Запоздалый игровой отчет.

spain2012 — 24.05.2012 Я – Родриго де Флорес, рыжий приютский мальчик 14-и лет, вхожу вместе с анархистами в город, откуда совсем недавно сбежал.

У меня новенькое ружье, из которого меня обещали научить стрелять, красно-черная пилотка на голове, таких же цветов нашейный платок. В руке – пропагандистские листовки: мне поручили развешивать их по городу по пути.
- Viva la revolucion!
- Viva!
- Ура!
- Да здравствует революция!
Кричу вместе со всеми, мне радостно: в рядах анархистов моя сестра Вико. Мы нашли друг друга чудом, и я бы даже решил, что Бог услышал мои молитвы, но Вико сказала, что Бога нет, а я ей верю. Значит, мне просто очень повезло.
На площади объявляют людям, кто такие пришедшие в город анархисты. Я слушаю, расклеиваю листовки, на стены, столбы и на одежду пришедших горожан (так, шутки ради). Потом рассказываю это сестре, Вико смеется.

В разгромленной и разоренной библиотеке устраивается штаб. Прячется в тайник запасное оружие, боеприпасы; восстанавливается электричество. Распределяется ночное дежурство и городской дозор. Я вызываюсь и туда и туда, потому что хочу быть полезен.
Товарищ Соль, которая обещала научить меня стрелять, выводит меня на улицу, где мы неожиданно встречаем анархиста, который ведет монахиню. Я видел лицо Соль и понял, что ничего хорошего сейчас не произойдет.
- Это монахиня? куда ты ее?
- Она что-то ищет, я взялся проводить.
- Таких, как она, надо расстреливать, - тут Соль стреляет.
- Женщину?
- Да. Или она отречется и сломает крест.
Монахиня отказалась. Ее вывели из города и расстреляли. Мне было немного жаль монашку, но товарищ Соль сказала, что с ними нужно только так, и я поверил.

Потом объявляется бывший синдик, анархисты окружают его, начинают спорить с ним о чем-то. Мне скучно, я зеваю и хочу спать, но не собираюсь показывать, что я слабенький мальчишка. Поэтому я иду расклеивать листовки по городу вместе с еще одним товарищем, попутно заглядывая в дома и учиняя обыск на предмет христианской литературы или вражеской пропаганды.

Потом анархисты с гвардией синдика собираются в деревню, ловить сбежавших из города фалангистов. Я вызываюсь идти вместе с ними. Вико вздыхает и тоже вызывается. Она устала, но не хочет оставлять меня одного. Где расположена деревня, никто не знает; все стоят и долго спорят, но через некоторое время мы, наконец, отправляемся. В деревне мы никого не нашли, все скрылись. Товарищ Серхио постоянно волнуется, говорит, что мы должны следить за людьми синдика и беспокоится, что они откроют по нам огонь на обратном пути, но ничего не происходит, и я был этому рад.

Рано утром я встаю на свое дежурство в штабе. Оно проходит спокойно, меня сменяют, но я посчитал, что идти спать уже поздно, поэтому остаюсь. Товарищ Серхио, пришедший мне на смену, рассказывает мне разные смешные истории и даже дает подержать мне свою винтовку. Она гораздо тяжелее моего ружья, но красивая и когда я вырасту, я буду стрелять из такой же.
Ближе к концу его смены я слышу голоса и треск срываемой бумаги. Выскакиваю на улицу: там трое незнакомых вооруженных людей срывают плакаты, которые я ночью так тщательно расклеивал. Мне стало обидно и немного страшно. Я говорю об этих людях товарищу Серхио, он выскакивает из библиотеки, залегает и открывает огонь по тем людям. Они начинают отстреливаться. Я тоже плюхаюсь на землю и стреляю, правда, не попадаю ни разу. У меня кончаются патроны, я пугаюсь еще сильнее и ору «тревога». Тогда враги сбегают. Товарищ Серхио говорит мне, что с патронами у нас туго, и я расстраиваюсь, что так бесцельно распустил добрую половину отпущенных мне боеприпасов.

Потом мы идем на поля, где товарищ Серхио подстреливает какого-то крестьянина, который назвал анархистов грабителями и подрался с товарищем Соль. Его семья рыдает, волнуется, просит помочь. Приходится сооружать носилки и тащить крестьянина в город, в госпиталь. Через некоторое время возвращаются ушедшие на поля анархисты и сообщают, что в деревне был обнаружен склад оружия и вражеская пропаганда. Устраивается допрос крестьянина и его семьи. Мне интересно, кто же все-таки этот крестьянин, но на допрос меня не пускают. А потом становится не до него. Товарищ Соль вручает мне профсоюзный билет, а товарищ Серхио поручает мне охранять изъятое оружие.

Дальше - штурм крепости Алькасар, где засели фалангисты. У них - пулемет, который стреляет почти без перерыва. Пулемет так же был и у нас, но мы не могли ничего сделать, потому что враги сидели за баррикадами, а вот они нас хорошо покрошили. Люди пытаются подбежать, подползти ближе, что бы достать до врагов, но падают или замирают на земле, подкошенные пулями. Их вытаскивают, бегут новые. Я порываюсь вскочить и побежать тоже, но боюсь. Потом одна пуля попадает в Вико. Я кричу и бегу вперед, вслед за несколькими еще своими, когда пулемет замолкает. Добежал успешно, сдернул с плеча висящий на ремне топор, который взял с собой на штурм, и несколько раз ударил им пулеметчика. Потом я оглядываюсь: почти все фалангисты убиты нашими, кто-то стонет и еще дергается на земле. Товарищ Серхио подходит к одному раненому, фалангист поднимает ружье, направляя дуло в лицо Серхио. Я замираю от страха, хочу что-то закричать, но раненый уже стреляет. Осечка. Раненый сплевывает, сползает по стене и закрывает глаза. Серхио улыбается. Я опускаю глаза вниз, смотрю на свои руки и вижу, что весь в крови. Я не помню, что бы меня ранили. Мне становится плохо, ноги подкашиваются, я роняю оружие и падаю на землю сам.


Прихожу в себя в госпитале, рядом лежит сестра с перевязанной головой, товарищ Соль, и много других раненых. Говорят, врачи попали под бомбардировку, лечить почти некому. Мне говорят, что я не ранен, а просто потерял сознание от вида крови. Мне стыдно за такую свою слабость, но я не подаю виду, остаюсь с сестрой. Приходит врач, спрашивает, у кого ранение тяжелее и кого лечить первым. Все кивают на Соль, она почти что наш командир. Я сам знаю, что ее спасти важнее, но я хочу, что бы жила сестра. Соль уносят, я держу сестру за руку. И тут она говорит, что умирает. Я кричу, что бы мне помогли донести её до больницы, где оперируют. Мы добираемся до больницы, я оглядываю коридор. Слишком много раненых, её не успеют прооперировать. Я чувствую, что сейчас заплачу. Вспоминаю, что сейчас раздают пайки на этот день. Сестра давно не ела, я знаю, что ей нужна еда, тогда, может, это продлит ей жизнь. Я бросаюсь туда, где выдают еду, требую, мне говорят, что на тех, кто ранен, и кого могут не успеть спасти, пайки не выдаются. Прошу. Умоляю. Выдают. Бегу, спотыкаясь, обратно в больницу, спотыкаюсь на самом пороге, кубарем качусь. Отдаю Вико еду, и сажусь рядом, что бы поддержать, если что. И слышу крик, что на шахты напали фалангисты. Хватаю ружье, бегу вместе со всеми на шахты.
На которые никто не нападал. Я работаю на шахтах одну смену, и все время думаю о сестре: боюсь, что её не вылечат. Очень боюсь, что приду в больницу, а мне на вопрос «где моя сестра» ответят что-то устало-утешительное. Как можно быстрее возвращаюсь в город, бегу в больницу. С тревогой спрашиваю о сестре. Она жива. Я устало прислоняюсь к стене. Я счастлив. Потом мне говорят, что не успели спасти Соль. Потому что она уступила очередь Вико. Мне кажется, я все-таки разревусь, но не случилось.

Похороны Соль. Я сам поставил мемориальную табличку с её именем на Алькасаре.

Снова на поля. Круговая оборона, возвращение с урожаем, атака фалангистов, погоня за ними.
Снова шахты.
Потом мне поручают стоять на страже в Алькасаре. Я полазал по танку, было весело.
Потом – коррида. Я не успеваю на большую часть, потому что дежурил, зато вижу, как товарищ Серхио побеждает быка. Но бык ранит его в руку, и теперь Серхио не может держать винтовку. Он дает её мне поносить.

Я очень устаю, почти не сплю, потому что хочу побывать везде: на всех вылазках, во всех разведках.

Приходит информация, что к шахтам опять подбираются фалангисты. Мы бежим, что бы их остановить. Я опять, кажется, все время мажу. Плохой из меня стрелок. Товарищ Серхио учил меня стрелять из-за деревьев и прятаться, наверное, только поэтому я до сих пор жив. Стреляю. Стреляют. Стреляю. Стреляют. Слышу стон. А вот и Серхио! Я же не вытащу тебя один, ты тяжелый! Подбегает сестра, я прошу её помочь мне вытащить стрелка из-под обстрела. С трудом, но вытаскиваем его на безопасное расстояние. Там стоит врач с носилками. Серхио хочет отдать мне свою винтовку, но я отказываюсь и не ухожу достреливать врагов. Я помогаю врачу донести товарища до городского госпиталя. Очень тяжело, но я справляюсь.

Праздник восьмого марта.

Снова фалангисты подбираются к шахтам. Мы бежим туда. Фалангистов нет. Товарищ Габриель, я, товарищ Серхио и еще двое анархистов собираются идти зачищать деревню от врагов. Идем. Доходим до деревни. И фалангистов оказывается там слишком много. Лежим и отстреливаемся за баррикадами. Перерыв в пальбе – и наши начинают отступать. А у меня заклинило ружье и я упустил нужный для отступления момент. Товарищ Габриель тоже остался лежать, и я решил не беспокоиться и стрелять дальше. Фалангисты выбегают из-за баррикад, я получаю пулю в плечо. Дрожащей рукой пытаюсь вытащить нож, но не успеваю.
- Расстрелять.
Нет, нет, нет! А как же…как же Вико!?
Меня тащат и бросают рядом с раненым Габриелем. Никого больше нет, значит Серхио и те двое смогли уйти. Значит, все хорошо?
Не надо, не надо, пожалуйста…
- Три. Два. Один.
Сестра будет меня ругать.
Выстрелы.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив