«И курок не смогу над виском нажать…»

ru_psiholog — 15.03.2017

(В. Маяковский «Лиличка!»)

Здравствуйте. Уже несколько лет задаюсь вопросом, к сути которого хочу перейти через небольшой рассказ-пояснение.

По студенческому долгу познакомилась с произведением Германа Гессе «Степной волк». Нужно отметить (а кому-то напомнить), что главный герой романа Гарри Галлер — «гений страдания. <^…> Почва его пессимизма — не презрение к миру, а презрение к себе самому, ибо, при всей уничтожающей беспощадности его суждений о заведенных порядках или о людях, он никогда не считал себя исключением, <^…> он ненавидел и отрицал себя самого в первую очередь...»

Собственно, раскрывает сущность Галлера и встроенный в повествование «Трактат о Степном волке» с подзаголовком «Только для сумасшедших». Этот трактат поразил меня тем, что в нем были точно такие же мысли и идеи, которые появились у меня где-то за полгода до прочтения романа, и с тех пор прочно утвердились как убеждения. Одна из главных идей трактата заключается в том, что существует некий тип личности, название которому — «самоубийца». Такой человек при этом вовсе не обязательно должен пытаться наложить на себя руки (тем более речь не идет о тех, кто уже лишил себя жизни). Люди этого типа просто склонны к размышлениям о самоубийстве как о крайней мере, как о запасном выходе, они находят в этих мыслях утешение в духе: «Если будет совсем плохо и невыносимо, я смогу разом покончить с этим». Более того, для них характерно восприятие самоубийства как греховного действия, действия слабака, так что, вероятнее всего, на реальное самоубийство такие «самоубийцы» не пойдут.

Так случилось, что в одной из довольно стрессовых ситуаций, неотъемлемым атрибутом которых для меня зачастую является грусть, тоска и разочарование в себе, я действительно смогла успокоить себя мыслью о том, что, окажись я в невыносимом положении без смысла личного существования, я смогу прервать его (к слову, я живу в прекрасной семье, в атмосфере любви и доверия, и, как единственный ребенок, я считаю, что должна жить, пока живы мои родители). Успокоившись и заново раскрутив мысль о столь крайней мере, я почувствовала страх и поняла, что вряд ли это сделаю. Но такое волнообразное настроение с переходами от «так решили все свои проблемы Владимир Маяковский и Хантер Томпсон» до «нельзя упускать уникальный шанс уникального бытия» по-прежнему со мной.

А вопрос мой заключается в следующем: насколько нормально успокаивать себя мыслью о возможности самоубийства (учитывая, что за реальную, но неуспешную попытку самоубийства человека ставят на учет в психиатрической клинике)? Да и, честно говоря, не совсем понятно, почему добровольный уход из жизни вообще принято считать результатом психических отклонений, а не проявлением свободы воли?

Оставить комментарий

Популярные посты:

untime-liness

АССА (Аншлаг Соловьев Сергей Александрович), что это было?

uctopuockon_pyc

Случайное фото

psmirnova1

Двойные..

prilepin

Как этнические меньшинства объедают русских

roomd

Running high

old-venefica

Так как же злодеи просочились сквозь "Поток" и миновали "Безопасный город"?

pantv

14 апреля ● "День Семаргла" и не только...

sergej_manit

Рувим Фраерман. Война в жизни детского писателя.

• Ранее
• Архив