У моих лялек - эрмитажная душа:)
mavka1961 — 08.12.2022
Оказывается, вчера был день Эрмитажа в Питере.
Вот зачем ещё нужны френды и марафоны!
Они позволяют вспомнить то, что ушло, казалось,
навсегда...
То, с чего начиналось многое в моей жизни.
До двенадцати лет я была обычной девочкой.
То есть книжки, вышивание цветочков и вязание чепчиков на
пупсов.
Да, в 12 лет я вполне себе могла играть в куклы!
Причём вместе с подружками-одноклассницами.
Нет, чаепитие и игры в дочки-матери мы не устраивали, это
заканчивалось в началке.
Но мы делали домики из картонных коробок, мебель из проволоки,
винных пробок и спичечных коробков, шили и вязали.
Героями и объектом приложения были маленькие пластмассовые
пупсики, примерно 10 см длиной.
С вращающимися конечностями, косолапыми ступнями и выпяченным
животиком.
Шить-вязать на такую мелочь было сложно, но интересно.
Высшим шиком было сшить настоящее платье по картинке из "Ригас
модас"...
Ну, или сделать им костюм, как у Родниной - и коньки!
Жизнь у пупсов была пупсячья, но как у настоящих людей: шубки,
штаны "техасы" с карманами, праздничное платье из кримплена.
На кухне - буфет с открывающимися дверцами, в комнате -
раздвижной диван-кровать, в спальне - трельяж на ножках.
А хотелось праздника, хотелось "принцессиных" платьев...
Только такие наряды с кружевами и перьями плохо вписывались в
антураж с накидками на креслах, коврами на стене и табуретками из
спичек.
Да, мы лепили из пластилина наших маркиз, но они были так
недолговечны!
Забыл убрать с подоконника в тень - и всё оплыло.
Не закрыл домик крышкой - и можешь хоть задуться, пыль никуда
не денется.
А в 13 лет родители вывезли меня в Ленинград.
Программу составляли, само собой, взрослые.
И постарались воткнуть туда всё самое-самое!
Эрмитаж, Петергоф, Русский музей, Кунсткамера, Пушкинский
музей, Исаакий, Петропавловская крепость, Аврора, Пискарёвка.
Плюс зоопарк, плюс Ботанический сад.
Разводные мосты, белые ночи, Невский проспект.
Парки, в том числе - Летний сад и парк Кирова, где карусели и
качели.
Мариинский театр - если получится.
Разумеется, Пассаж и "Детский мир"!
Причём на магазины было выделено два дня, а на Эрмитаж -
один...
Жизнь внесла коррективы.
Я вошла в Эрмитаж - и пропала.
Просто рухнула туда, в этот простор, эти линии, этот цвет.
Колонны, люстры и газовые шторы на огромных окнах, через которые
лился серый северный свет.
Меня протащили обзорной экскурсией.
Потом я уговорила мать повторить экскурсию, пока отец с братом
сначала зависли в зале с какими-то саблями, а потом пировали
в буфете.
Потом за обещание без напоминаний мыть посуду за всеми до
Нового года мать отправилась на диванчик возле гардероба, а я опять
пошла к картинам и платьям.
Мужская часть семьи отправились в Военно-исторический
музей, к пушкам и пистолетам.
Вечером я долго не могла уснуть: гудели ноги, в голове
смешались мраморные улыбки, позолоченные листья столиков и
прихотливые складки старинных платьев.
На следующий день по плану был Петергоф...
На фонтаны я смотреть не хотела, солнце было слишком жарким,
скамейки слишком холодными, лимонад приторно-сладким, я ныла и
тормозила всю семью.
Не выдержав моих придирок, родители свернули осмотр Самсонов и
шутих и решили вернуться в город.
В такси меня укачивало, в автобусе разыгралась мигрень.
Летний сад навевал тоску, и даже книжный магазин, которым меня
решили утешить, настроение не поднял.
Мамина подружка, у которой мы остановились, после разговора со
мной сообщила семье, что у меня "острый приступ Эрмитажа".
Синдром Стендаля - только наоборот.
Лечится ударными дозами Эрмитажа.
И в семье настало счастье!
Утром меня приводили к открытию, показывали вахтёру, я
опускала в карман "ржавый" на обед и ушлёпывала в войлочных тапках
по лестнице.
Вечером, перед самым закрытием, у того же вахтёра меня
забирали.
И теперь я могла часами всё это впитавать...
Скифы и итальянцы, турки и китайцы.
Я открывала для себя Фальконе, Родена, Генйсборо и да
Винчи.
Ширмы, столики, кубки, рамы зеркал и картин.
Для меня символом Ленинграда стал не "Медный всадник" с его
неукротимой мощью, а мудрая заботливость "Зимы" того же
автора...
День начинался одинаково: я приходила к роденовскому поцелую в
"Вечной весне".
О, эта пленительная линия закинутой за голову руки
девушки!
И взгляд стекает с кисти, по локтю, по прогибу талии, по
длинному бедру - к круглой аккуратной пятке.
Неприкрытая чувственность и трогательная беззащитность.
Могла бы там стоять часами, но знала, что у меня мало времени,
а Эрмитаж огромен.
Я шла в Леонардо с его Мадоннами, у которых взгляд более юный,
чем у их детей.
А потом просто кружила по залам, коридорам и анфиладам.
Могла пристроиться к экскурсии, могла путешествовать в
одиночку.
И мне никто не мешал, не торопил, не отвлекал.
Можно было стоять у малых голландцев с их неторопливым бытом и
наполненными светом фруктами.
Можно было рассматривать витрины со слоновой костью и
фарфором.
А то и просто обходить по кругу какое-нибудь роскошное платье,
с каждым витком открывая для себя что-то новое, не замеченное
вчера.
Эрмитаж был морем!
А я - не просто лодочкой в нём, и даже капелькой солёной воды,
а просто клочком пены на волне.
Я падала в него и растворялась.
Остальной Ленинград просвистел мимо меня.
Все его диковинки, все ценности и все развлечения.
Семья ходила по музеям, паркам, в цирк и в зоопарк.
А у меня был Эрмитаж.
Остальное на три недели просто исчезло.
Исключение было сделано для Мариинки и лебедей в трепещущих
пачках.
О поездке мы знали загодя, примерно за полгода.
И родители сказали: копите выдаваемые карманные деньги на свои
хотелки.
А мы перед поездкой вам столько же добавим.
У меня было 12 рублей, когда начали собирать
чемоданы.
Мне их честно удвоили.
Отец сказал, что вполне хватит и на модные туфельки, и на
нарядное платье.
Может, ещё и на куклу останется...
Я купила путеводители по Эрмитажу и все наборы с
иллюстрациями, какие там были.
Хотелось оставить у себя хоть кусочек, хоть крошечку.
Чтобы помнить об этих трёх неделях чуда.
Дома у моих пупсиков появилась мебель в стиле рококо из
проволоки и шпагата.
После пропитки клеем и покраски выглядела как настоящая!
И теперь-то мне точно было известно, как заложены складки на
платье с кринолином и чем крепятся к причёске перья.
Привезённые книги и наборы стали не памятью, а учебными
пособиями.
Я тогда была маленькая и глупая.
И не знала, что Эрмитажу не нужна картинка, чтобы вспоминать
его с благодарностью.
Если он в тебя вошёл - то это на всю твою жизнь.
И мрамор весеннего поцелуя, и хрупкая прозрачность слоновой
кости, и трепет кружева на бальном платье - это всё в тебе.
Даже глаза закрывать не нужно:)
Что бы я делала без френдов?