстречу — компания. Мне пшикнули в лицо газом и отмудохали — так что я обнаружил себя в кустах без кроссовок, куртки, с бланшами на скулах и под глазом... Так что на Старой площади на заседании Правительства я выглядел как достойный журналист.

За 4 часа рассмотрели 4 вопроса. Первый час Степаныч вытирал сопли министров и губернаторов, жаловавшихся на плачевное состояние предприятий и территорий.

Это было понятно, предприятия выпустили в свободное плавание, госзаказ отменили, дотаций и социальных выплат не было, налоги были чудовищные, опыта – никакого. Целые отрасли поставили под сокращение — таковы были условия «западной помощи».

Про цену реформ говорить было запрещено. Кабинету и стране объявили, что им нужны «рынок» и обновление. Из эконом-фака и редакции — действительно казалось, что альтернативы у этого нет. И то, что руководители российской промышленности «этого» не понимали, считал я — тем хуже для этих старых (извините) пердунов.

Вторым и третьим действием в программе были два вопроса — о потребительской и сельскохозяйственной кооперации. Выступление докладчика — министра промышленности — было «никаким».

Тут надо рассказать, кого брали в министры тогдашнего правительства. Сегодняшняя пресса показывает тогдашних министров этакими «теоретиками». На самом деле в те годы министрами назначали за персональную преданность президенту и (почти всегда) с обязательного одобрения американского посла.

Была сплетня, что в первое российское правительство на один из ключевых постов назначили одного олуха — исключительно за его «знатную» фамилию. И после нескольких дней к нему приставили двух стариков — пенсионеров, которые буквально били министра по рукам, не давая ему ставить подпись куда попало.

Тогда считалось уместным (не только среди журналистов) рядом с именами некоторых чиновников федерального правительства — вполголоса употреблять слово «идиот». Хотя… много ли изменилось с той поры? Ведь единственное, что (тогда и сегодня) обязан делать чиновник – играть на публику, изображая из себя «государственника» и бессеребренника.

Послушав министра экономики пару минут, Черномырдин прервал докладчика и стал рассказывать сам. В кооперации он соображал лучше, чем докладчик. Говорил он с юмором и очень конкретно. Обнаружив, что докладчик «плавает» в определении «кооператива», он прямо спросил присутствующих: «Кто знает, что такое кооператив, и чем он отличается от акционерного общества?»

Рядом со мной на галерке сидел Виктор Геращенко, тогда уже опальный, но почему-то еще председатель Центробанка. Он молча поднял руку, но ликбез относился не к мамонтам. Черномырдин стал задавать этот вопрос молодым министрам персонально, поднимая тех с кресел. Он походил на школьного учителя перед бестолковыми недоумками.

Поиздевавшись над чубайсятами, и путем опроса выяснив, что акционеры – это когда одна акция – один голос, а кооператив – что когда один человек – один голос, Черномырдин прямо на заседании стал вносить правки в документ. На доработку ушел не тот текст, который «вынесло» на обсуждение профильное министерство... Казалось, что он чувствовал некоторые отрасли лучше, чем профильные министры.

Бывший министр газовой промышленности – странно и одиноко смотрелся среди молодых стервятников. Хотя… не факт, что в реальных делах «мамонт» сильно отличался от стервятников…

Четвертым актом пьесы был вопрос о Приморье. Местные элиты отчаянно сопротивлялись московской приватизации. Прямо на заседании возник спор, при котором Чубайс требовал отправить в отставку всех дальневосточных губернаторов.

В ходе полемики вдруг оказалось, что желающих снять скальп с самого Чубайса – было намного больше. Однако темы приватизации и свободного рынка – были ключевыми в политике Ельцина. Оспаривать их строго запрещалось. И Черномырдин жестко занимал линию Чубайса. Это удивляло своей нелогичностью. Но — он отрабатывал свою «лояльность», ведь вся приватизация не имела другой логики — кроме «отработки» заказа.

