В ИЗРАИЛЕ ВСЁ НЕТ!
chipka_ne — 19.06.2018
У кого как, а у меня нет Фейсбука. Поэтому на предмет фейбучных священных войн меня просвещают френды — я уже много чего знаю. Например, знаю, что такое НКА — Новая Качественная Алия — о как! Это люди, приехавшие с айфонами, с макбуками, с культурой и с пальцами веером — и точно знающие, как правильно жить! Сегодня у френдессы прочла прекрасное и спешу поделиться:
Но прочитав, и отсмеявшись вволю, я вдруг подумала, что на самом-то деле НКА не так уж и оригинальна.
Ведь и в моё далёкое время, четверть века назад тема, заявленная в заголовке, уже активно, хоть и без Интернета, обсуждалась. Да, и про продукты тоже, как ни странно. Как ни странно – потому что тогдашняя волна репатриации приехала не то, чтобы без айфонов и макбуков – она приехала из страны пустых прилавков и очередей за палёной водкой (думаю с этим никто не будет спорить?). У меня-то дома, даже в последние совсем уже крутые безумные месяцы галопирующей инфляции всё было чики-поки – благодаря последней работе, а также сидящей в генетической памяти запасливости. В Ташкенте к тому времени уже где-то год как ввели купоны и прикрепление к магазинам – при наличии купонов и паспорта с пропиской можно было раз в месяц затариться самым необходимым – хлопковым маслом, сахаром, мукой, хозяйственным мылом, китайской тушёнкой и парой килограммов костлявого мороженого мяса с фиолетовыми штампами, а всё прочее – вэлкам на базар к сорвавшимся с цепи ценам. Мы могли себе позволить затариваться в основном на базаре, питаться в министерской столовой и вообще жили почти как буржуи – знали, что уже вот-вот уже уедем и копить деньги не имеет смысла. Честно говоря, я спокойно могла без купонных ежемесячных подачек обойтись – но упомянутая генетическая память твердила: "бери, пока дают! а вдруг потом не будет!" – поэтому у меня в летней комнате образовался настоящий склад – батареи банок с тушёнкой, штабеля упаковок с мукой и сахаром и целая стенка, выложенная кирпичиками хозяйственного мыла – называлось "к блокаде готовы!". Между прочим – запасы потом частично пригодились – это отдельная история – но ко дню нашего отъезда больше половины еще оставалось в целости и, когда мы праздновали отходную, я, заранее почувствовав себя богатой американской тётушкой, широким жестом распахнула перед гостями дверь кладовки: налетай!
Есть у нас здесь друзья, которые уехали из Ташкента за два года до нас, в 1991-м – тогда было в каком-то смысле еще круче. Магазины уже опустели, а распределение необходимого минимума ещё не ввели, и дОбыча пропитания по вменяемым ценам превратилась в настоящий квест. Странно, я это времечко вспоминаю со смехом, во многих из нас проснулся настоящий охотничий азарт. Например, у нас на базаре вдруг появлялся время от времени прилавок на колёсиках от местной птицефабрики, где продавались "синенькие" – нет, не баклажаны, а тощие куриные юноши, умершие, по-моему, своей смертью – но если хорошенько почистить, помыть, вымочить в растворе соли и уксуса с луком, то на бульон вполне годились, тем более, что стоили смешно. Когда я на такое натыкалась, то покупала сразу охапкой, да так и несла их благоухающим букетом, кое как обернув тощие лапы обёрточной бумагой – благо жила в двух шагах от базара – а придя домой, звонила мужу на работу: "я "синеньких" набрала и на Гришкину долю тоже – приезжайте!" Помогала с продуктами и работа мужа. У них был очень "пробивной" профком – и муж с упомянутым Гришкой (подлинное имя хранится в редакции) частенько приезжал домой, как настоящий добытчик – только не с мамонтом, а со шматом австралийской то ли баранины, то ли кенгурятины – серого цвета с теми же лиловыми (зато импортными!) штампами – но промытая, и вымоченная (см. выше) она иной раз и на плов шла. Особенно, если рис хороший, зру не забыть и лука с морковкой побольше. И тот же Гришка, отдуваясь после плова, говаривал:
- Всё-таки хорошо у нас профком работает – молодцы, я в других НИИ спрашивал – у них такого и близко нету, раз в полгода по килограмму и всё! – а у нас каждый месяц и по два!
Так вот, где-то полгода спустя после приезда в Израиль, мы поехали в гости к другу Гришке в Тель-Авив. Он к нашему приезду расстарался – затарился в "русском" магазине: буженинка, сардельки, свинину на рёбрышках запёк – и встретил нас словами:
- Ну, хоть поешьте по-человечески, оголодали небось, на одной кошерной жрачке, здесь же всё безвкусное – мы ж в Ташкенте так есть не привыкли!
…Нам пришлось довольствоваться овощами и хумусом из баночки к большому его огорчению. Но в ответ на высказанные обидки я кротко сказала:
- Знаешь, друг Гришка, я тут недавно письмо получила от подруги Нелички из Ташкента. Перед этим я ей написала, что волнуюсь, не позабыли ли нас, а она мне и отвечает: "Как же вас забыть, если я до сих пор вашей мукой, сахарком и тушёнкой перебиваюсь!" (был май месяц 1993 года, первый год узбекской независимости, а подруга обладала очень к тому времени востребованной профессией учительницы русского языка…)
- Так вот, друг Гришка, как думаешь, если я возьму, да и напишу знакомой тебе Неличке – "дорогая моя, нам тут тоже приходиться несладко – каждый день в кибуце то куриные ножки, то индюшачьи отбивные, то говядина тушёная, и всё – тьфу! – кошерное" – как ты думаешь, она расплачется от сочувствия?
Ну, и немножко о культуре.
Я в споры о культуре зарекаюсь встревать и кому-то что-то доказывать, хотя первые пару лет пыталась. Иссякла я на третьем году. Я тогда впервые оказалась на пособии по безработице и – простите врожденную бездельницу – очень этому радовалась – шесть месяцев законного оплачиваемого отпуска, а там, глядишь, какие курсы подвернутся от биржи труда (и таки подвернулись), живи, учись и радуйся. Но пока эти курсы не начались я активно искала, где бы и чему бы еще поучиться, и так набрела на курсы по трудоустройству. Бесплатные. От министерства абсорбции. И всего-то пару недель. Ничему особенному меня на этих курсах не научили, зато там, я, считай, колхозница (все эти два с лишним года мы жили в кибуце), познакомилась с белыми людьми, у которых абсорбция проходила в стольном граде Иерусалиме. Люди там были разные, в том числе и приятные, но в нашу неблагодарную память часто врезается именно то, что плавает на поверхности – ну, вы поняли. Так вот, были там две дамы, то ли закадычные подруги, то ли родственницы, от которых я и услышала за спиной это самое "колхоз, бля" (кибуц был еще и религиозный, и я для полноты картины ходила в длинной цветастой юбке). Говоря в лицо, они тоже не слишком себя стесняли, так мне одна из них однажды брезгливо сказала, что не понимает примитивных людей, которые согласны жить в деревне, как бы это ни было дешево ("мы - люди городской культуры!"). Правда, подруга ее тут же со вздохом, уже не только ко мне обращаясь, добавила:
- Хотя, если по-чесноку, то этот долбаный Иерусалим от деревни недалеко ушел – какая здесь, блин, на фиг (лексика смягчена), культура: всю неделю пашешь, как папа Карло, а в этот ихний, блин, на фиг, долбаный шабат (лексика смягчена еще больше) и пойти-то некуда, и одеться прилично незачем!
И тут я, религиозный мракобес, решила (искренне решила, правда-правда!) девушкам помочь. Дело в том, что у меня, колхозницы, было к тому времени два годовых абонемента – в музей Израиля и в иерусалимскую синематеку, куда я и ездила регулярно со своих Иудейских гор. Также регулярно я получала по почте программы тамошних мероприятий, откуда и знала, что оба заведения являются частными и работают в шабат (и очень злилась, потому что в синематеке, как назло, все что меня больше всего интересовало, происходило, угадайте, когда). Мне, правда, странно было, что девицы-красавицы, живя в Иерусалиме с 91-года (я приехала в 93-м), этого не знают – ну так тем более, надо поделиться информацией.
- А вы знаете, - поспешила я их обрадовать, - музей Израиля в шабат работает! И….
Словом "синематека" я подавилась, натолкнувшись на изумленные взгляды взыскующих культуры собеседниц.
- Чё? - сказали они дуэтом не сговариваясь, - Муу-у-зей?
- Ну, да, - растерялась я, - вы ж насчет культуры …
Та, которая "мы – люди городской культуры", аж задохнулась от возмущения, не находя, что ответить. Ее выручила более красноречивая подруга:
- Муу-у-зей, - со всем возможным сарказмом протянула она по складам, - еще бы в синагогу предложила сходить! Полный песец, блин! (лексика, как вы уже догадались, опять смягчена, насколько это возможно…).
Ну, а теперь, скажите мне – надо было продолжать диалог? Надо было, бия себя в грудь что-то доказывать? Надо было надрываться, рассказывая о полумиллионе экспонатов, макете Храма, Храме Книги, ландшафтном парке, кинозале, концертах, детском отделе с играми и практикумами, временных выставках? О рейтинге музея, считающегося одним из ведущих музеев археологии и искусства в мире?
…Я тогда, помнится, сильно расстроилась от неудавшегося своего культуртрегерства, ещё и дома с мужем неосторожно поделилась огорчением, а он – мракобес бесчувственный! – вместо пожалеть, взоржал и сказал наставительно:
- А вот нечего евреям объяснять, как им культурно шабат нарушать – поделом тебе!
А и правда — поделом — с тех пор я споров о культуре не веду, и этот пост — ни в коем случае не попытка что-то доказать, а так — информация о том, что ничто не вечно под луной и ничто не ново под солнцем, и список «в Израиле нет» появился задолго до НКА.
|
|
</> |
Займы через Госуслуги: как получить деньги с подтверждением личности 
Масляная тарелка - французский еженедельный журнал 
О - Оптимизм 
"Спартак М" - "Зенит" ● РФПЛ 21 тур. Кто победит и как сложится матч? 
О борьбе с воровством в условиях войны 
Российская авиация (авиапром/события/статусы МС-21/SSJ) в январе-феврале 
Квиз "Минздрав предупреждает" - 5 
Турист сюда не забредает 
Ведьма на кухне\\ Гречневая каша с грибами и овощами 
