28-й опавший мыслист

Вчерашний спектакль был провален по темпоритму, и вновь начались разговоры о том, что в постановке нужны очередные изменения. Худрук (исполняющая, само собой, главную роль) стала ратовать за то, что необходимо срочно сократить текст в ряде сцен. И в моих, в том числе. На мою Долли (у которой и так в этой инсценировке всего-то две крупные сцены, а в остальное время я участвую в общих) покушаются уже давно: дескать, и текста много, и вообще вот худруку этот мой персонаж непонятен, неизвестно для чего тут присутствует и чего хочет (странно: всем, включая зрителей, понятен, а худруку вот нет, что ж…) Ну, а нынче у нас два или три зрителя сильно перебрали с бесплатным шампанским уже перед началом действия, в связи с чем покинули зал ещё до антракта. И это всё потому, заключила худрук, что у нас слишком длинный спектакль, бедный зритель не выдерживает 3 часа с антрактом. В общем, как в «Покровских воротах»: «С этим отростком пора кончать!»
Вчера, повторюсь, мы действительно провалили темпоритм. А, чтобы вы понимали, хронометраж спектакля и его темпоритм — это суть разные вещи. Можно играть на сцене три часа, но зритель будет смотреть всё действие на одном дыхании; можно сыграть всего час с небольшим, и зритель умрёт от тоски. Когда спектакль ставил и курировал Владимир Абрамов, когда у спектакля был другой хореограф-постановщик, большинство зрителей все, как один, говорили: «Ну, надо же! Такой продолжительный спектакль, а три часа пролетело совершенно незаметно, вот ведь здóрово!» Сейчас так мало кто говорит, но от «того» спектакля, увы, и осталось не так уж много. Темпоритм — штука непростая, чувствовать эту вещь приучают на соответствующих тренингах в театральном институте уже с первого курса. Если вы «рассиживаетесь» и затягиваете проходные сцены, равно, как и если вы «пробалтываете» и «заигрываете» сцены ключевые и важные (а в хорошей постановке обязательно будет и то, и другое), вы убьёте темпоритм спектакля. Зритель уснёт на проходных сценах и ничего не усвоит из сцен ключевых. И да, ему станет скучно, он надерётся шампанским и свалит, не дожидаясь антракта. И спасать темпоритм нужно не путём урезания текста, не сокращением хронометража, а качественным актёрским исполнением. Но у нас спасать будут именно тем, что порежут текст, а то и вообще выкинут какие-то сцены.
Когда в гримёрке зашла речь обо всём об этом, я промолчала. В данном театре я уже давно усвоила одно: можно хоть шашкой махать направо и налево, по итогу всё равно будет так… как будет. Порадовало, что не промолчало двое или трое моих коллег, высказавших вслух примерно те же мысли, что я в предыдущем абзаце настоящего поста. Расстроилась ли я? В общем, конечно, да. Из-за того, что это может коснуться моей роли (которую я честно стараюсь играть хорошо, невзирая ни на что), из-за того, что мы продолжим уродовать когда-то хороший спектакль. Мой муж сегодня высказал мысль, что намерен играть в этом театре только до конца сезона, ибо его достало быть причастным к тому, что сложно назвать служением Профессии. Он достаточно востребован в Белом театре, сейчас вот умотал на гастроли в Уфу с «Ледяной фабрикой», его приглашают в другие проекты. Интересно, что именно сегодня (и не без содействия мужа) меня тоже пригласили в спектакль той же «Ледяной фабрики», искренне надеюсь, что всё сложится. Я перестала бояться остаться без работы. А вот погружаться в антипрофессионализм я очень боюсь. Так что, теперь уже и я крепко задумываюсь над тем, чтобы продолжать держаться за этот именно театр...
|
</> |