Девиантное поведение учеников в школе. Что делать?

Выгнал ученицу с урока — прилетело осуждение от завуча: так нельзя. Нарушается конституционное право ученика на образование. Но что если ей это право не нужно, пользоваться этим правом она не может — и она лишает этого же конституционного права других учеников?
В пятницу вечером веду свой седьмой урок в шестом классе. Одна ученица вначале жует мел (бывает...), потом начинает отрывать страницы из тетради, класть в рот и жевать, пристально глядя на меня — как отреагирую. Я человек не молодой, и слышал, что так делают заключенные, чтобы повысить температуру тела и получить освобождение от работ. Сделал замечание. Ученица сползает в истерике на пол, мол она ничего не понимает.
Предложил ей прийти в субботу. Отвечает, что ей этого не поможет и не надо. Класс в целом работает нормально, но понимаю, что меня проверяют «на вшивость» и ждут реакции. Сделал одно замечание, второе... На половине урока в такой же истерике на пол сползла вторая ученица. Взял рюкзак первой ученицы, вынес в коридор и гаркнул на нарушительницу: «вышла отсюда!»
Басок у меня прокуренный. Убедительность (двадцать лет менеджерской работы) такова, что часто сам верю в то, что несу... Убежала. Класс доработал нормально.
В этот день у меня было еще два урока. По 8-9 уроков пять дней в неделю. Нагрузка бешеная. Как в старом анекдоте про 18-летнюю девушку и 90-летнего старика: «нельзя же так любить деньги»... Получил вчера свою первую честную зарплату в 21 веке... Не называть же «честным заработком» работу менеджером в банках и на частных предприятиях? То, что государство приравнивает труд учителя с работой директоров (ИМХО) заблуждение. Там была больше проституция и плохой театр перед (совсем случайными) собственниками.
На субботу пригласил несколько учеников на консультации. Были причины — без удаления из класса. Никто, понятно, не пришел. Придут. Если у ученика хроническое отставание от программы — они не смогут без таких консультаций.
Почему приходится удалять учеников с урока? «Деструктивное» поведение ученика — срывает урок, и лишает права на образование других учеников. Если дети откровенно проверяют учителей «на вшивость», потакать такому поведению — это признаваться в их вседозволенности. Это подрывает авторитет учителя, школы и государства, которое предоставляет такую «услугу». И тут учитель уже представитель, извините, государства в своем классе.
Завуч меня поняла, классный руководитель тоже. Сейчас мы размышляем о дальнейших шагах. Но шагов мало. Поговорить с нею социальному педагогу. Пригласить родителей в школу. Решать проблему переводом ребенка в класс ОВЗ.
Пару уроков назад в этом же классе другая ученица — заявила «первой»: «Да ты тупая — тебе только на трассе работать». Мы недооцениваем детей и закрываем глаза на их осведомленность в печальных реалиях окружающей жизни.
На самом деле — это проблема. Школьные инструменты устарели, минимум, на полвека. Понятно, что школа — это предельно консервативный институт, который внедряет в учеников традиционные ценности и традиционное образование. Но другого образования не бывает и не может быть.
С той конкретной ученицей — проблема. Мать уехала в другой город, вышла замуж, у нее другая семья. Оставила дочь бабушке — и та не справляется. Дочь матери не нужна. Хроническое отставание по всем предметам. К чему повышать рождаемость — при таком ее качестве?
В книге классика финской литературы Марти Ларни «Четвертый позвонок» был эпизод, когда финский эмигрант в Америке работал учителем в какой-то заштатной очень либеральной школе. В той школе был старый колодец, воду из которого директор школы однажды отправил на анализ. «Ваша лошадь больна диабетом» - ответили из лаборатории.
По-моему, точный прогноз того, во что может превратиться «источник знаний» при излишне либеральных порядках.
|
</> |