Без названия

Илайчика сегодня развели как последнего лошарика.
Сегодня у него по расписанию было два часа в саду, но уже без мамы. Я привезла его, мы потусовались на детской площадке, к нам присоединились две воспитательницы. Чтобы усыпить его бдительность, мы с воспитутками пять минут погуляли все вместе, а потом воспиталки начали с ним играться в догонялки, Илайчик очень любит побегать, и потихоньку отвлекая его внимание от меня, они его “убежали” по направлению в детский садик, а мама легкой рысцой протанцевала на выход. Бедняга Илай, не подозревая вероломного подвоха, хохотал, резвился и всесторонне осчастливливался, а опомнился только в помещении, где снуют какие-то странные тетки. а мамы! а мамы то и след простыл! Ну он конечно немножко сделал им там вырванные годы, малость побушевал, гордо отказался от кекса мол “орлы в неволе не столуются ”, а в конце концов к нему таки нашли подход. Отвели его в комнату-джимбори и в конце концов, когда папа за ним приехал, он уже не хотел уходить. Ну потихонечку... Завтра более ответственное мероприятие. Завтра он идет с 8.00 до 11.00 и они там будут завтракать. И вот тут я конечно волнуюсь, потому что только я могу его качественно накормить, потому что со мной ситуация простая: мне легче подчиниться сразу, чем сопротивляться и в конце все равно позорно сдаться. Илай это уяснил и не покорно открывает рот. А с папой и бабушкой Илай выпендривается изо всех сил. Как там пойдет дело в садике даже представить страшно, потому что у них девиз “силой не заставлять”. Я дам на завтра все что только можно. Попрошу начать с овсянки, может быть им удастся впихнуть 5-6 ложек. Далее пускай предложат йогурт, там шансы значительно возрастают. А если по всем фронтам прогремит фиаско, тогда фруктовое пюре, которое Илай готов кушать с утра до вечера, не отвлекаясь на сон.
А теперь очень неожиданно я с детского перейду на серьезную эммигрантскую тему. Ну у меня ж дневник лытдыбровый, о чем вижу, о том пою. Я не виноватая, что сюжет сам припрыгал в руки. После того как я завезла Илая, я почухала на работу, быстренько забежав в магазин за бурекасами. Передо мной на кассе затаривался салфетками и сахаром мой босс, которого бабье послало за покупками. Пока кассирша пробивала ему счет, мы немного с ним поболтали. Он отходит, а русская кассирша решила перенять эстафету и тоже перекинуться со мной парой слов. Она спросила у меня номер паспорта ( в Израиле на номере паспорта завязано ВСЕ, в том числе и клубные карты продуктовых магазинов). Я называю и тут слышу “в самолете летели?” Я подумала, что она спросила про моего босса, мол почему вы с ним общаетесь? вы в самолете что ли вместе летели? долго раздумывать об этичности вопроса я возможности не имела, поэтому очень умно, уместно и по сути ответила “нет, это мой босс”. Она засмеялась. “Да нет, по ходу это МЫ с вами в Израиль летели в одном самолете” Я не сообразила откуда ветер дует. Уточняю “почему вы так решили?” Кассирша Ирина: “да потому, что номер паспорта у нас с вами разнится на одну последнюю цифру. А в Израиле по номеру паспорта действительно можно сказать кто раньше, кто позже прилетел. У меня номер паспорта тех, кто прилетел в 1990 году. И когда я вернулась в Израиль самостоятельно, то мне вернули старый номер. Поэтому строго по паспорту я очень древняя репатриантка. А у мужа моего номер намного “свежее”. Он приехал вроде бы в 1995.Салага.
Ну так вот мы с ней посмеялись, что даааааа. вот такая жизнь. И тут я почему-то ляпаю :дада прилетели, но через пол года мои родители вернулись обратно. У Ирины вытянулось лицо. “как вернулись обратно?”. Я “да вот так. Посмотрели на эту прекрасную израильскую жизнь. сказали большое спасибо, нам не надо и поехали обратно”.
И знаете... прям видно было, что Ирине сложно это принять. Она стала ошибаться, суетиться... “и что? им никогда не хотелось вернуться?” Я:неа, а что им здесь делать?”
Ирина замолчала и просто поникла. Я понимаю... Потому что передо мной распростерт весь итог ее жизни. Глубоко копать не надо. Лет 58. Сидим на кассе в засратом убогом грязном продуктовом супермаркете, работа сволочная, зарплата копеечная. И почему ее так удивляет, что не все люди хотят жить в Израиле и уж тем более туда возвращаться? Ее пример не самый привлекательный. Уж моей маме живется раз в сто лучше. Она не сидит на старости лет на кассе, чтобы заработать на кусок хлеба. И нет, за 30 лет ей на разу не захотелось переехать в Израиль жить. При том, что на расстоянии она обожает Израиль. Ну это классика.
Очень боязно даже себе признаться в том, что итог твоей израильской репатриации в рай на земле это кассир в продуктовом, потому что будет очень больно, а человеческая психика заточена на то, чтобы от боли убегать и спасаться. А тут тебе в лоб говорят, что приехавшие с тобой в одно время люди проникновенно и качественно охуели от увиденного и оперативно приняли решение уебывать и спасать детей. Они смогли, у них получилось, а у тебя нет. Ирина крепо призадумалась. Подкинула я материал для рефлексии.
История не знает сослагательных наклонений и никто не может
предсказать как сложилась бы наша жизнь в Израиле. С характером и
целеустремленностью моей мамы я прогнозировала бы и в Израиле ей
успех и благополучие. А папу может быть и вылечили бы. По крайней
мере не загубили бы в 45 лет. Сердце...При правильном лкчении еще
жить да жить.С другой стороны не от сердца, так от душевных мук
сгорел бы.
Это то,что есть. Моя жизнь. Я ни о чем не жалею.
|
</> |