Дни лета: 59-64

топ 100 блогов inkogniton05.08.2018 После долгих раздумий, переговоров, споров с самой собой и обсуждений с дитятей, мы решили остаться здесь и не ехать. Если уж чья-то там длань повелела нам почему-то быть здесь, то значит так надо, решили мы на нашем собрании. М. говорит -- ты герой, я бы не смогла одна с ребёнком, я бы испугалась. А я думаю -- я была бы герой, если бы поехала, а быть здесь одной это вовсе не героизм, это, скорее, удовольствие. Я искренне убеждена в том, что расставаться очень полезно. Радость встречи после долгого расставания совсем другая, более яркая, с тонкими выпуклыми прожилками, вычерченными так остро и так точно, что почти ничего не может с этим сравниться. Какой же героизм в том, чтобы быть одному; одиночество, в определённых дозах, просто прекрасно. Когда сидишь в тишине и занимаешься чем только в голову взбредёт, когда можно подумать, вздохнуть, взять паузу, набраться сил, чтобы продолжать дальше. Отдышаться. Даже грустить, на самом деле, значительно лучше в одиночестве. Можно сконцентрироваться на собственной грусти и быть настолько несчастной, насколько вообще хватит сил. И категорически нельзя так грустить при ком-то. Такая грусть -- штука невероятно интимная, даже самой с собой надо аккуратно и дозировано, а при свидетелях градус накала такой грусти снижается до такой степени, что понимаешь -- это сродни тому как предложить человеку, жаждущему водки, выпить кефира -- в нём, мол, тоже есть процент алкоголя. Не то, совершенно не то.

М. говорит -- а тебе не страшно одной, с ребёнком? А я смеюсь -- у тебя во фразе, отвечаю, внутреннее противоречие. Ведь если я с ребёнком, я уже не одна, нас целых двое, а вдвоём мы, во-первых, сила, а во-вторых, как же нам может быть страшно, если нас двое. М. продолжает -- да нет, я имею в виду, что только ты и дитя, тебе не страшно? А я тогда отвечаю: вот смотри, говорю, если, к примеру, воры. Я бы сама ни за что не проснулась бы, я это точно знаю, уже был печальный опыт. Но дитя ведь точно проснётся и разбудит меня, как же может быть страшно? М. тогда отвечает -- я же совсем не это имею в виду! А я, может, и понимаю что она имеет в виду, но выбираю об этом вообще не думать, я могу выбрать не думать об этом и сразу же не думаю. А я бы не смогла, -- вздыхает М. Да чего там бы, я просто не смогла и всё. Когда, говорит, была похожая ситуация, так я попросила родных ко мне приехать, помочь. Мне не надо помогать, думаю я, но вслух не говорю, мне надо не мешать. Редко кто задумывается о том, что лучшая на свете помощь, когда не мешают и дают спокойно делать то, что ты делаешь -- плохо ли, хорошо ли, не имеет никакого значения. Ты уже это делаешь, только ты.

Позавчера и вчера мы ходили гулять.

Позавчера мы ездили на физиотерапию. Это был удивительный сеанс. Это был уже второй сеанс, на первом физиотерапевт ко мне не прикоснулась, только задавала массу вопросов, пытаясь понять что меня беспокоит и как с этим бороться. Это было пару недель назад, тогда она сказала, что, кажется, поняла и наказала прийти ещё раз. Мы пришли. Физиотерапевт немедленно восхитилась дитятей, сделала несколько комплиментов мне, после начала снова расспрашивать обо всех ощущениях и симптомах. Мы провели в разговоре полчаса -- весь сеанс. Она всё думала, но сказала, что пока трогать меня опасается, ей надо ещё подумать. Строго-настрого наказала делать упражнения и назначила дополнительный сеанс. По дороге домой, мы с дитятей всё обсуждали что же такое произошло, всё никак не могли понять что это был за сеанс. Сдаётся нам, согласились мы с дитятей, что это больше психо-, нежели физиотерапия. А психотерапию мы не заказывали, у меня неполадки с рукой, а вовсе не с головой. Нет, наверное, с головой у меня тоже не всё в порядке, но в этом я пока себе не признаюсь.

Самым главным в походе к физиотерапевту оказалась возможность вывести в свет новые шорты и новые сандалии. До того они так укоризненно смотрели на меня, что я начала опасаться, что они от меня сбегут прямо как посуда от Федоры. Мне, кстати, всегда было ужасно жалко эту Федору. По большому счёту, она ничего плохого не делала. Человек имеет право жить так, как ему хочется и если человеку не хочется мыть посуду и начищать сковородки и самовар, то значит ему хорошо и так. Какая-то не укладывающаяся в голове подлость со стороны посуды не оставить человеку выбора. Ты, мол, чисти нас, а иначе мы уйдём. Ужасающая несправедливость, на мой взгляд. С самого детства мне было страшно, что какая-нибудь вещь решит, что я обращаюсь с ней не так, как она, на её взгляд, того заслуживает, и уйдёт от меня, даже не попрощавшись. Потому, я надела шорты и сандалии и мы пошли их выгуливать. У меня нет ни времени, ни сил бегать за ними, подобно Федоре, по полям и по лугам, да и не люблю я этого. Я бы, на её месте, плюнула на сбежавшую утварь и купила бы новую -- ушли, так ушли, значит не сложилось, им же хуже.

Вчера мы отнесли мою любимую рубашку в химчистку, заглянули в магазин в поисках чего-то такого эдакого, но я так и не придумала что бы такого мне хотелось бы и, как всегда, когда я сама не знаю что хочу, купила свежий, хрустящий, горячий круассан с миндалём. Я, может, и не знаю что я хочу, но круассан с миндалём (правильный) я хочу всегда. Не устаю удивляться -- здесь в самом обычном супермаркете совершенно правильные, на мой вкус, круассаны с миндалём. Заодно мы вывели погулять вторые шорты, выполнив и перед ними обязательство вывода в свет. Мы присели выпить кофе со льдом и насладиться выходом в свет -- глазели на прохожих, улыбались им и тихо переговаривались. Я всё советовалась с ней как нам жить дальше и радовалась, получая от неё согласие на мои планы на будущее. Прохожие улыбались нам в ответ, всё заглядывали в коляску и желали нам самого лучшего.

Я думала о том, что красиво одетый, спокойный, чистый младенец -- самый лучший аксессуар. Особенно для хорошо одетой мамы. Хорошо, в данном контексте, вовсе не о модной или прекрасной одежде, нет. Хорошо, в данном случае, значит -- что-то, что никогда не носишь дома, в чём не возишься с ребёнком, что жалеешь для такого рода занятий, но не жалеешь на выход в свет. Хорошо одетая мама, особенно если на ней тёмные очки, выполняющие не только функцию защиты от солнца, но и скрывающие немного припухшие глаза и небольшие под ними круги, вызывает у окружающих улыбку и надежду на будущее. Вот, -- смотрят окружающие на такую маму и спокойного (вовсе необязательно улыбающегося), чистого, красиво одетого младенца, -- размножаться не так страшно! Посмотрите, -- думают они, -- вполне возможно и произвести на свет младенца и казаться вполне нормальным. Да и младенец, вроде, не так страшен, как его малюют. Люди, в общем, делятся, строго говоря, на две категории -- одни невероятно любят младенцев, другие их боятся. Те, которые их любят, они их любят всегда (так, по крайней мере, им нравится думать) и они всегда будут улыбаться, завидев младенца. Те, которые их боятся, точно знают почему: младенцы -- это страшно. Младенцы, во-первых, кричат, во-вторых, занимают всё время и пространство, не оставляя ничего, полностью порабощая их обладателей. Родители младенцев, думают эти абстрактные вторые, люди крайне несчастные, даже тогда, когда они деланно пытаются сообщить, будто у них всё хорошо и будто они всё такие же, как были прежде. На самом же деле -- тех, прежних, давно нет. Есть измученные взрослые особи, подстраивающиеся под график небольшого, но крайне деспотичного, существа, воющие, в глубине души, от отчаяния, и никогда не надевающие, к примеру, ничего из того, что жаль отправить в помойное ведро. Всё, что даёт надежду на будущее, что вдохновляет на продолжение рода, неизменно вдохновляет. Впрочем, на крайний случай, всегда есть твёрдая убеждённость в том, что их дети, в отличие от всех остальных встреченных монстров, будут совершенно не такие.

Дитя спокойно наблюдала из коляски за проходящими мимо, и скептически складывала губы в трубочку. Я же пила кофе со льдом, ела восхитительный круассан с миндалём, украдкой любовалась новыми, самими лучшими на свете сандалиями, и всё думала о том, что каждое такое мгновение и есть счастье в его самом чистом, первозданном виде. Потом, конечно, если мне захочется, я сяду и погрущу всласть (может, впрочем, и нет, ни к чему, вроде), но сейчас, когда новые сандалии, когда тает во рту миндальная, чуть горчащая, начинка, когда кофе со льдом помогает справиться с неимоверной жарой -- это то самое время, когда хочется воскликнуть остановись, мгновение. Просто остановись, и всё тут. По моему велению, по моему хотению.

Я допила кофе, нехотя встала (жара диктует совершенно иной темп жизни), и мы пошли домой. У нас ещё очень много дел.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Приветствую! Меня зовут Нина и я живу в Торонто, в Канаде. Живем мы тут уже 14 лет, время летит! Мне 44 и у меня есть муж, которого тут не будет;) Красавица дочка 19-ти с половиной лет и сыночек 15-ти лет. Я увлеклась этим сообществом, заразилась, и вот, ...
Яркий символ всего сезона: великий хоккейный ЦСКА вылетел первым. Ну а дальше ...
Мой милый и родной город подвергся жестокой газовой и термической атаке, прокоптился и выгорел, но не сдается. Те москвичи, которые еще не сбежали отсюда на дачи и заморские курорты, оказались в окружении пылающих лесов и тлеющих торфяников, но ...
Перед прочтением этого поста рекомендуется забыть всё, что вы знали ранее, всё, что слышали из официальных источников, всё, что говорили вам историки... При благоустройстве ул. Ленина (благоустройство ул. Ленина - http://vdovinea.livejournal.com/240564.html ) было выявлено, что галерея ...
Греция на выход! Испания, приготовиться! или Рассказ о том, как социальная политика убивает страну. Как пишет vestifinance, " Испанский экономист Хуан Карлос Альварес первым выдвинул теорию о причинах такого уровня безработицы в стране, а ...