Гарри Салливан и Генри Коттон — два таких разных продолжателя идей Адольфа

dpmmax — 26.08.2022

Продолжу рассказ об истории психиатрии. Вернёмся к началу XX века в американской психиатрии. Что касается методов лечения, их перечень мало отличался от такового в Европе и тоже переставал устраивать докторов: обидно же, когда коллеги делают открытие за открытием в области хирургии, терапии, стоматологии и прочих дисциплинах, а в твоём родном дурдоме царит замшелое средневековье! Вот и шёл напряженный поиск как теорий, которые бы могли внятно пояснить, почему человек сходит с ума, так и способов вылечить душевнобольного пациента. Ну или хотя бы сделать его менее... неудобным, что ли.

И тут интересен один пример, который показывает, как один и тот же человек с его концепциями оказывает совершенно разное влияние на тех, кого эти самые концепции тронули, что называется, до глубины души. Знакомьтесь: Адольф Мейер. Родился Адольф 13 сентября 1866 года в местечке Нидервенинген, что в цюрихском кантоне, в Швейцарии. 

Будучи смышлёным молодым человеком с вполне здоровыми амбициями, отучился в Цюрихском университете, сделав акцент на психиатрию и невропатологию — и задумался о будущем. Тут, в университете, ему дали понять, что штат преподавателей, как и всё швейцарское, отличается компактностью, и надо сделать нечто из ряда вон, чтобы остаться тут работать. Таких идей, чтобы из ряда вон, у Мейера не нашлось, потому он решил, что лучше попытать счастья где-нибудь в менее душных местах. Например, в Америке. Защитив 16 декабря 1892 года диссертацию о переднем мозге рептилий и получив докторскую степень, Адольф подался за океан, в Чикагский университет.

Помимо преподавания, Мейер и сам немало практиковал. И попутно знакомил коллег с трудами и воззрениями Эмиля Крепелина, а также (пусть и с большей осторожностью) с психоанализом Фройда. А также продвигал и собственные взгляды на природу душевных болезней. Он считал, что нелогично рассматривать душевную болезнь, как результат какой-то одной причины (по камешку в огороды Крепелина и Фройда). Скорее, полагал Мейер, тут имеет место результат трёх факторов: биологического, социального и психологического. И поведение (читай, симптоматика болезни) пациента — это не что иное, как результирующая этих факторов и попытка пациента приспособиться и решить свои проблемы и жизненные вопросы. Ну а что такая корявая — так ведь каковы факторы и сама жизнь, такова и попытка. Он учил своих студентов: даже в самом нелепом поведении шизофреника заложен скрытый смысл, какая-то своя особая, болезненная рациональность. И если доктор не может этого смысла разглядеть, а видит лишь нелепости и дурь — то это не вина пациента, а беда доктора.

А теперь посмотрим на то, как слово Адольфа отозвалось в деятельности тех, кто не остался к нему равнодушен.

Один из них, Гарри Стек Салливан, решил, что с любым сумасшествием (ну хорошо, с большинством из них) можно справиться исключительно психотерапией. И создал собственную, интерперсональную теорию психиатрии. В ней довольно органично и без видимых противоречий спаялись и психоанализ, и бихевиористика. Личность, как понимал Салливан (в этом оппонируя ряду его современников) — это не что-то заранее заложенное природой — дескать, вот тебе, шапка, твой бекрень, катайся и гордись. И это не внутренний стержень, приобретший в своём каудальном отделе размеры и форму шампура, чтобы удобнее было нанизывать на него приключения. Нет, считал Салливан, личность — это нечто более пластично-динамичное. Словно фигура, которую всяк, даже не подозревая у себя талантов скульптора, лепит с рождения и до самой смерти. У кого-то получается на загляденье, у кого-то бесформенная кучка, у кого-то и вовсе детище Виктора Франкенштейна.

А вот доктору Генри Эндрюсу Коттону запало в душу иное из сказанного Мейером. Однажды Мейер обратил внимание Коттона на то, что бред и галлюцинации не столь уж редко развиваются у пациентов на высоте лихорадки, когда температура тела зашкаливает. Мол, вот вам, коллега, биологическая причина психического заболевания, которое, как вы сами видите, выражается в таком вот нелепом поведении. Боже мой, как всё просто! - воскликнул Генри. Надо просто найти очаг инфекции! Найти и удалить.

Получив под своё начало психиатрическую больницу в Трентоне, что в штате Нью-Джерси, доктор Коттон с нетерпением потёр шустрые руки — и принялся за дело. Надо сказать, в поисках и борьбе с очагами инфекции у пациентов он оказался пугающе методичен. Поначалу удалялись кариозные зубы. Потом дошёл черёд до миндалин — особенно в тех случаях, когда и после удаления зубов пациент продолжал вести себя неправильно. То, что и тонзиллэктомия не всегда оказывала своё благотворное действие, Генри Коттона не обескураживало: в конце концов, в организме пациента столько очагов инфекции! Как это нет? А если найду? Да сами посмотрите: желчный пузырь, желудок, селезёнка. Яички у этого джентльмена и яичники вон у той леди... Что значит — нужны? Важнее всего ясный разум, господа, не надо мелочиться! А уж в толстом кишечнике сколько инфекции таится! Резать к чертовой матери! И ведь резали. Не считаясь со смертями от послеоперационных осложнений (с асептикой и антисептикой дела обстояли по тем временам так себе, и смертность, по косвенным данным, могла достигать 45%), строча бодрые отчёты и публикуя радующую глаз статистику — в конце концов, это наша больница, и своих крокодилов... пардон, параметры психического здоровья своих пациентов мы уж сами как-нибудь измерим. Ну а то, что психбольница Трентона приобрела пугающую до мокрых штанов славу — так это же делу только на пользу.

На этом фоне та же самая маляриотерапия, инсулиновые и коразоловые шоки, а также электросудорожная терапия были восприняты американскими коллегами как вполне себе безобидные и с превеликим энтузиазмом — дескать, ну хоть какой-то эффект лечение да поимеет, а то возиться с этими операциями, как Генри Коттон, ещё не всякий сможет. А на подходе, в далёкой Португалии, зрел ещё один метод, который надолго станет символом и жупелом психиатрии — лоботомия. Но о ней — чуть позже и отдельно.

***

P.S. Мой проект «Найди своего психиатра» работает в штатном режиме.

P.P.S. На площадке Sponsr (Тыц) — мною пишется книга о неврозах. И здесь же есть возможность получить автограф на мои книги.

Сохранено

</>

Гарри Салливан и Генри Коттон — два таких разных продолжателя идей Адольфа

Продолжу рассказ об истории психиатрии. Вернёмся к началу XX века в американской психиатрии. Что касается методов лечения, их перечень мало отличался от такового в Европе и тоже ...

Читать полностью

Источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

mesian

Верните улыбке блеск: реставрация передних зубов в Челябинске

arabena

Алессо ди Беноццо Гоццоли Архангел Михаил со святыми

andrei_bt

15 октября 1980 г. БМП-2

v_strannik

Ездовая овца и прочие явления времен ГДР

soullaway

Непредсказуемый победитель.

psmirnova1

ДО и ПОСЛЕ обнуления. Размышлизмы.

matsam

Назад в будущее

grazdano4ka

Развела мужчину с женой, а потом заявила: «Да ты мне не нужен!»

katia_lexx

Дюймовочка. Иллюстрации Светлана Ким 1985

• Ранее
• Архив