Гуд бай, Стабфонд?

zhu_s — 30.04.2010

Позавчера (28.04) в Российской газете опубликовано постановление Правительства РФ от 21 апреля 2010 г., приостанавливающее с 6 мая публикацию сведений о доходах от размещения средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (ФНБ) до 1 февраля 2012 года, а также (до 1 января 2013 года) - данные о поступлении и расходовании нефтегазовых доходов бюджета и их зачислении в данные фонды. Возможно, это «засекречивание», преследующее, как и любая цензура, благую цель – не травмировать публику данными, из которых она способна, по недомыслию, извлечь совершенно ложные выводы*, положит начало и более серьезному делу - реформированию порядка использования нефтегазовых фондов бюджета.

А так ли уж он нужен?

Порядок использования нефтегазовых доходов с момента появления первого еще Стабфонда модели 2004 года с «ценой отсечения» нефти, доходы о превышения которой должны сберегаться, казался чрезмерно жестким, скроенным без оглядки на меняющиеся конкретные условиях. А тестирование кризисом выявило нереалистичность предпосылок, положенных в основу даже и последующих, более тонких, алгоритмов распределения нефтегазовых доходов на потребление и накопление. С переходом в прошлом году к дефицитному бюджету от них фактически пришлось отказаться. Соответствующие статьи Бюджетного Кодекса приостановлены, и довольно мало надежд на то, что к былому скоро удастся вернуться.

В частности, из-за резкого старения населения в ближайшие 10-15 лет и роста расходов на пенсии и медицину маловероятно, что бюджет в этот период снова станет профицитным. Конечно, возможно все, что не исключено. Можно, скажем, довести страховые сборы (aka бывший ЕСН, но без регрессивной шкалы) процентов до 70 от фонда оплаты труда. Правда, непонятно, многого ли найдется охотников платить их при таких ставках. Можно еще уповать на нефть по 150-200 долл. за баррель, или увеличение налогообложения вывозимых из страны металлов и удобрений. Но главное даже не в этом – смысла в возвращении к прежнему порядку было бы немного.

Все это были такие «смирительной рубашки», накинутые на малоискушенные российские власти, с тем, чтобы призвать их к более ответственной финансовой политике, удержать от проциклического увеличения расходов в период высокой, как тогда казалось, конъюнктуры нефтяных цен и в конечном счете – предотвратить повторение сценария 1998 года. И первая, и вторая модель нефтегазовых фондов были скроены по лекалам МВФ, что само по себе и неплохо, поскольку класс работающих там экономистов, объективно говоря, весьма высок.

Но, как и другие рекомендации этой организации (например, также некогда принятый нами на вооружение курсовой «номинальный якорь»), они основываются на определенных экономических моделях. Как и у любых моделей, предпосылки моделей, на которых основываются рекомендации по распределению нефтегазовых доходов, лишь ограниченно соответствуют реальной ситуации. Помимо прочего рекомендации сильно зависят от преобладающий на данный момент «моды» в экономических воззрениях, и не в последней степени – от научного бэкграунда людей, формирующих в данный момент идеологию Фонда. Короче говоря, слегка перефразируя Талейрана, можно заметить, что экономика - слишком серьезное дело, чтобы доверять ее экономистам.

Что показало тестирование кризисом?

Произошедшие с начала кризиса изменения выявили, как мне кажется, бессмысленность (ну или, выражаясь более политкорректно, ограниченную применимость) трех вещей:

фиксирования нефтегазового трансферта как процента ВВП (напомню, нефтегазовый трансферт - это та часть нефтегазовых доходов, т.е. вывозных пошлин и НДПИ, которая направляется на текущие расходы бюджета). В последнем, скроенном еще в «мирное время» бюджете 2009 года, в котором еще ожидался профицит и его на ходу пришлось править, этот трансферт был, кажется, 5.5% ВВП;

выделения в составе сбережений отдельного Резервного фонда, ограниченного 10% ВВП, который должен был бы поглощать колебания доходов бюджета, связанные с перепадами цены нефти, а заодно – и колебания курса рубля;

номинирования средств фондов в иностранных валютах, причем с заданными нормативами их распределения по этим валютам.

Почему все это лишено большого смысла? Достаточно напомнить, что сейчас по ситуации надо было бы пополнять нефтегазовые фонды – ведь цена нефти высокая. Однако нынешний бюджет расползается по другим причинам, в частности, из-за резко выросших трансфертов в государственные внебюджетные фонды и бюджеты субфедеральных уровней. Однако потребности в бюджетных расходах довольно живо меняются. Условно-расчетная цена барреля нефти, при которой мог бы быть сбалансирован бюджет, выросла, по моим подсчетам, с 41 долл. в 2007 году, до 105 в нынешнем (и это - не только из-за кризиса и падения поступления ряда других налогов). Что соответственно меняет нагрузку на использование нефтегазовых доходов Одновременно искать источники покрытия дефицита и продолжать накапливать фонды, ограничивая нефтегазовый трансферт 5 процентами ВВП, пожалуй, было бы чересчур сюрреалистично даже для нас.