На одном из следующих заседаний шла речь об убийстве угольной отрасли и десятков градообразующих предприятий. Но никто не выступил против. Наверно власть состоит только из таких людей, которым тепло под своей задницей — важней, чем совесть или принципы.

В тот день полтора часа выпускали пар — и сам Черномырдин на следующий день лично отправился на Дальний Восток, убеждать местные элиты, что спорить бесполезно. Что приватизацию куда выгодней возглавить, так как лучший путь укрепить свою власть — это перевести ее в капитал.

Он смотрелся удивительным человеком. Каким-то образом, первый среди мошенников, он сам не казался циничным упырем. Всем своим поведением и даже цинизмом — каким-то образом, он возвращал веру в умного компетентного и ответственного лидера. Давал надежду, что где-то наверху все-таки существует разум, справедливость. Что будет свет в конце туннеля, и благодаря этому, все будет хорошо.

После того заседания я подошел с вопросами к губернатору Приморья — и тем самым, как оказалось, напросился на многочасовой разговор с ним в гостинице «Россия» следующим днем. Конечно, случайно...

Губернатору хотелось выговориться и самоутвердиться после публичной порки. Он «пробовал» на мне рискованные политические темы, которые я никогда не слушал от политиков публично.

Где-то он намеренно «пережимал планку» и считывал мою реакцию. «Что вы ссоритесь с Дальним Востоком? Что будете делать в Москве, если завтра Чукотка, Камчатка или Сахалин – объявят, что намерены вступить в США, как к примеру, Пуэрто Рико – ассоциированной территорией в состав Штатов? что от вас здесь в Москве останется?» - спрашивал он меня, словно именно я отвечал перед ним за всю прессу, гайдаровские реформы и шизофреническую приватизацию.

«Ну пойдете вы кланяться к штатникам, а вы уверены, что так будет лучше вам и вашим детям?» - не менее цинично старался «зеркалить» губернатора я…

Подобного «треша» с губером было на четыре часа, без перерыва… Про порты, флот, оборонные предприятия, шахты, границы, безработицу и китайцев. Губеру было тупо не с кем выговориться. А мне что? Я был «в теме», за ответом в карман не лез, говорил складно и прямо, без малейшего намерения ему понравиться. Эта бестолковая в политике прямота — похоже, нравилась губеру. Честный и адекватный взгляд на мир — это тот редкий «товар», который напрочь отсутствует в политике. С которым, правда, совсем нечего делать еще и в журналистике.

Работа журналистом открывает нормальному человеку такие «миры», рядом с которым человек может забыть про себя. Это форма ненормальности и извращения.

Ведь нормальные люди если сходят с ума — то совсем не из-за экономики или политики, а просто из-за слащавой морды в «ящике». Фанатов у какого-то артиста — на два порядка больше, чем у самого лучшего политика. Может быть, потому некоторые политики сегодня ведут себя, словно рок-звезды — очень жаль, что не существуют этические нормы, которые выносили бы болтунов и демагогов — из публичной политики.

Политика сегодня стала частью шоу-бизнеса. Но проблема не столько в политике, сколько в упадке журналистской культуры. Возможно, что СМИ и не должны принадлежать только государству, но журналистика должна быть профессией, а тест на нравственность в ней — должен быть обязательным... Ведь коммерция и рынок в медийном пространстве — это быстрый или медленный путь к полной деградации для любого общества.

История хунвейбина. : radmirkilmatov — ЖЖ (livejournal.com)

Оставить комментарий

Популярные посты:

galba

Принцип устройства мусоровозов

lana_prini

Зимне-грибное

russiantowns

Россия. Приозерск. Часть 1. Июнь 2021

uctopuockon_pyc

Свидетельства о динозаврах в Южной Америке

afirsov

Красоты в ленту - "вИсокое искусство боксарта"

matsam

Нас не обманут

irina_sbor

Снег, порядок и самосозерцание

tefffi

Лакомый променад курицы (@)

nikolai_endegor

Т.

• Ранее
• Архив