Феликс Дзержинский и культура отмены

swamp_lynx — 06.03.2021 "Теперь, когда вопрос установки памятника Дзержинскому на Лубянке перешел в умозрительную плоскость и лишился практического наполнения, можно и поговорить об остромодных социальных тенденциях, которые вскрыла эта история. И это, конечно, тренд, который называется cancel culture, или культура отмены.
Тренд шагает по миру, заходит он и в Россию – такой сверхновый и такой привычный нам, русским. Потому что мы привыкли переписывать свою историю.
Русская история – это история звезд и бездн; не только, впрочем, русская, но в русской это проявлено отчетливее всего – максимально яркие звезды, максимально глубокие и черные бездны. Такая судьба. Пытаться сделать из нее нечто усредненное, политкорректное – невозможно, это будет уже совершенно другая история и, что уж там, другой менталитет." Анна Долгарева.



"Сам термин «культура отмены» появился после движения MeToo и подразумевает публичный остракизм по отношению к тем, кто провинился перед «новой этикой». Провинился – держи публичный скандал; тебя «закэнселлят», лишат регалий, уволят. Отменят. Отменят.

Соответственно, термин считается новым и неразрывно связанным с «новой этикой». Впрочем, термин новый, а подход старый. Что делали, скажем, с советскими героями в эпоху перестройки и девяностых? Развенчивали, да. Ну или «кэнселлили».

Этимология на самом деле жутковатая. Вот тебе, например, не нравится кто-то, и ты на него нападаешь. Можно использовать слово «нападаешь», как это сделала я. Можно использовать слово «травить», но звучит оно с какими-то негативными коннотациями, не правда ли? Словно ты борешься не за все хорошее против всего плохого, а толпой нападаешь на одного... даже если это так и есть. А вот слово «кэнселлить» модное и не имеет пока тех же коннотаций, что и «травля».

Но ведь, строго говоря, «кэнсел» – это «отмена». «Кэнсел-культура» – это подход, при котором ты отменяешь человека или явление, которые тебе не нравятся. Вот они были, а вот ты добился того, что их нет.

Например, была в «Мандалорце» Джина Карано, забанила несколько активистов BLM – и вот ее нет. Ее отменили. Закэнселлили. Не будем обольщаться, у большинства людей память рыбок гуппи, и послезавтра никто не вспомнит ни Джину Карано, которая ушла в малоизвестный, практически безымянный проект после «Мандалорца», ни эпизод с ее «отменой». Этика новая. Термин новый. Стратегия старая.

После развала Союза апологеты демократии попытались отменить семьдесят лет истории нашей страны. Закэнселлить. Как будто все, что было в это время – электрификация, рост грамотности, победа в Великой Отечественной, индустриализация, запуск человека в космос и многое другое – этого не было, а от чего не отмахнуться, то было случайно, вопреки всему и словно бы по ошибке.

Не было ничего, чем стоило бы гордиться, а только кровь и смерть, за которые надлежит каяться, и каяться, и каяться. Переписанная история – судорожно вдавленная в клавиатуру клавиша «кэнсел». Отмена.

Дзержинский, разумеется, спорная историческая личность; назовите, впрочем, хоть одну бесспорную, кроме Христа. Но Дзержинский – это история нашей страны, кровавая и блистательная. Мы жали на клавишу «кэнсел» тридцать лет, и только-только начало ослабевать давление, как «культура отмены» обрела свое имя и новые силы.

Очень хорошо, что вещи теперь названы своими именами, но нам бы передохнуть, а нашей истории – восстановиться после периода яростного ее отрицания.

Отмените кровь и смерть из русской истории, отмените падения, отмените плохое – и не будет взлетов, не будет блеска, не будет славы гордой империи, потому что одно неразрывно связано с другим. Отмените сейчас всех, кто не вписывается в «новую этику» – и мир потеряет краски, поблекнет под новым этическим тоталитаризмом. Не будет литературы, не будет искусства, потому что только конфликты наполняют их живой кровью, только те, кто выбиваются из строя, становятся мясом для художественных образов.

Невозможно отменить все, что не вписывается в этические лекала, актуальные на данный момент. Да и слишком много тогда приходится отменять; тем более что этические лекала из года в год меняются, и то, за что сейчас принято «кэнселлить», было нормой еще двадцать, даже десять лет назад. Чем строже этические нормы, тем прилизаннее должна быть история? Но история уже свершилась, и мы должны набраться смелости смотреть в глаза хотя бы ей, если уж в настоящем отменяют одного нарушителя за другим, одного за другим.

Наша история – это звезды и бездны; и только если мы наберемся смелости смотреть в собственную бездну, мы сможем построить новый мост к звездам. Но невозможно отменять бездну. Невозможно."


Варвара Уризченко. Нет - объективно - ничего страшнее, чем неверующий идеалист. Это о Дзержинском. Да - сотни расстрелянных. Среди которых ... Но - внутренне чистый и бескорыстный человек. Бессребреник. Фанатик. Но - один из тех, кто загонял хаос, вырвавшийся из бездн в железные берега. Я - не голосую и не буду голосовать вообще. Это - идиотская процедура. Тем более в России. Тем более - сейчас. Но - если поставят ФЭДа, то пусть он постучится к Чубайсу, Коху и прочим пламенным борцам с нашей собственностью.

"«Каждое насилие, о котором я узнавал, было как бы насилие надо мною лично. И я дал клятву бороться со злом до последнего дыхания»."
"Надо воспитывать в детях любовь к людям, а не к самому себе. А для этого самим родителям надо любить людей."
Ф.Э. Дзержинский.


Андрей Игнатьев. Очень может быть, что собственно идеологии, т.е. нормативного общезначимого представления о будущем, в России не было никогда, всякого рода заимствования, которые когда-либо претендовали на эту номинацию, на самом деле выполняли функции компенсаторного фантазма, т.е. утопии, камуфлирующей наличную социальную реальность, в случае марксизма это очевидно, в других случаях, думаю, нетрудно показать.
Отсюда уже пресловутое "мы живём в обществе, которого не знаем" и, я бы добавил, знать не желаем, отсюда же вошедшая в хабитус проблематизация социального знания.
"Молодой русский капитализм" был такой же утопией, как и теория, которая его объясняла, т.е. проективной иллюзией, которая очень быстро рассеивалась при соприкосновении её "верных" с реальностью, отсюда и купеческие загулы, и коллекции живописи, и секты, и прочий искейп.
Собственно, что в XIX, что в XX веке "молодой русский капитализм" был такой же попыткой выскочить за границы социальной реальности, как несколько ранее поиски Беловодья или история Лопе Агирре, человека, которому мы обязаны словом "эльдорадо".


Дарья Дугина. Русский тип, предшествующий собственно национал-большевизму - это человек (народ, община, церковь) в поисках утраченного сакрального. Острое переживание этой утраты - становой хребет всей психологии и идеологии данного направления. Именно поэтому так легок был странный, на первый взгляд, переход русских интеллигентов от марксизма к православию, и наоборот.
Заметим, что на обратном полюсе от этого явления находился противопложный тип - человек истеблишмента, конформный носитель системы. Он воплощался во внешне православном и консерватином дворянине (чиновнике, служащем) с европейским воспитанием, но совершенно отделенным от жизни простого народа. При этом такой консервативный тип был вполне открыт для идей рыночных преобразований и буржуазных реформ. В конечном счете, и на этом конформистском полюсе тоже сочетались правые и левые элементы, только не революционного, а эволюционного толка - вялый патриотизм, совмещенный с частым пребыванием на Западе, внешние атрибуты сословности и терпимость к возвышению купечества и созданию буржуазных отношений. На психологическом уровне речь шла о типе, абсолютно глухом к сакральности, удовлетворенном профанической средой, в целом вполне соответствующем тогдашней общеевропейской культуре.
Именно между этими полюсами - национал-революционным (часто проявляющемся под масками интернационализма) и национал-консервативным (скрывающим в себе подлинный космополитизм) - и проходили силовые линии тайного противостояния, хотя сплошь и рядом сами активные участники идеологических дискуссий и политических движений не отдавали себе в этом отчета.


az118: Начало сталинского ампира, потом пойдут фильмы экранизации русских сказок, Александр Невский, Иван Грозный, Петр Первый, Суворов - патриотическая тема в создании сверхчеловека и новой Империи с опорой на русскую традицию и стремление к небу.
Ибо подлинно красные не левые и большевики-ленинцы, а по древней арийской традиции имперцы-монархисты, что и использовал Сталин при построении своей сверхдержавы с военным сословем в марксистской обертке.
А белые ... были не белые, а голубые и монархистов там было не больше чем на Сахарова в субботу.

если каждый пенек мнит себя могучим дубом,
лес становится болотом и приходит чужой дядя
чтоб его осушить и освоить себе, а не пенькам,
во благо.

Сталин жил в эпоху, когда консолидированного мирового олигархата еще не было и шла борьба между тремя силами, порожденными новым временем, одна из которых представляла принцип булата (братство - соц.гендерная иерархия и синергия соц.классов), а две другие - принцип злата (формальные или реальные свобода и равенство - либерализм и социализм как две "прогрессивные" стороны одной медали, прикрывающие рабство). Марксизм и большевизм как его русская версия, будучи частью последнего, были подчинены ему, играя роль второго основного инструмента глобальной трансформации мирового пространства под нужды капитала (роль англосаксов (а "немецкая" его ветвь этнически БЫЛА не германской, а примыкала к "Новому Израилю" - лондонскому интернационалу) в мировом рев.движении 19-начала 20 вв известна). При этом "прогрессизм" злата сумел подчинить консерватизм булата. Однако противоречия между двух ветвей "злата" привели к 1МВ, с одной стороны сломившей сопротивления "булата" (четыре империи "булата" пали), а с другой обостривших отношения между ними, особенно после провала в 20-х курса на мировую революцию, что в 30-х гг позволило отчасти как-то возродиться булату и вызвало 2МВ, в которой "злато" столкнуло "западный" и "восточный" булат в взаимоуничтожительной бойне.

Сталин как раз по необходимости был лидером "булатной" реакции в СССР в 30-х и особенно после 2ВМ, когда "союзники" поняли, что СССР стал слишком силен чтоб его контролировать, на англосаксы отреагировали очень быстро Фултонской речью и началом фронтального противостояния с СССР.

народа вообще-то три :)
один любит пропаганду, второй - конспирологию, третий - природу
первые философские трактаты назвались "о природе" :)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив