Друзей моих прекрасные черты
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
Я не то, что «терпеть не могу», терпеть и приходится, и, следовательно, могу много вещей более неприятных и даже страшных, но просто довольно скептически отношусь к рассуждениям на тему, на чьей бы стороне сейчас оказался кто-то из покойных кумиров прошлого, лидеров общественного мнения нашей юности вне зависимости от того, какую, в нашем, естественно, личном понимании, позицию он занимал тогда.
Бродский стал знаменем «патриотов», а Солженицын духовным маяком Путина. Кто мог предсказать поведение Пугачевой и Галкина? Глинка и Хаматова? Не той, конечно, величины человек, но в какой-то момент чрезвычайно растиражированный и предельно лояльный властям Руслан Белый?
Мы последний раз виделись с Александром Липницким буквально за несколько недель до его нелепой гибели. Знакомы были ровно полвека, относились друг к другу (понятно, как мне представляется) очень тепло, но нельзя сказать, что так уж близко дружили, в силу чисто житейских обстоятельств встречались не слишком часто. И может быть ещё и поэтому при общении довольно много вспоминали и говорили об общих знакомых, особенно с той поры нашей юности начала семидесятых. Почти все они относились к музыкальной молодежной тусовке совершенно определенного, думаю, всем прекрасно понятно какого, направления.
Вот и в тот раз. Основная война ещё не началась, но в принципе позиции почти всех уже определились. И мы долго сидели и перечисляли. Мол, а ты мог когда-нибудь себе представить, что такой-то сделает себе совершенно сознательно и продуманно татуировку с профилем Сталина? А ты мог себе представить, что такой-то поедет с концертами на Донбасс? И наоборот, а ты мог себе представить такого-то, который устроит в Европе выступление с лозунгами протеста против Путина?
Мы, естественно, не делали никаких выводов и никого не осуждали, Саша вообще всегда предельно мягко и терпимо относился к друзьям, особенно из мира искусства, но больше мы просто удивлялись самим себе, насколько иногда плохо можем разбираться в людях.
И я считаю абсолютно нелепым, когда слышу утверждения, типа, вот Олег Ефремов по этому поводу сказал бы то-то, а Василий Шукшин то-то. Совершенно мы не знаем, кто бы что сказал и как себя повел. Пустое это и бессмысленное занятие, гадать и делать выводы исходя из наших собственных представлений о ком-то. Но я почему, собственно, вообще об этом заговорил?
Недавно в одной статье «патриота», посвященной «предателям», «уехавшим» вернувшимся» «клеветникам» и «пособникам врага», статье, в принципе, по жанру более всего похожей на классический донос, автор в подтверждение каких-то своих мыслей привел цитату из Владимира Высоцкого, которого назвал великим русским поэтом: «Занозы не оставил Будапешт, А Прага сердце мне не разорвала».
Я сам все-таки, скорее всего, не считаю Высоцкого великим русским поэтом, но для меня он, несомненно, выдающееся явление русской культуры советского времени. Однако я представления не имею, боролся бы он сейчас с жидобандеровцами или уехал бы в Париж. Но вот то стихотворение решил вспомнить. Не знаю, можно ли на его основании делать какие-то выводы и предположения. Правда, не знаю. Но вам хочу тоже напомнить текст.
Я никогда не верил в миражи,
В грядущий рай не ладил чемодана,-
Учителей сожрало море лжи –
И выплюнуло возле Магадана.
И я не отличался от невежд,
А если отличался - очень мало,-
Занозы не оставил Будапешт,
А Прага сердце мне не разорвала.
А мы шумели в жизни и на сцене:
Мы путаники, мальчики пока,-
Но скоро нас заметят и оценят.
Эй! Против кто? Намнем ему бока!
Но мы умели чувствовать опасность
Задолго до начала холодов,
С бесстыдством шлюхи приходила ясность –
И души запирала на засов.
И нас хотя расстрелы не косили,
Но жили мы, поднять не смея глаз,-
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.
|
</> |