«Оглянись. Где ты есть?»

Получая приз за вклад, Стивен Спилберг говорил о причудах движения времени, которое есть всего лишь игра света и ума. Каждый плывет в своем временном потоке, но «что нас объединяет, так это чувство общей человечности». «Спасибо вам за этого «Золотого Медведя», который ревет мне: «Оглянись — посмотри, где ты был!» И я не могу себе представить более значимого повода для такого наставления».


Режиссер Стивен Спилберг получил почетного «Золотого медведя» 73-го Берлинского кинофестиваля. На фото: режиссер Стивен Спилберг (справа) и музыкант Боно (слева). Фото: AP / TASS

По существу Спилберг сформулировал существо и задачу фестиваля, расположенного в центре Европы, на месте ее исторического шрама: «Берлин может быть не таким блестящим, как Канны или Венеция, но он знает, как максимально использовать то, что мы могли бы назвать «этической звездной силой».

Хватающая за сердце мелодия единственного дока в конкурсе «На Адаманте» замечательного мастера Николя Филибера — это человечность без пафоса и надрыва.

Отдать главный приз картине о центре ментальной поддержки и психиатрической помощи — когда кажется, что мир действительно сошел с ума, — это сильно.

Но не социальный аспект фильма определил выбор жюри.

«На Адаманте» — захватывающий роман и деликатный коллективный портрет особенных людей, которые сочиняют, рисуют, пишут стихи, зеркалящие их судьбы. Общаются, учатся каким-то простым бытовым манипуляциям…

Это одиннадцатый полнометражный фильм Филибера, предпочитающего глубокое погружение в жизнь своих героев. Он провел несколько месяцев на борту баржи «Адамант», стоящей на якоре на Сене в Париже. На «Адаманте» пациенты могут раскрыть творческий потенциал и с его помощью высвободить свое «я». Это кино не про «методики лечения», которое, кстати, поражает своей оригинальностью и эмпатией. Про особый иммерсивный опыт, участниками которого становятся и «члены клуба «Адамант», и случайные зрители их выступлений, и зрители фильма Филибера.

В самом начале мужчина с небольшим числом зубов страстно и вдохновенно распевает хит «Человеческая бомба» группы «Телефон»: «Ты держишь человеческую бомбу в руке / Спусковой крючок находится рядом с твоим сердцем». Секрет нежного, открытого и щедрого на эмоции фильма Филибера в том, что его сердце находится рядом с сердцем этого парня. На «Адаманте» есть свои кафе, галерея, библиотека и даже киноклуб с показами и обсуждениями фильмов Феллини, Аббаса Киаростами и Вуди Аллена. На «Адаманте» — жизнь. И спасибо режиссеру, что позволил нам почувствовать токи этой наполненной до краев хрупкой жизни, присоединиться к открытому доброжелательному социуму «Адаманта». И довериться совету одного из обитателей корабля: «принять верное решение утром и потом убедиться, что у нас складывается хороший день».

«Не сошли ли вы сами с ума?» — не без иронии спросил членов жюри Филибер. Среди причин, которые вдохновили его на эту работу, — желание изменить «стигматизирующие» взгляды в отношении людей с проблемами психического здоровья, сократить дистанцию между пациентами и теми, кто за пределами клиники.

…Худрук Берлинского кинофестиваля Карло Шатриан и его команда отборщиков попыталась собрать в один узел политику, искусство и сильные эмоции. Поэтому программа выглядит столь эклектично, неровно. Но она не похожа на нарядную витрину современного кино. Скорее это диалог кинематографа с истеричной современностью, которая с закрытыми глазами, как Эдип из премированного арт-проекта неустаревающей радикалки Ангелы Шанелек, бредет к краю своей судьбы. Экспериментальная почти бессловесная «Музыка» Шанелек получила приз за сценарий. Решение кажется парадоксальным, но при этом подтверждающим бесконечный визуальный потенциал кинематографа, когда-то закрепостившего себя в «слово».

За политику отвечали сразу несколько громких работ: «Голда. Судный день» Наттива, «Суперсила» Шона Пенна и Кауфмана и «Восточный фронт» Манского и Титаренко, показанный 24 февраля, когда по всему Берлину шли митинги и демонстрации в поддержку Украины. Но не «Голда…», чрезмерно увлекшаяся идентичностью Хелен Миррен Голде Меир и тактическими подробностями войны, и не «Суперсила», в которой Шон Пенн со стаканом виски не выходит из кадра, затмевая Зеленского, а именно «Восточный фронт» стал главным доком «момента». Не только потому, что события фильма созвучны сегодняшним болям и страхам мира. Просто ее герои, работающие на полях сражения спасателями, оказались на экране живыми, близкими, за которых переживаешь. А погибающих на твоих глазах людей и животных уже не вырубить из памяти.

Впервые в конкурсе сразу две анимации. «Арт-колледж 1994» — мощная рефлексия на вечнозеленую тему взаимоотношений искусства и художника, как выяснилось, заложника не только вечности, но и сиюминутного момента. В центре споров оказалось анимэ «Судзумэ закрывает двери» маэстро Макото Синкай. Немыслимый синтез коммерции с искусством, тинейджеровской романтики приключений девочки, ее любимого стула со сломанной ножкой и бесовского котика — с мотивами апокалипсиса. Это первый за двадцать лет анимефильм, участвующий в берлинском конкурсе. По неслучайному совпадению его предшественником были «Унесенные призраками» Хаяо Миядзаки, мэтра, которого называет своим учителем ловец снов Синкай. А его восхитительное анимэ, которое непременно завоюет экраны мира, посвящено силе духа, той, что мощнее сокрушительных стихий и потаенных злых начал.

Семейные драмы в интерьере современного общества — еще один сквозной сюжет программы. «Серебряный медведь» за лучшую режиссуру получил классик французского кино Филипп Гаррель за «Большую колесницу» — о распаде труппы кукловодов и постепенном исчезновеним профессии тех, кто одушевляет марионеток. И это неуклонное угасание рифмуется со стиранием, обнулением семейных связей. Старшие уходят, молодые отдаляются друг от друга. Только ненадежное семейное дело еще как-то пробивает стены отчужденности, держит их рядом — за ширмой кукольного театра-жизни. Заметим, что это во всех отношениях «семейное кино».

Семидесятичетырехлетний режиссер соединил в небольшой съемочной группе своих детей: известных актеров Луи, Эстер и Лену. А посвящена картина отцу Филиппа, основателю династии Морису Гаррелю, который до того, как стать актером, был кукольником.

Жюри просмотрело тонкую драму «Тотем» мексиканского режиссера Лилы Авилес («Горничная»). Пейзаж семейной драмы, в которой жизнь и смерть сцепились в родственных объятьях. Один день большой творческой семьи, вечером день рождения любимого мужа, брата, отца семилетней девочки, замечательно сыгранной Наимой Сентиес. Ее глазами видим происходящее, разделяем ее недоумение: почему ей нельзя видеть отца? Почему жизненно важно обнять его. И в чем различие смерти одного человека и конца света?

Центр драмы «20 тысяч разновидностей пчел» испанского режиссера Эстибалиса Урресолы Солагурена — молчаливый девятилетний мальчик, который ощущает себя скорее девочкой. Просит всех называть его нейтральным именем Коко. Но и скульпторша мама, и мудрая пчеловодка бабушка мучительно и трудно свыкаются с проблемой гендерной амбивалентности их ребенка. Девятилетняя София Отеро, сыгравшая в фильме главную роль, — самая юная обладательница приза за лучшую роль в истории «Берлинале».

Приза жюри удостоен португальский режиссер Жуан Канижу за фреску «Плохая жизнь». Здесь семейным делом является некогда роскошный, а ныне ветшающий отель, которым управляют женщины разных возрастов с трудными судьбами, запутанными отношениями, травмами — забытыми и кипящими. Умиротворенная жизнь отдыхающих — нарядная сцена для праздной жизни; тяжелый труд и отчаянные гибельные страсти — за ее кулисами

Приз Большого жюри — «Красное небо» Кристиана Петцольда. О творческом кризисе, который герой преодолевает, пережив личную трагедию и неразделенную любовь. О стихиях, частью которых является человек. Редкий сплав авторского и зрительского кино.

Как всегда, можно спорить о странностях выбора жюри, проигнорировавшего лучшие работы, например, чудесную акварельную картину Селин Сон «Прошлые жизни» или живописную поэму о поколении рубежа веков «Арт-колледж 1994» Лю Цзяня. Но жюри предпочло прошлому — настоящее c его проблемами.

«Мы живем в реактивное, сверхвзволнованное время, — сказала Кристен Стюарт. — Для нас кино — возможность говорить о том, чем мы одержимы.

Художник не сторонится темных, отвратительных сторон жизни. Его задача пропустить все это через свое сердце, создав что-то красивое, полезное, объясняющее нам наше время».