У-вей

И поняла, что мое поколение этого всего не познало. Было, было так узкое окно, форточка.
Да, нам, присмиревшим и осознанным, ставили в садике военные песни, да, с меня пытались смыть несуществующую тушь, но в общем мы звонкими голосами с дрожью всего маленького тела не присягали на верность партии. Не искали врагов и не переживали, что будем делать под пытками - выдадим своих или как.
Мы уже росли под «Рабыню Изауру», адскую переводную рекламу красивой и сытой жизни - и стремились, скорее, туда, чем в «честно, но бедно, и мы зато победили фашизм».
На нас не орали в школе (ну, не особо, и точно не из-за идеологии), нам не стригли лбы, не называли шлюхами за распущенные волосы. Нас учили в университете, мы смотрели артхаусное кино. Ходили на фестивали, в том числе «бок о бок» - фильмы о гомосексуальности не были под запретом.
Нарратив даже как-то сдвигался в сторону «пусть е***ся как хотят, лишь бы меня не трогали». И репрессии никто не отрицал; кому было надо - искали родственников, никакие истории не были под запретом.
А потом, как раз 2009, Болотная площадь, окошко стало очень постепенно закрываться. Телевизор опять стало скучно смотреть - разные виды Малахова, плохо снятые российские пародии на американские телешоу и сериалы. Примерно тогда я и уехала. Не поэтому, разумеется, в 23 года-то, банально - не хотелось быть всю жизнь дочкой своей мамы, хотелось самостоятельной биографии.
Ну и в общем поэтому, наверное, я ощущаю себя скрюченной старухой, когда говорят, что такого-то в Харькове «поди, свои и убили», что «там все неоднозначно», да просто когда открываю любое сообщество без запрета нормальной модерации.
Это как с той лягушкой, которая сама не заметила, как сварилась. Лягушка не при чем. Уж больно искусный попался повар :(
|
</> |