"Достойная жизнь" как новый фронтир

ifc — 28.07.2021

Ознакомился на днях с данными из таблицы о доступности топлива, составленной экспертами тоталитарного агентства РИА Рейтинг. Согласно каковым данным, любимый Мордор занимает 2-е место среди 32-х стран Европки по дешевизне бензина (ещё дешевле - только в Казахстане) и 16-е место - по числу литров, которые можно купить на среднюю зарплату. Обгоняяя, к слову, страны Трибалтики, Чехию, Пшекию и прочих восточно- и центральноойропейских гребешковых экономических тигров (и, внезапно, даже Португалию).

Затем - имел неосторожность ознакомиться с комментами тех, кто ознакомился с оным рейтингом раньше меня. Узнав из таковых комментов, что:

а) нет в Этой Стране такой средней зарплаты, как указана в рейтинге;
б) при наших расстояниях и учитывая собственную нефтедобычу, топливо должно быть ещё дешевле;
в) рейтинг - пропаганда, но холодильник вот-вот победит телевизор etc.

В связи с чем вспомнил опубликованный в мае текст ехидного ватника Мараховского, в коем были приведены данные о том, на что берут кредиты наши очень любящие жаловаться на жизнь сограждане.

Согласно Сбербанку, «значительная часть потребительских кредитов расходуется наличными (они активно используются даже при погашении кредитов других банков, доля переводов с таким назначением платежа минимальна). Около половины всех проанализированных экспертами кредитов было связано с ремонтами (22% «видимой» части расходов) или покупкой товаров длительного спроса (электроника, бытовая техника, мебель, одежда - в общей сложности 18% «видимых» расходов). Вторые по популярности кредитные траты связаны с расходами на автомобили, но не с покупкой машины, а ее ремонтом, покупкой запчастей и прочими статьями. На третьем месте - туризм и отдых (7%)». Эти данные сходятся с опросами, согласно которым «самый распространенный повод для получения потребительского кредита - ремонт квартиры, дачи или дома (32 процента опрошенных). На втором месте - покупка автомобиля (25 процентов). 18 процентов тратят кредит на приобретение бытовой техники и электроники. На повседневные нужды банковские деньги тратят 13 процентов заемщиков, девять процентов гасят кредитом другой кредит. Семь процентов оплачивают лечение, пять процентов - отпуск или свадьбу, один процент вкладывается в бизнес или обучение».

Иными словами - наше современное Жрать Нечего едва ли может рассматриваться как истинное магистральное состояние общества. Скорее уместно говорить об образе себя, который общество рассматривает в дипломатичном зеркале самовосприятия.

Наш основной массовый современник освобождён от необходимости ежедневной борьбы за жизнь в её изначальном, по-настоящему жёстком варианте - и это драма, с которой необходимо смириться. Формулы смирения могут быть разными, от «ну да, с голоду сдохнуть не дают, и то спасибо» до «у меня всё есть, ради чего рваться на британский флаг».

То же, пожалуй, мы можем сказать и о всём мировом Севере - от Средиземноморья и горячих берегов Флориды и Хайнаня до суровых Рейкьявика, Мурманска и Анкориджа. Мы забыли выражение «достать сахар» или «достать ситец». Мы берём потребкредиты на ремонт, а не на макароны «Макфа».

Одно прогрессивное издание даже написало по этому поводу, что наши сограждане "берут кредиты, чтобы избежать социальной смерти".

Потребительские стандарты, на которые ориентируются потенциальные заёмщики, всегда распространяются по социальной иерархии сверху вниз: от благополучных слоев к менее обеспеченным и из столиц в малые города и на периферию. Низшие классы всегда подражают вышестоящим, однако в случаях, когда уровень экономического неравенства в обществе высок, люди начинают ориентироваться на уровень потребления тех, кто на самом деле существенно богаче их. У них возникает высокий уровень депривации - ощущения, что ты лишен чего-то, на что по праву можешь рассчитывать. Именно это происходит в России с её исключительно высоким уровнем экономического расслоения (прим.: это ложь - уровень расслоения в любимом Мордоре ниже, чем в Оплоте Свободы). В то время как объективно разрыв между бедными и богатыми в последние годы только растёт, субъективно потребители всё быстрее стараются его закрыть, чтобы достичь уровня потребления обеспеченного класса и избавиться от чувства депривации. Тем самым создаются идеальные условия для кредитования, кредитные институты обращаются именно к этому ощущению обделенности в человеке, говоря ему: ты можешь себе это позволить, и уже сегодня.

Наши респонденты часто рассказывают об ощущении давления, которое они испытывали длительное время, перед тем как взять кредит, - давления, связанного с неспособностью соответствовать требованию определённого уровня потребления, которое предъявляет им общество. Подобно тому как поденщики в условиях раннего капитализма были вынуждены покупать в кредит, чтобы выжить, сегодняшние заемщики пытаются избежать «социальной смерти», которая выглядит не менее пугающей. В отдельных случаях это может приобретать патологические формы, когда новая дорогая машина покупается в кредит в условиях, когда нечем заполнить холодильник. Однако чаще речь идёт просто о том, чтобы обладать атрибутами социального статуса, которые являются достаточными для окружения человека, - наши респонденты называют это «достойной жизнью».

Что тут хотелось бы.

Давление на нытиков, любящих подчеркнуть, до чего же им плохо живётся в Этой Стране, оказывает не сферическое общество, а другие, точно такие же нытики из ближайшего окружения первых. Если у меня, например, подобных пациентов в референтной группе нет, то на меня, соответственно, просто некому давить.

И "социальная смерть", ЧСХ, для меня не наступает.

"Достойная жизнь" - просто фантом, который инфантильные люди создают из дрэка и веток подписок в Инсте и трёпа в курилке в первую очередь сами, без посторонней помощи. Ну а затем, как принято у инфантилов, валят ответственность за это на "общество". Якобы давящее на них и вынуждающее брать кредиты на принесение жертв культу туризма и демону понтов.

Это - подлинный вызов нашей эпохи, образ жизни в которую тот же Мараховский назвал "постблагополучием".

Сегодняшним фронтиром является, я бы сказал, постблагополучие - то есть сама возможность и наука выхода за пределы гарантированного и навязываемого Благополучия во всех его бесчисленных, как у Кришны в «Бхагаватгите», ликах (от безволия и выученной беспомощности до социального одобрения). Осознание этого Благополучия как того, что может быть преодолено - и выход в состязательный и полный здоровой травматичности мир личной ответственности.

Фронтир вовсе не исчез, его вызов вовсе не умолк. У каждого из нас за плечом стоит тот, кем мы действительно можем, хотя это и чертовски трудно и страшно, стать. В мире, где кредиты на обучение берёт один процент граждан, - определённо по-прежнему куча места для яростной и кровавой борьбы за себя с собой же.

На этом персональном фронтире действует правило «выживает живейший» (например, способный отказаться от стабильной зарплаты в приличном месте ради создания следующего себя).

Разумеется, и в мире победивших гарантий производство сильных людей по методу постблагополучия - не будет массовым. Во всяком случае, поначалу.

Но есть основания полагать, что (если, в полном соответствии с известным афоризмом, «слабые люди создадут трудные времена» в очередной раз) - именно те люди, что сумели стать сильными даже среди лёгких времён, станут образцами для новых массовых биографий.

Тогда будут цеха - а пока пусть действуют частные лаборатории.

Напоследок мне лишь остаётся призвать камрадов не входить в число дрочащих на "достойную жизнь" нытиков, даже если последние пытаются принудить к этому, имитируя социальное давление.

В нашем любимом Мордоре, слава Богу, идеология "достойной жизни" и сопровождающего её оглушительного нытья, в отличие от нарисованного мира с картинки ниже, не является обязательной.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив