Что является главным «секретом» Запада – или еще раз о роли образования

anlazz — 06.01.2022 Интересно, но сейчас мало кто помнит уже о том, что Китай вплоть до 1839 года – до первой Опиумной войны – был не просто великой региональной державой. А, фактически, сверхдержавой своего времени, по сравнению с которой любое европейское или азиатское государство выглядело карликом. Поскольку, например, в том же XVIII веке ВВП Китая составляло … 33% от общемирового. Для сравнения: такая могущественная и развитая держава, как Франция, могла рассчитывать тогда не более, чем на 5,5% от мировой экономики, а Британия – со всем ее промышленным подъемом – не более, чем на 2%.

То есть, экономически Империя Цин – как тогда назывался Китай – могла с легкостью купить практически всю Европу. (Суммарный ВВП ведущих европейских стран составлял тогда не более 25% от общемирового.) На этом фоне неудивительно, что циньцы могли с легкостью выставлять свои требования – скажем, в международной торговле. Состоящие в том, что единственной принимаемой Китаем валютой объявлялось серебро. (Золото в данной стране  в качестве денег не использовалось.)  И это было оправдано, поскольку никакие западные товары – равно как и товары иных государств – империи Цин были не нужны. Ее хозяевам не были потребны роскошные ткани, тонкие украшения или хитроумные механизмы – поскольку все это (почти) изготавливалось «на месте». (А чего не изготавливалось – в жизни не применялось.)

Поэтому когда те же англичане предложили китайцам свои товары, то те только подивились на этих варваров, которые не знают, что в Центре Мира все есть свое. (Ну да: ехать в Китай со своими тканями – это как в Тулу со своим самоваром. Тем более с убогими шерстяными, которые даже близко с шелком не стоят.) Самое же забавное тут – то, что самим-то европейцам китайские товары реально были нужны. И, прежде всего, это относилось к чаю: легкому тонизирующему напитку, который, во-первых, позволял повышать настроение довольно тяжело живущему британскому народу. (Причем, без тех отрицательных эффектов, что присущи другим стимуляторам.) А, во-вторых, позволил значительно сократить число кишечных инфекций. (За счет кипячения воды, разумеется – но в то время об этом не догадывались.)

То есть, проще говоря, Китай на границе XVIII-XIX веков находился по отношению к Европе – не только к ней конечно, но в данном случае это не важно – в ультрапривелигированном виде. Поскольку он одновременно имел то, чего европейцы хотели и при этом сам ничего не желал получать от европейцев. И да, разумеется, мог с легкостью уничтожить любые попытки это самое необходимое получить силой. Так как китайская армия по численности превосходила не только ту же британскую – но и чуть ли не все армии европейских государств, вместе взятые. Напомню, что в ту же «наполеонику» численность французской Великой Армии составляла порядка 400 тыс. челок – и это была реально самая великая из европейских армий за всю предшествующую историю. Китай же располагал армией численностью в 1 млн. человек. Причем формально эти войска обладали и огнестрельным оружием, и артиллерией, не уступающей европейской.

Поэтому формально Китай мог совершенно не бояться нападения «бледнолицых варваров». (Тем более, с учетом того, что транспортные пути последних были крайне растянуты. И даже если брать в качестве баз ближайшие колонии, то все равно, большого количества войск перевести было невозможно.) Однако в реальности все оказалось совершенно по-другому. В том смысле, что уже первое столкновение между Китайской сверхдержавой и всего одним из европейских государств (Британией), которое началось в 1839 году и закончилось в 1841, получив название Первая Опиумная война – стало оглушительным поражением Поднебесной. (Причем, с британской стороны в данном конфликте участвовали всего… 4094 человека: один полк.) И этот самый полк – правда, при взаимодействии с флотом – сумел, фактически, поставить на колени не сопоставимо большую силу. (Общие потери англичан в Первую Опиумную войну составили 523 человека, причем убито из них было всего … 69. Остальные умерли от болезней. Для сравнения – китайцы потеряли более 20 тыс. солдат.)

Разумеется, в данном случае не стоит слишком глубоко «закапываться» в данный конфликт – равно как и в последующие британско-китайские, и вообще, европейско-китайские конфликты. И уж конечно не стоит указывать на то, что действия британской стороны имели однозначно колониальный характер, и что после Первой, а в особенности Второй Опиумной войны Китай оказался в угнетенном положении. Которое продолжалось – и усиливалось – весь XIX век и первую половину XX века, приведя к огромным страданиям китайского населения. Равно как не стоит указывать на то, что именно в этих Опиумных войнах и последующем за ними развертывании торговли опиумом были, фактически, заложены основы для массового распространения наркомании, причем не только в Китае.

Поскольку все это очень важно и интересно – но нам в данном случае интереснее другое. А именно: указание на то, что же в реальности позволило ничтожному европейскому карлику победить азиатского великана. А позволило это сделать ему всего одна, но очень серьезная новация – ИМХО, самая серьезная новация за письменную всю человеческую историю. Которая именуется «образование» - а точнее, «образование естественно-техническое» - и состоит в создании механизма для генерации и распространения знаний о мире. Точнее, знаний о «физическом», реальном мире – дополню – потому, что распространение и генерация знаний о других «мирах» была известна задолго до этого. И более того – в цинском Китае эта область оказывалось развито гораздо сильнее, нежели в Европе.

Ну да: знаменитые «конфуцианские принципы», порождающие многочисленные школы по изучению «древних текстов», восхищали самих европейцев чуть ли не с самого начала их знакомства с «Азиатским гигантом». Это даже привело к известной «китаефилии» XVIII века – предвосхитившей современное «увлечение восточными философиями» - которой были подвержены многие европейские мыслители, включая Вольтера. Последний, например, считал, что конфуцианские принципы более подходят для гармоничного взаимоотношения народа и властей, для «благонравия», нежели европейская религия и философия.  Доходило даже до призывов европейский мыслителей к «своим» правительствам брать пример с Китая – скажем, с его практики «экзаменов» на занятие чиновных должностей. (Где проверялось как раз знание «древних текстов».)

Однако в столкновении армий и флотов все эти принципы оказались не более ценными, нежели умения индийских йогов, тайные знания жрецов Востока или каннибалистические мистерии африканских племен. Поскольку все решало совершенно иное: способность человека так преобразовывать окружающий мир, чтобы он оптимальным образом соответствовал его потребностям. А главное – умение делать это сообща, что, собственно, и есть основная цель образования. (Которое есть не просто получение людьми знаний – но массовое получение людьми знаний.) Именно эта технология, открытая в Европе где-то в XV-XVI веках, по сути, и стала основанием для фактического захвата всего мира. Поскольку даже в той убогой форме, в которой научно-образовательный комплекс был сформирован к XVIII веку – в форме крайне ограниченной и охватывающей не очень много людей – он стал на порядки более эффективным, нежели «традиционная» система, основанная на почитании «священных текстов» и послушании «старым людям».

Именно поэтому европейские (британские) корабли к началу 19 века были на пару порядков более совершенными, нежели китайские: ведь они проектировались на основе научных данных людьми, обучившимися в школах. Именно поэтому европейские ружья и пушки стреляли много дальше и точнее, нежели ружья и пушки китайских солдат: ведь их разработка и изготовление шло под руководством инженеров, а техника стрельбы была разработана на основании баллистики. (Китайцы же артиллеристы просто не могли попасть даже в такую большую цель, как военный корабль.) Ну, и конечно же, тактика европейских военных – созданная после анализа множества боев и «внедренная» хотя бы офицером в соответствующих учебных заведениях – оказывалась бесконечно более совершенной, нежели тактика китайцев, основывающих свои действия на смеси идей Конфуция (реально!) и примитивном страхе перед начальством.

А значит, европейские войска просто обречены были проходить через все заслоны китайцев, как нож сквозь масло – как, впрочем, и через любые попытки других туземцев защитить свою страну. И единственной «неевропой», в которой данная тактика «сломалась», стала Россия. Где, как известно, царь-реформатор Петр Алексеевич сумел вовремя насадить – да, именно насадить силой и жестокостью – «зародыш» данной системы. В смысле – создать хоть какую-то группу людей, поведение которых хоть как-то определяется рациональными знаниями, а не «древними традициями» и «священными текстами». (Т.е., сломал свою «национальную уникальность» и получили «разделение общества» - о чем так страдали славянофилы. Что и позволило создать способную противостоять Западу армию, а так же промышленность, способную это армию более-менее адекватно вооружать. (Ну да: лучше иметь «общественное разделение», нежели иностранную оккупацию.)

Но это – уникальный случай в истории, больше ничего подобного в истории не было. Во всем остальном мире европейцы если приходили – то очень быстро «клали на лопатки» всех туземных царьков с их армиями и госаппаратами. И даже 300 млн. подданных и 33% от мирового ВВП – как это было в Китае – не могло защитить от подобного развития событий. Причем, что самое неприятное – мало кто мог понять происходящее. В том смысле, что даже попытки копировать европейскую военную машину без принятия «сверхтехнологии образования» не давали успеха: какой смысл в закупленных пушках и обученных на западе офицерах в ситуации, когда в стране правят архаичные представления о «знатности родов» и необходимость следования «священным традициям». (Это даже в 1960 годы прекрасно проявилось в арабо-израильских войнах, став основанием  для арабского поражения!)

Поэтому вплоть до самого последнего времени идея о том, что «Запад будет править вечно», и что «захват мира Западом определяется особенностью белой расы/европейской культуры» могла рассматриваться, как достаточно очевидная. (И рассматривалась, разумеется.) Правда, этому несколько мешал «феномен России/СССР», но его, во-первых, можно было просто отбросить. (В особенности после «поражения» в Холодной войне: дескать, подрыгались русские лет триста – и хватит!) Ну, а во-вторых, можно было просто «принять» нашу страну в «состав европейцев»: дескать, они такие же дети Просвещения, что и британцы с французами. Только неудачливые.

Но вот теперь пришел черед Китая. Которые сделал то же самое, что сделала Россия при Петре-Сталине – а именно: сумел выделить главный секрет западного «чуда» и внедрил его у себя. При том, что Запад сам, напротив, начал очень быстро утрачивать свое стратегическое преимущество, превращаясь, фактически, в подобие… Цинской империи конца 18 века. Но обо всем этом – а так же еще о многих интересных вещах – надо будет говорить уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив