«Зеленая» бомба

Часть 1. Прямые последствия

Шахта массового поражения

Риски для юга РФ были заложены, как ни странно, в 2014 году. Проект «Донецкая и Луганская народные республики» изначально запускался как недемократический, непрозрачный и не нацеленный на сотрудничество с международными институтами. Сегодня эта непрозрачность может грозить радиационным загрязнением не только Донбасса, но и части территории Ростовской области, а также Азовского моря. Источник угрозы — затопленная в 2018 году угольная шахта «Юнком» в городе Юнокоммунаровске, находящемся на территории «ДНР».

В 1979 году в шахте был произведен ядерный взрыв мощностью 0,3 килотонны в тротиловом эквиваленте. Советские власти рассчитывали таким образом решить проблему скопления газа, но достичь этой цели не удалось: уже в 1980 году в «Юнкоме» произошла детонация метана, погибли 66 шахтеров. В 2001 году шахту закрыли как нерентабельную.

Причем консервировать ее пришлось не традиционным методом затопления, а дорогостоящим «сухим» способом, включающим в себя, помимо прочего, постоянную откачку воды. Необходимость этого была обоснована опасностью радиоактивного загрязнения.

По словам эколога Ольги Денищик, в шахтных водах «Юнкома» могут содержаться радионуклиды. И если шахту затопить, то опасные вещества будут подниматься выше — к горизонтам, из которых воду берут для питья или орошения. Но помимо очевидной угрозы употребления в пищу радиоактивной воды, есть и еще одна — воды «Юнкома», поднявшись к поверхности, могут попасть в Северский Донец, а оттуда — в Дон и Азовское море.

Ежегодно на осушение «Юнкома» власти Украины тратили порядка $5 млн. Но в «ДНР» заявили, что таких денег у них нет. С 14 апреля 2018 года воду из шахты откачивать перестали. В 2020 году власти Украины призывали инспекторов Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) проинспектировать «Юнком», однако в Донецке эту идею не поддержали, заявив, что готовы представить собственные отчеты и экспертные заключения. Были ли они представлены — неизвестно. Независимая оценка последствий затопления «Юнкома» до сих пор не дана.

Эколог Алексей Василюк в разговоре с «Новой газетой Европа» отмечал:

На фоне непрекращающихся боевых действий и введенного в «ДНР» военного положения провести независимое полевое исследование радиационного фона и состояния водных объектов в Донбассе не представляется возможным. Однако очевидно, что решать проблему с радиоактивными шахтными водами придется, причем в случае их выхода на поверхность — не только в Донбассе, но и в Ростовской области, а то и в Краснодарском крае и в Крыму, ведь Северский Донец, в который могут попасть шахтные воды, по-прежнему течет в Дон, а Дон — впадает в Азовское море.

Эпоха полураспада

При обсуждении в СМИ радиационных рисков российско-украинского противостояния чаще всего обозначаются две темы: вероятность прямого применения ядерного оружия и опасность «инцидентов» на Запорожской АЭС. Однако оба этих риска пока лишь гипотетические. Информационная кампания вокруг ЗАЭС, которую можно было наблюдать летом и осенью прошлого года, носила скорее политический характер. Судя по всему, и российское, и украинское руководство понимают: на Чернобыльской АЭС в 1986 году взорвался один реактор, а на ЗАЭС реакторов шесть. После Чернобыля радиоактивные осадки выпадали даже в удаленных от атомной станции регионах — например, Мордовии и Чувашии. Площадь поражения в случае разгерметизации реакторов Запорожской АЭС будет куда больше.

Кроме того, сегодня угроза выброса радионуклидов даже в случае попадания снарядов в ЗАЭС существенно снижена: четыре из шести реакторов станции находятся в режиме «холодного останова», два — в режиме «горячего останова» (то есть реакторы разогреваются за счет подачи электроэнергии из внешних источников, но сами — не работают).

— Когда реакторы находятся в процессе выработки электроэнергии, давление в них значительно превышает атмосферное, достигая 16 мегапаскалей (нормальным атмосферным давлением принято считать 0,1013 мегапаскалей), — отмечает физик-ядерщик Андрей Ожаровский. — И если в таком состоянии будет поврежден первый контур — трубопроводы, парогенераторы или сам реактор, — то произойдет залповый выброс радионуклидов, а затем начнет плавиться ядерное топливо. Произойдет та самая «тяжелая авария».

Если же реактор находится в так называемом холодном состоянии, то залповый выброс радионуклидов исключен.

— Конечно, в контуре все равно содержатся опасные вещества. Конечно, его нельзя обстреливать и каким-либо образом разрушать, но если авария и произойдет, то ее тяжесть будет меньше, — говорит Ожаровский.

Однако если разгерметизация на ЗАЭС пока остается гипотетическим фактором риска, то повышение радиационного фона в зоне Чернобыльской АЭС — зафиксированный факт. В день, когда украинское командование объявило о занятии российской армией ЧАЭС, уровень гамма-излучения в зоне электростанции вырос более чем в 20 раз: с 3 до 65 микрозиверт в час. При том что безопасным для человека считается уровень в 0,5 микрозиверт в час (а понятие «радиационный фон в норме» применимо к показателю 0,2 микрозиверта в час).

В МАГАТЭ считают, что повышение уровня радиации в зоне ЧАЭС было связано с перемещением тяжелой техники, поднявшей в воздух загрязненную пыль, оставшуюся здесь с 1986 года. Более того, российские военные возводили в Чернобыльской зоне отчуждения оборонительные сооружения, рыли окопы. Экологи отмечают: просто ходить в этом районе было относительно безопасно, но копать… Специалисты также опасаются, что после ухода российских военнослужащих с территории ЧАЭС они могли перенести радиоактивную пыль на одежде и технике.

Из-за засекреченности сведений о положении дел в российской армии, достоверных данных о последствиях пребывания военных в зоне ЧАЭС нет.

Прямые попадания

После начала спецоперации обстрелам стала подвергаться и территория России. Украина атаковала нефтебазы в Белгородской, Орловской и Брянской областях, нефтенакопитель в Курской области, военные аэродромы в Рязанской и Саратовской областях. Взрывы также происходили в Крыму: на военном складе в Джанкойском районе, на аэродромах в Новофедоровке и Севастополе. А еще всем известно о регулярных «хлопках» в приграничных регионах РФ.

Однако, по словам эколога Евгения Симонова*, в России ни центральная, ни региональная власти экологические воздействия приоритетными не считают. «Тех, кто решится считать ущерб на местности, боюсь, ожидает знакомство с законом о фейках и его аналогами. Поэтому я не слышал, чтобы кто-то в России оценивал экологический вред от происходящего», — заявил он в интервью изданию «Кедр.медиа».

По этой же причине ничего не известно о вреде от возведения оборонительных укреплений на территории РФ — окопов, блиндажей, засечных черт. Хотя все эти укрепления крайне опасны как минимум для животных — ведь они перекрывают пути миграции.

Единственный прецедент, когда власть ответила на беспокойство общественности об экологических последствиях военных действий, был связан с ракетным крейсером «Москва». Эколог Дмитрий Шевченко направил в Минобороны запрос о том, сколько отравляющих веществ (в частности, топлива) затонуло вместе с кораблем. Заместитель главнокомандующего ВМФ Владимир Катасонов сообщил: «Разлива топлива в море при катастрофе крейсера «Москва» не зафиксировано, при этом количество выгоревшего топлива при пожаре неизвестно. Частичная или полная откачка топлива не производилась. Корабль затонул за пределами территориального моря РФ, в этой связи оповещение МЧС России местных властей и населения о возможных негативных экологических последствиях аварийной ситуации на крейсере «Москва» не осуществлялось».

Часть 2. Косвенные последствия

Но куда хуже взрывов — именно в экологическом смысле — на экологию могут повлиять санкции и ужесточившаяся после начала спецоперации «охота на ведьм», то есть — на неугодных экологов и экоактивистов.


Как пахнет «Чистый воздух»?

В январе этого года Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) обратился к вице-премьеру Дмитрию Григоренко с просьбой не принимать закон об оборотных штрафах за выбросы в атмосферу, превышающие квоты. В качестве обоснования своей просьбы представители крупного бизнеса назвали недоступность импортного оборудования.

Говоря простым языком, российский крупный бизнес не может экологизировать свои производства из-за санкций. И просит его за это не наказывать. Президент Путин в послании Федеральному собранию, конечно, нашел, как подать эту новость в положительном ключе: «Мы уже приняли решение продлить до 2030 года проект «Чистый воздух», цель которого — оздоровить экологическую ситуацию в крупнейших индустриальных центрах», — сказал он, не став упоминать, что достижение целей нацпроекта изначально было запланировано на 2024 год. К этому времени объемы опасных выбросов должны были сократить предприятия в двенадцати наиболее загрязненных городах страны: Братске, Красноярске, Липецке, Магнитогорске, Медногорске, Нижнем Тагиле, Новокузнецке, Норильске, Омске, Череповце, Челябинске и Чите.

В 2021 году 6685 смертей в них были связаны с загрязнением воздуха. Но теперь оздоровление окружающей среды в этих городах «продлено».

«Зеленое» импортозамещение

Но если повышенное внимание экологизации производств в России сейчас будет уделяться едва ли, то экологам и экоактивистам оно гарантировано. За прошлый год представители Эколого-кризисной группы зафиксировали более полутора сотен эпизодов давления (от задержаний до уголовных дел) на защитников природы: причем как на активистов, так и на ученых. 58 эпизодов давления были связаны с выражением пацифистских взглядов.

— Экологическое сообщество не промолчало, высказалось, обозначило свою позицию, — подчеркивает сопредседатель Российского социально-экологического союза Виталий Серветник. Это, конечно, не могло остаться без ответа.

Атакам подверглись не только те, кто непосредственно выражал пацифистские настроения, но и работающие в России международные экологические организации. В апреле прошлого года в Министерство юстиции поступило письмо от председателя Российского экологического общества (РЭО) Рашида Исмаилова: он потребовал признать «иностранными агентами» Greenpeace и WWF (Всемирный фонд дикой природы), обосновывая это «недружественными действиями зарубежных организаций в отношении государственной экологической политики».

Минюст, правда, в этом требовании отказал: статус иноагента присваивается только российским организациям, — подчеркнули в ведомстве.

Исмаилов не растерялся и заявил, что будет добиваться включения Greenpeace и WWF в число нежелательных. В ноябре прошлого года к его требованиям (правда, только в отношении Greenpeace) присоединился депутат Госдумы Александр Якубовский (просто экологи, вероятно, помешали строительному бизнесу на Байкале).

Одновременно в стране начался процесс экологического «импортозамещения». В июне прошлого года был создан фонд «Компас», который прямо позиционировали как «аналог Greenpeace». Какие экологические проблемы вскрыл фонд за восемь месяцев своего существования — неизвестно: на его страницах в соцсетях — многочисленные фото с чиновниками и сотрудниками промышленных предприятий во вполне дружественной обстановке. Единственная история, в которой «Компас» отметился громко, — с расследованием причин массовой гибели каспийских тюленей, произошедшей в конце прошлого года. 24 января сотрудники фонда заявили, что причиной гибели тюленей стал птичий грипп, однако уже через неделю эта информация была опровергнута: Россельхознадзор не нашел в пробах, отобранных у животных, признаков заражения.

Под это, к слову, пытаются ослабить и природоохранное законодательство:

например, отменить общественную экологическую экспертизу (исключить граждан из обсуждения строительства потенциально опасных объектов) или разрешить добычу природных ресурсов в заповедниках и национальных парках.

«Российский аналог Greenpeace» протестов против этого не выражал.

Впрочем, может статься, что доступ к ранее охраняемым ресурсам и возможность строить что угодно, не спрашивая людей, — не последствие, а одна из целей специальной военной операции.

Часть 3. Климат

Наконец, одно из не самых очевидных, но самых опасных экологических последствий — возвращение глобальной энергетики к углю. Странам Европейского Союза и ряду других государств, отказавшихся от закупок российских энергоносителей, пришлось увеличивать долю угольной генерации. Некоторые, как Германия или Австрия, и вовсе были вынуждены расконсервировать угольные теплоэлектроцентрали.

И хотя от возвращения угля в краткосрочной перспективе пострадают экосистемы западных стран, в долгосрочной — не только.

Все дело в глобальном потеплении, которое на территории РФ идет быстрее, чем в среднем на планете. Особенно в арктической зоне, которая нагревается в 4 раза быстрее остальной части земного шара.

Уже сегодня более 40% зданий в российской криолитозоне (зоне вечной мерзлоты) имеют признаки деформации. 70% инфраструктуры российской Арктики — в опасности из-за таяния льдов.

Постепенный отказ мирового сообщества от угля и других видов ископаемого топлива был основой плана по удержанию глобального потепления в относительно безопасных рамках. Сегодня этот план начинает терпеть крах.

Но даже если не жалко инфраструктуру, то вот данные по человеческим жертвам глобального потепления: в прошлом году из-за аномальной жары в Европе, по данным ВОЗ, погибли 15 000 человек.

В России в 2010 году аномальная жара, по данным ООН, стала причиной гибели 55 736 человек. Теперь таких катастроф, вероятно, станет больше.

Иван Жилин

* Внесен властями РФ в реестр «иноагентов».