Что касается Резервного фонда, то он по замыслу должен был бы срезать перепады в текущем платежном балансе. Однако практика показала, что на перепады в цене нефти реагирует не только текущий баланс, но и в гораздо большей степени потоки капитала. Так что в роли защитника от курсовых колебаний этот фонд в минувшем кризисе никак себя не проявил.

ФНБ по замыслу призван оптимизировать суммарный объем расходов бюджета за долгосрочный период с учетом исчерпаемости запасов нефти и газа (чуть более подробно и с картинками идеи, лежащие в основе фондов благосостояния, рассматривались тут). Экономические модели, на которых основано накопление фондов благосостояния, предписывает резервировать в финансовых активах часть выручки от экспорта нефтяного богатства до момента исчерпания ресурсов, с тем, чтобы будущие поколения (когда закончится нефть и Россия экономически как территория выйдет на пенсию) могли бы в какой-то мере вести жизнь рантье на проценты с накопленных за рубежом вкладов. (Если говорить более детально, то ненефтегазовый профицит до и после исчерпания запасов нефти должен оставаться примерно постоянным, из чего и вытекает рекомендация удерживать примерно постоянный уровень нефтегазового трансферта по отношению к ВВП – строго говоря, не нефтяному, но в первом приближении сгодится и весь.)

Правда, это только теория. На практике же быть абсолютно уверенным, что доходы от зарубежных финансовых активов полностью заместят со временем в бюджете доходы от эксплуатации нефтяного богатства довольно сложно, если не сказать - наивно. Несмотря на хорошие кредитные истории суверенов, в чьих инструментах размещаются сбережения, будущий пенсионер (кредитор, сберегатель) всегда рискует. Да и, чисто философски, не факт, что исторический островок капитализма с его фондами и процентами просуществует еще сколько-нибудь значимый срок, а не утонет в океане коммунистических и каких-либо еще альтернативных формаций. Минувший век в полней мере это продемонстрировал, ну а нынешний только начинается - он, глядишь, еще разойдется.

Наконец, стремление учитывать часть накопленного профицита бюджета именно в зарубежных валютах, обязанное своим происхождением, главным образом, депутатам Госдумы, это – типичный случай, когда «хотели как лучше», в данном случае - застраховать накопления бюджета от инфляционного обесценения. Но получилось то, что получилось. С одной стороны, рубль, как выяснилось, может иногда и укрепляться, и этот триумф национальной валюты теперь Минфину приходится учитывать как курсовые потери. А, с другой – и это главное, при ближайшем рассмотрении оказывается невозможно углядеть, что подобные страховки что-то приносят бюджету, кроме дополнительной мороки с бухгалтерией. Ведь прибыль ЦБ, в том числе и от размещения валютных резервов, и так на ? принадлежит Минфину, и при желании довести ее национализуемую долю хоть до 100% не составило бы большого труда. Ну и, разумеется, с точки зрения финансирования бюджетного дефицита этот отдельный учет в валюте накопленных нефтегазовых сбережений ровно ничего не дает.

Что же на смену?

Вероятно, альтернативной должно стать дерегулирование использования нефтегазовых доходов бюджета. В пределе следует просто перейти к планированию бюджетных расходов, исходя из меняющейся ситуации. Хотя, возможно, правительству следовало бы в качестве переходной меры придерживаться некоторого «финансового правила» (по аналогии с «денежным»), ограничивая себя некоторыми фиксированным размером ненефтегазового дефицита (с поправкой на фазу цикла). Но слишком строгое следование ему вряд ли должно быть целью.

Профицит бюджета при этом не нужно накапливать в валютной форме, да и накапливать вообще (т.е. придавать какое-то особое значение его учету). Возможно, конечно, что какая-то часть свободных доходов бюджета будет размещена Минфином в ВЭБ или где-либо еще за пределами ЦБ, однако надо иметь в виду, что это квазифискальная операция, ведущая к расширению количества денег в обращении и с этой точки зрения не отличающаяся от иных расходов. Отход от жестких правил при планировании использования нефтегазовых доходов и отправка идеи суверенных Нефтегазовых фондов в утиль повышает требования к уровню ответственности и компетентности финансовых властей. Но, в конечном счете, более гибкая система может оказаться эффективнее. Тем более что альтернатив ей в ближайшие годы, в общем-то, и не просматривается.

* Желающие в любом случае могут контролировать движение остатков на счетах Минфина в ЦБ (включающих в себя и нефтегазовые фонды, за исключением той части ФНБ, которая депонирована в ВЭБе) по ежемесячным релизам об исполнении бюджета или по данным денежно-кредитной статистики ЦБ.

Оставить комментарий

Популярные посты:

otho

Продление рабочей визы в России: советы

id77

Анекдоты для вас :-)

home_and_garden

Из старых шин

julija_welboy

Обычные люди, квартирный вопрос их только испортил

fishmanual

О применении каш для ловли рыбы. Рассмотрим варианты

morena_morana

Что бывает с мужчинами, которые приглашают женщину домой на первом свидании

magman67

Таксин ожидает возвращения беглой сестры Йинглак к апрелю

taxfree

Валютная резня рубленка бензопилой в разгаре

jjnatt

24.11.2024 - ко вчерашнему Дню матери

• Ранее
• Архив