Pocket Option: простая торговля опционами и новые возможности для трейдеров 
Любителям истории 
Замшелый Раскольников - нужен ли он нам? 
Потому что МОГ 
Под Тулой открылся завод двигателей Haval 
Опасные люди 
Но Родина — милей 
У любви чей-то там села батарейка 
Еще писательско-магаданское
08.06.2019 —
Досмотрели сериал "Чернобыль"
"Игра престолов". Глава 3. Дэйнерис
nehoroshy — 12.06.2019
"Игра престолов"Джордж Р.Р. Мартин
Перевод Максима Сороченко
Читать произведение с самого начала...
–…Это красиво. Трогай смелей. Смотри, какая ткань.
Брат держал перед ней платье. Дэни потрогала. Ткань была настолько гладкой, что казалось, будто она льется сквозь пальцы, словно вода. Дэни никогда не носила ничего подобного. Ей стало страшно, и она отдернула руку.
– Это, правда, мне?
– Подарок от магистра Иллирио, – улыбнувшись, ответил Визерис. Брат пребывал в отличном настроении. – Оно подчеркнет фиалковый цвет твоих глаз. Кроме того, на тебе будет золото и драгоценные камни. Иллирио обещал. Сегодня ты должна выглядеть как принцесса.
«Принцесса», – подумала Дэни. Она уже забыла, что означает это слово. А может, и не знала никогда.
– Зачем он столько всего делает для нас? – спросила она. – Что ему нужно?
Уже полгода они жили в доме магистра, ели его пищу, их баловали его слуги. Дэни было тринадцать лет – достаточный возраст для того, чтобы понимать, что такие подарки никогда не бывают просто так, особенно здесь, в Вольном Городе Пентосе.
– Иллирио не дурак, – ответил Визерис – худой и нервный молодой человек, чьи тусклые глаза сиреневого цвета светились в лихорадочном возбуждении. – Магистр понимает, что я не забуду друзей, когда взойду на свой престол.
Дэни промолчала. Магистр Иллирио занимался торговлей специями, драгоценностями, драконьей костью, и другими, менее привлекательными товарами. У него было много друзей не только во всех девяти Вольных Городах, но и в Ваес Дотрак и даже дальше – в загадочных землях за Нефритовым Морем. Но любого из своих друзей, как слышала Дэни, магистр был способен легко продать за соответствующую цену. Дэни знала это из разговоров на улицах, но, при этом, хорошо понимала, что в те минуты, когда брат увлеченно предается своим мечтам, лучше воздерживаться от вопросов. Если она выводила его из себя, гнев его был по-настоящему страшен. Визерис называл это: «разбудить дракона».
Брат повесил платье у двери.
– Иллирио пришлет служанок. Помойся как следует, чтобы от тебя не воняло конюшней. У Кхала Дрого тысячи лошадей, но сегодня вечером ему захочется объездить кобылку совсем другого сорта.
Он осмотрел ее критическим взглядом.
– Ты опять сутулишься. А ну-ка выпрямись! – брат развернул ей плечи. – Пусть все видят, что тебе уже есть что показать.
Его руки скользнули по едва обозначившейся груди, прикрытой грубой тканью туники.
– Ты не подведешь меня сегодня? Если что-то пойдет не так, тебе придется очень не сладко. Ты же не хочешь разбудить дракона?
Пальцы брата безжалостно выкрутили ее соски, причинив нестерпимую боль.
– Не хочешь? – повторил он.
– Нет, – кротко ответила Дэни.
Брат улыбнулся.
– Хорошо, – сказал он и прикоснулся к ее волосам почти нежно. – Когда будут писать историю моего правления, милая сестрица, срок его начнут отсчитывать именно с сегодняшнего дня.
Когда брат ушел, Дэни подошла к окну и с тоской посмотрела на темные воды залива. Квадратные силуэты кирпичных башен Пентоса резко выделялись на фоне заходящего солнца. С улицы доносились песнопения красных жрецов, зажигавших свои ночные огни, и веселые крики оборванных детей, играющих под стенами имения магистра. На мгновение ей остро захотелось оказаться среди них, запыхавшейся от бега, босой и одетой в лохмотья, без прошлого и без будущего, не знающей ничего ни о Кхале Дрого, ни о пире в его честь.
Где-то далеко за горизонтом, в стороне заходящего солнца, по ту сторону Узкого Моря, простирались бескрайние земли, покрытые зелеными холмами и цветущими полями. Там несли свои стремительные воды великие реки, и замки из темного камня возвышались посреди грандиозных серо-голубых горных кряжей. Там закованные в броню конные рыцари сталкивались в битвах под знаменами своих лордов. Дотракийцы называли эти территории «Рейш Андалы», то есть «Земли Андалов». В Вольных Городах они были известны под именами «Вестерос» и «Королевства Заходящего Солнца».
Брат называл их проще: «Наши земли». Он твердил эти два слова постоянно, как молитву. Он повторял их так часто, будто верил, что боги не смогут на них не откликнуться:
«Это наши земли, наши по праву крови, отнятые у нас ценой предательства, но они все еще наши, наши навсегда! Нельзя ничего украсть у дракона, о нет! Дракон помнит все».
Возможно, дракон помнит и все, но Дэни не помнила ничего. Она никогда не видела то, что брат считал своим – Государство, лежащее по ту сторону Узкого Моря. Все места, которые он описывал – Утес Кастерли и Орлиное Гнездо, Хайгарден и Долина Арренов, Дорн и Остров Ликов – для нее были просто словами.
Визерису уже исполнилось восемь, когда они покинули Королевскую Гавань, спасаясь бегством от наступающих армий Узурпатора, но Дэйнерис тогда еще находилась в утробе матери.
Брат рассказывал ей об этом настолько часто, что порой Дэни представляла себе все эти картины так ярко, будто видела их собственными глазами:
Ночной корабельный переход на Драконий Камень, и мерцание лунного света в черных парусах… Сражение ее брата Рэйгара с Узурпатором посреди окрашенных кровью вод Трезубца, и его смерть за женщину, которую он любил… Разграбление Королевской Гавани теми, кого Визерис называл псами Узурпатора – Ланнистерами и Старками… Принцесса Элия Дорнийская, умоляющая о милосердии, и ее младенец – наследник Рэйгара, жестоко убитый прямо у нее на глазах… Расставленные по стенам тронного зала отполированные черепа последних драконов, и равнодушие их незрячих глаз, безучастно наблюдающих за тем, как Цареубийца вскрывает горло ее отца золотым мечом.
Дэни родилась на Драконьем Камне девять лун спустя, во время свирепой летней бури, чуть было не разрушившей островной замок. Рассказывали, что шторм тот был поистине ужасен. Буря разбила весь флот Таргариенов, стоявший на якорях в бухте. Ветер легко срывал гигантские каменные блоки парапета и швырял их далеко в бурные воды Узкого Моря.
Мать умерла при родах Дэни, и брат ей этого так и не простил.
Впрочем, остров она тоже не запомнила, поскольку они снова были вынуждены броситься в бега, не дожидаясь подхода свежеотстроенного флота под командованием родного брата Узурпатора. К тому времени из всех территорий Семи Королевств под их властью оставался лишь Драконий Камень – старинное родовое гнездо Дома Таргариенов. Ясно, что такое положение дел не могло длиться вечно. Гарнизон крепости был уже близок к тому, чтобы продать их Узурпатору, но однажды ночью сэр Уиллем Дарри с четырьмя надежными солдатами проник в детскую, выкрал их вместе с няней-кормилицей, и отплыл под покровом тьмы к спасительным берегам Браавоса.
Сэра Уиллема она помнила смутно. Это был огромный, седой, похожий на медведя человек – тяжелобольной и почти ослепший, – но все еще полный энергии, с которой он ревел свои приказы. Слуги жили в обстановке постоянного террора, но к Дэни сэр Уиллем всегда относился по-доброму. Он называл ее «Маленькая Принцесса», а иногда: «Моя Леди». Руки у него были мягкие и теплые, словно старая замша. К тому времени он уже не покидал постели, распространяя вокруг себя влажный, тошнотворный запах смертельной болезни.
В Браавосе они жили в доме с красной дверью. Там у Дэни была даже собственная комната с лимонным деревом под окном. После того, как сэр Уиллем умер, слуги выкрали все те немногие деньги, которые у них оставались, и вскоре их оттуда выставили. Дэни плакала, когда осознала, что красная дверь закрылась перед ними навсегда.
С тех пор они скитались – от Браавоса к Миру, от Мира к Тирошу, от Тироша к Кохору и дальше – до Волантиса и Лиса, нигде не задерживаясь надолго. Брат не допускал длительных остановок. «Наемные убийцы Узурпатора кишат буквально повсюду», – настаивал он. Но ни одного из них Дэни так ни разу и не увидела.
Поначалу магистры, архонты и влиятельные торговцы были рады появлению последних из рода Таргариенов, и охотно предоставляли им свои дома и пищу. Но шли годы, Узурпатор продолжал сидеть на Железном Троне, и все чаще и чаще они стали натыкаться на закрытые двери, а жизнь их становилась все более и более жалкой. Со временем им пришлось продать даже те немногие ценности, которые у них еще были, и вот, наступил день, когда был истрачен последний грош, оставшийся от продажи короны матери. В узких переулках и в злачных притонах Пентоса ее брата стали именовать «Королем-попрошайкой». О том, как называли ее, Дэни предпочитала не задумываться.
– Когда-нибудь мы все вернем, милая сестрица, – обещал он ей. Руки его при этом тряслись. – Драгоценности и шелка, Драконий Камень и Королевскую Гавань, Железный Трон и Семь Королевств – все, что у нас отняли, мы обязательно вернем.
Визерис жил этой мечтой. Но все, что хотела бы вернуть Дэйнерис – только большой дом с красной дверью, лимонное дерево под окном и детство, которое она так и не познала.
В дверь осторожно постучали.
– Войдите, – сказала Дэни, отвернувшись от окна.
С почтительным поклоном в комнату зашли служанки и приступили к своим обязанностям. Это были рабыни – подарок от одного из многочисленных дотракийских друзей магистра. Официально в Вольном Городе Пентосе не существовало рабства. Но они были именно рабынями. Пожилая женщина, серая и маленькая, как мышь, все время молчала, но напарница с лихвой компенсировала ее неразговорчивость. Любимица Иллирио – светловолосая голубоглазая девка шестнадцати лет от роду болтала без умолку.
Служанки наполнили ванну горячей водой, принесенной с кухни, и добавили в нее ароматических масел. Молодая служанка стянула грубую хлопчатую тунику через голову Дэйнерис и помогла ей забраться в ванну. Вода была обжигающе горяча, но Дэни даже не поморщилась. Ей всегда нравился жар. Только после него она чувствовала себя чистой. Более того, брат рассказывал, что Таргариенам никогда не бывает слишком жарко. «Мы – потомки Дома Дракона, – говорил он. – В нашей крови течет огонь».
Вымыв ее длинные серебристые волосы, старуха осторожно вычесывала их, так и не проронив ни слова. Зато девушка, натирая Дэни спину и ноги, все время говорила о том, как ей повезло:
– Дрого настолько богат, что даже рабы его носят золотые ошейники. В его кхаласаре сто тысяч всадников, в его дворце в Ваес Дотрак двести комнат, а все двери там из чистого серебра.
Но намного больше, гораздо больше она рассказывала о том, каким красавцем был кхал, какой у него высокий рост и какой горячий темперамент, как он бесстрашен в битвах, какой он лихой наездник – лучший из всех, кто когда-либо садился на коня, и какой он невероятный мастер в стрельбе из лука.
Дэйнерис молчала. Всю жизнь она твердо знала, что когда повзрослеет, выйдет замуж только за Визериса. Традиция заключать браки между братьями и сестрами поддерживалась в роду Таргариенов столетиями – с тех самых пор, когда Эйгон Завоеватель взял в жены своих родных сестер. «Надо сохранять чистоту крови», – тысячу раз говорил ей Визерис. Это была королевская кровь, золотая кровь древней Валирии, кровь дракона. Как драконы не совокупляются с грязными животными, так и Таргариены не смешивают кровь с низшими.
А теперь Визерис сам решил отдать ее в жены какому-то варвару.
Когда она закончила мыться, служанки помогли ей выбраться из ванны и вытерли насухо тело. Молодая рабыня причесала сияющие, подобно расплавленному серебру, волосы, а пожилая нанесла на ее кожу духи с пикантным цветочным ароматом дотракийских лугов; по капле на каждое запястье, за уши, на кончики сосков и, наконец, последнюю – прямо на губки между ног. Служанки надели на нее тонкое нижнее белье, присланное Иллирио, а затем шелковое платье сливового цвета, так славно подчеркивавшее фиалковые глаза. Пока старуха крепила тиару в ее волосах и надевала на запястья золотые браслеты с аметистами, болтливая девчонка обула ноги Дэни в позолоченные сандалии. В довершение всего шея Дэйнерис была украшена тяжелым ожерельем из сплетенных золотых нитей, богато расписанным древними Валирийскими письменами.
– Теперь вы настоящая принцесса, – восторженно выдохнула молодая рабыня.
Дэни взглянула на себя в серебряное зеркало, заботливо предоставленное ей Иллирио. «Принцесса». Она вспомнила слова девушки о том, что у Кхала Дрого даже рабы носят золотые ошейники и внезапно ощутила озноб. Обнаженные руки покрылись «гусиной кожей».
Брат ждал ее у выхода, в прохладном холле, сидя на краю небольшого бассейна и побалтывая в воде рукой. Когда появилась Дэни, он вскочил и осмотрел ее с головы до ног скептическим взглядом.
– Встань там, – сказал он. – И повернись. Да. Хорошо. Ты выглядишь…
– По-королевски! – магистр Иллирио вышел из-под арки, двигаясь с удивительной для тучного человека грациозностью. Под свободной одеждой огненных цветов колыхались жирные складки. На каждом пальце сверкало по драгоценному камню, а раздвоенная желтая борода была так умаслена, что сияла, словно золото. – Должно быть, в один из счастливейших дней сам Лорд Света оросил вас своим благословением, Принцесса Дэйнерис!
Магистр взял ее за руку и нарочито склонил голову. В глубине золотой бороды тонко блеснул ряд кривых желтых зубов.
– Она просто мечта, Ваша Милость, просто мечта, – сказал он ее брату. – Дрого будет в восторге.
– Слишком тощая, – ответил Визерис. Волосы его, такие же серебристые, как у сестры, были туго зачесаны назад и прихвачены заколкой из драконьей кости. Такая прическа резко выделяла выразительные черты его исхудалого лица. Он положил руку на эфес меча, одолженного ему Иллирио, и добавил:
– А ты уверен, что Кхалу Дрого нравятся настолько юные женщины?
– У нее уже начались кровотечения. Для кхала это значит, что она вполне созрела. – уже не в первый раз объяснил ему Иллирио. – Посмотрите на нее. Эти серебристые волосы, эти фиолетовые глаза… В ней истинная кровь древней Валирии, вне всяких сомнений… Высокорожденная, дочь старого короля и сестра нового – она не сможет не восхитить нашего дорогого Дрого.
Когда Иллирио освободил ее руку, Дэйнерис почувствовала, что дрожит.
– Надеюсь, что так, – сказал брат озабоченно. – У дикарей, порой, бывают очень странные предпочтения: мальчики, лошади, овцы…
– Только не говорите такого при Кхале Дрого, – предупредил Иллирио.
Гнев сверкнул в сиреневых глазах брата:
– Ты считаешь меня дураком?
Магистр изобразил легкий поклон.
– Я считаю вас королем. А королям, порой, не достает природной осторожности, свойственной простым людям. Мои извинения, если я вас обидел.
Иллирио отвернулся и хлопнул в ладони, подзывая носильщиков.
Когда они выехали из дома магистра в резном паланкине искусной работы, улицы Пентоса уже погрузились в глубокую тьму. Двое слуг шли впереди, освещая путь витиеватыми масляными фонарями со светло-голубыми стеклами. В движение паланкин приводила дюжина сильных мужчин, несших его на своих плечах. Внутри было жарко и тесно. Дэни постоянно ощущала зловоние от дряблого тела Иллирио, которое не был в состоянии перебить даже крепкий запах его духов.
Брат, развалившийся рядом с ней на подушках, ничего не замечал. Мысленно он был далеко, за Узким Морем.
– Нам не понадобится весь его кхаласар, – увлеченно рассуждал Визерис, теребя пальцами эфес одолженного меча. Дэни знала, что ему никогда в жизни не доводилось пользовался оружием всерьез. – Десяти тысяч будет вполне достаточно. С десятью тысячами дотракийских воинов я легко смету любое сопротивление в Семи Королевствах. Само Государство восстанет ради своего короля. Тиреллы, Редвины, Дарри, Грейджои – все они любят Узурпатора не больше, чем я. Дорнийцы пылают желанием отомстить за Элию и ее детей. Даже простолюдины будут за нас. Они нуждаются в своем короле, – Визерис взглянул на Иллирио с тревогой. – Я же прав?
– Это ваш народ, они вас искренне любят, – любезно подтвердил магистр Иллирио. – Во всех поселениях Государства люди втайне поднимают тосты за ваше здоровье, а женщины вышивают драконов на стягах и прячут их до дня вашего возвращения, – он величественно пожал плечами. – Если мои шпионы меня не обманывают.
У Дэни не было своих шпионов, которые рассказали бы ей, что происходит, или что думают люди по ту сторону Узкого Моря, но она сомневалась в сладких словах Иллирио, как всегда сомневалась во всём, что он говорил. Но брат, в отличие от нее, кивал воодушевленно.
– Я прикончу Узурпатора собственной рукой, – щедро сыпал обещаниями тот, кто ни разу в жизни никого не убил, – за то, что он лишил жизни моего брата Рэйгара. И Ланнистеру, Цареубийце я вскрою горло точно так же, как он сделал это с моим отцом.
– Это будет наиболее уместным, – благожелательно поддерживал его Иллирио. На уголках его полных губ играла чуть заметная ироничная ухмылка, но брат ничего не замечал. Энергично кивнув головой, он отодвинул занавеску и обратил взор в ночную тьму. Дэни знала, что в этот момент Визерис опять мысленно сражается в битве на Трезубце.
Девятибашенный дворец Кхала Дрого, чьи высокие кирпичные стены обвивал плющ, возвышался прямо у вод залива. Дворец был подарен кхалу магистрами Пентоса, рассказывал им Иллирио. Вольные Города всегда были щедры со степными вождями.
– Это не значит, что мы боимся этих варваров, – пояснял Иллирио с улыбкой, – Лорд Света защитит стены города и от миллиона дотракийцев… как обещают красные жрецы... Но ради чего испытывать судьбу, если дружба с ними обходится гораздо дешевле?
Когда паланкин остановился у ворот, занавеску вдруг резко откинула чья-то рука, и внутрь заглянул один из дворцовых охранников с кожей цвета меди и темными миндалевидными дотракийскими глазами. Бороды у воина не было, а голову украшал шипастый шлем Безупречного. Охранник уставился на них абсолютно равнодушным взглядом. Магистр Иллирио прорычал что-то на грубом дотракийском языке. Караульный ответил тем же и, махнув рукой, пропустил паланкин в ворота.
Дэни заметила, как судорожно сжалась рука брата на рукояти клинка. Ей показалось, что он напуган не меньше, чем она.
– Дерзкий евнух! – возмущенно бормотал Визерис, пока паланкин, покачиваясь, двигался через двор.
Вкрадчивый голос магистра Иллирио полился как мед:
– Сегодня будет много серьезных гостей. У каждого есть свои враги. Кхал обязан защищать всех, и, в-особенности – вас, Ваша Милость. Нет никаких сомнений в том, что Узурпатор щедро заплатит кому угодно за вашу голову.
– О да, – ответил Визерис мрачно. – Он уже пытался до меня добраться, Иллирио. Уверяю тебя, его наемные убийцы следуют за нами повсюду. Я же последний дракон, и пока жив – он не сможет спать спокойно.
Паланкин замедлил ход и остановился. Полог аккуратно отодвинули в сторону, и один из рабов помог Дэйнерис выйти. Она успела заметить, что ошейник раба был выкован из простой бронзы. Вслед за сестрой выскочил и Визерис, все еще не отрывающий руки от эфеса. Последним выбрался Иллирио. Чтобы поставить магистра на ноги, понадобились усилия двух крепких мужчин.
Внутри дворца воздух был густо напитан тяжелыми запахами специй, благовоний, сладких лимонов и коричного дерева. Холл центрального входа, через который их провели, был украшен мозаиками из цветного стекла, изображающими сцены гибели Валирии. По всем стенам горели масляные светильники из черного железа. Евнух, стоящий под аркой из вьющихся каменных листьев, громко объявил об их прибытии:
– Визерис из Дома Таргариенов, Третий своего имени, – выкрикнул он приторно-слащавым высоким голосом, – Король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Его сестра, Дэйнерис Бурерожденная, Принцесса Драконьего Камня. Его Благородный Покровитель достопочтенный Иллирио Мопатис, магистр Вольного Города Пентоса.
Они прошествовали мимо евнуха во внутренний двор, под колоннаду, увитую разросшимся плющом, листья которого в лунном свете окрашивались в оттенки кости и серебра, и оказались в центре внимания собравшихся гостей. Здесь было много дотракийских вождей – огромных меднокожих мужчин с забранными в металлические кольца свисающими усами и черными умасленными волосами, заплетенными в украшенные колокольчиками косы. Помимо них расхаживали многочисленные головорезы и наемники Пентоса, Мира и Тироша, наличествовал красный жрец, который был толще самого Иллирио, присутствовали волосатые люди из Порта Иббена, а также повелители Летних Островов – черные, словно вырезанные из эбенового дерева. Дэйнерис смотрела на них в изумлении, пока вдруг с ужасом не осознала, что она здесь единственная женщина.
– Эти трое, вон там – кровные всадники Дрого, – шептал им Иллирио. – Рядом с колонной Кхал Моро со своим сыном Рогоро. Мужчина с зеленой бородой – брат архонта Тироша, а человек позади него – сэр Джорах Мормонт.
Последнее имя заинтересовало Дэйнерис.
– Рыцарь? – спросила она.
– Самый настоящий, – улыбнулся Иллирио сквозь бороду. – Помазан семью елеями лично Верховным Септоном.
– А что он тут делает? – выпалила Дэни.
– Узурпатор затребовал его голову, – пояснил Иллирио. – По совершенно пустяшному поводу. Рыцарь продал пару пойманных им браконьеров тирошским работорговцам, вместо того, чтобы передать их в Ночной Дозор. Нелепый закон. Человек должен быть волен как угодно распоряжаться своим имуществом.
– Я желаю переговорить с сэром Джорахом до окончания ночи, – объявил Визерис.
Дэни смотрела на рыцаря с любопытством. Он был немолод и лысоват, старше сорока лет, но еще здоров и силен. Вместо шелков и хлопка, он носил одежду из шерсти и кожи. На темно-зеленой тунике было вышито изображение черного медведя, вставшего на задние лапы. Она во все глаза разглядывала странного человека, прибывшего с той родины, которую она никогда не видела.
Вдруг магистр Иллирио положил свою потную руку на ее обнаженное плечо.
– Вон там, дорогая принцесса, – прошептал он, – стоит сам кхал.
Дэни захотелось немедленно убежать и спрятаться, но брат не сводил с нее испытывающих глаз. Она понимала, что если рассердит его, то проснется дракон. С глубоким трепетом она обернулась и взглянула на мужчину, которому Визерис рассчитывал предложить ее в жены до наступления утра.
Девушка-рабыня была не так уж далека от истины, подумала Дэни. Кхал Дрого был на голову выше самых высоких мужчин в зале, но при этом легким в движениях, словно грациозный леопард, виденный ею в зверинце Иллирио. Он оказался моложе, чем она преполагала – не старше тридцати лет. Кожа его была цвета начищенной меди, а длинные пышные усы стянуты золотыми и серебряными кольцами.
– Пойду сделаю официальное представление, – сказал магистр Иллирио. – Ждите здесь. Я сам подведу его к вам.
Глядя вслед магистру, ковыляющему к кхалу утиной походкой, брат взял руку Дэни и крепко сдавил пальцами, причинив сильную боль.
– Видишь его косу, милая сестрица? – спросил он.
На черной как смоль, густо умасленной косе Дрого висели крошечные колокольчики, мелодично позвякивавшие при каждом движении. Конец косы, свисавшей ниже поясного ремня, касался середины бедер.
– Гляди, какая она длинная, – продолжал Визерис. – Когда дотракийцы терпят поражение в битве, они отрезают свои косы в знак бесчестия, чтобы весь мир узнал об их позоре. Кхал Дрого ни разу никому не проигрывал. Он – новое воплощение Эйгона Повелителя Драконов, и ты станешь его королевой.
Дэни с ужасом смотрела на Кхала Дрого. Лицо его было жестким и суровым, а глаза – холодными и темными, словно оникс. И хотя брат часто делал ей больно, когда она будила дракона, но он никогда не пугал ее так, как этот страшный человек.
– Я не хочу быть его королевой, – услышала она свой собственный тонкий и слабый голос. – Пожалуйста, пожалуйста, Визерис, я не хочу! Я хочу домой!
– «Домой»!? – зашипел брат, впадая в ярость. – Как мы попадем домой, милая сестрица? У нас забрали наш дом! – он затащил ее в тень, подальше от чужих глаз, и впился пальцами в ее кожу. – Как мы попадем домой? – повторил он, имея в виду Королевскую Гавань, Драконий камень и все остальное отнятое у них Государство.
Дэни хотела объяснить, что она говорила про их комнаты в доме Иллирио, а не о настоящем доме, но брат не стал бы ее слушать. Для него не существовало иного дома, кроме Вестероса. Даже большой дом с красной дверью он никогда не считал своим. Острые пальцы брата терзали руку Дэйнерис, требуя немедленного ответа.
– Я не знаю… – наконец, выдавила она дрожащим голосом. На глаза наворачивались слезы.
– Зато я знаю! – ответил он резко. – Мы вернемся домой с армией, милая сестрица. С армией Кхала Дрого. И если для этого тебе придется выйти замуж и лечь с ним в постель, то ты это сделаешь! – брат криво усмехнулся. – Поверь мне, милая сестрица, ради армии я позволил бы оттрахать тебя всему кхаласару – всем сорока тысячам воинам и их коням в придачу. Скажи спасибо, что это будет только Дрого. Возможно, со временем, тебе даже понравится. А теперь вытри слезы. Илирио ведет его сюда, кхал не должен видеть, как ты плачешь.
Дэни обернулась и, действительно, магистр Иллирио, без конца кланяясь и улыбаясь, уже шел по направлению к ним вместе с Кхалом Дрого. Дэйнерис быстро вытерла слезы тыльной стороной ладони.
– Улыбайся! – прошептал ей брат нервно, положив руку на эфес меча. – И расправь плечи. Пусть он видит, что у тебя есть грудь. Боги, когда она уже вырастет?
Дэйнерис улыбнулась и расправила плечи.
Читать главу 2. Кейтлин... / Продолжение следует...
Сохранено
|
|
</> |
"Игра престолов". Глава 3. Дэйнерис
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
07.06.2019 —
Про сериал "Чернобыль"
24.05.2019 —
Про 6 серию 8 сезона ИП
17.05.2019 —
Коммунист Варис
17.05.2019 —
Про 5 серию 8 сезона ИП
14.05.2019 —
Про самого первого Доктора Кто
10.05.2019 —
Посмотрели 4 серию 8 сезона
30.04.2019 —
Кали Ма - родина нашего страха
Архив записей в блогах:
Люблю грозу в начале мая, но град совсем я не люблю. Первая гроза на КавМинВодах это всегда эпичное зрелище. Если идет дождь, то это обязательно ливень с градом. Как будто каждый апрель кто-то пишет сценарий для грозы. Радуга в этот раз была жирная, подобно мазку художника. Больше ...
Пиривет всем Кузня 42 рег. По оптике есть где дубликаты +/-.
Что ...
Разговор в предыдущем номере «ВПК» привел к выводу, что с учетом современного мирового расклада, появления новых мощных держав и возрождения России речь уже нельзя вести даже о биполярном мировом порядке, наиболее реально просматривается многополярный. И перспективы нашей страны ...
Сегодня расскажу о самых странных китайских гаджетах, которые запомнились в прошлом году. Среди них ковырялка для ушей с камерой, вентилятор для маски и для шеи, фоторамка и колонка, которая звучит в стол.
Будет интересно ваше мнение, быть может я действительно чего-то не понимаю.
...
Европейский таможенный союз - это союз с самым высоким совокупным ВВП в мире, это 600 миллионов человек (включая Турцию), которые производят всё, начиная от гвоздей и заканчивая ядерными реакторами. В союз входят 29 государств, ритейлеры которых охотно шлют товары по всей Европе, в ...
