Топ-5 лучших архитектурных ансамблей Петербурга.

Сейчас в ЖЖ проходит очередной хешмоб #ЯРекомендую, где предлагают блогерам делиться своими рекомендациями. Все побежали, и я побежал, а поскольку мой ЖЖ посвящен Петербургу и архитектуре, то встречайте – Топ-5 лучших ансамблей Петербурга:

Первое место в этом топе безусловно займет Дворцовая площадь.

Уникальность этого ансамбля в том, что он создавался он на протяжении почти ста лет: с 1754 года, когда началось строительство Зимнего дворца, по 1843 год, когда завершилось строительство здания штаба Гвардейского корпуса. При этом строили здания на площади пять архитекторов, работавших в трех стилях: Франческо Растрелли (Зимний дворец) работал в стиле Елизаветинского барокко, Андреян Захаров (Главное адмиралтейство), Карл Росси (здания Главного штаба и министерств финансов и иностранных дел, соединенные знаменитой Аркой Главного штаба) и Огюст Монферран (Александровская колонна) – в стиле ампир, а Александр Брюллов – уже мастер ранней эклектики. Однако в итоге они создали единый ансамбль, воспринимающийся как одно великолепное целое.


Особенно интересна здесь работа Брюллова. Он строит последним, и четко понимает, что пришел в сложившийся ансамбль, а значит, его задача тактично в этот ансамбль вписаться. Поэтому Штаб Гвардейского корпуса – здание хоть и большое, но максимально лишенное акцентов. Суть этого здания наиболее хорошо описал историк архитектуры и краевед Михаил Микишатьев: «Ну не гениально ли - поставить на центральной площади столицы в общем-то громадное четырёхэтажное здание, которое было бы и изящным, и гармоничным, но при этом - никаким! Ведь надо было замкнуть гигантский периметр, соединив несоединимое - бурлящие фуги Растрелли с замёрзшим во времени и пространстве аккордом Росси. Александр Брюллов сделал это».

При этом, любуясь Дворцовой площадью, не стоит забывать, что ансамбль ее был еще интереснее, но к несчастью, испорчен во второй половине XIX века (страшное время для памятников русской архитектуры эпохи классицизма). Изначально от Дворцовой площади открывалась великолепная панорама в сторону Сенатской площади, Исаакиевского собора и Конногвардейского манежа. Увы, в 1872-м году на месте бывшего гласиса Адмиралтейства был разбит Александровский сад, деревья которого скрыли большую часть этой панорамы:

Если в первом месте Дворцовой площади, думаю, никто из читателей этого блога и не сомневался, второе место многим, возможно, покажется неожиданным. Это – ансамбль Кировской площади. Ведь если золотым веком питерского градостроительства была первая половина XIX века, то серебряным – 1930-1950-е годы. И Кировская площадь – своеобразный аналог Дворцовой.

Строилась она 26 лет (а для XX-го века с его скоростями этот срок даже побольше, чем 89 лет Дворцовой площади) -  с 1925 (когда началось строительство жилмассива на Тракторной улице и школы имени 10-летия Октября)

по 1951 год (когда завершилось строительство жилого дома для рабочих Кировского завода).
В строительстве принимало участие сразу девять архитекторов, работавших опять же в нескольких стилях: ранний авангард, постепенно переходящий от неоклассики к конструктивизму (школа 10-летия Октября, построенная Александром Никольским при участии Александра Крестина и жилмассив на Тракторной улице, который построили Алексей Гегелло, Александр Никольский и Григорий Симонов), конструктивистские дома Григория Симонова, формирующие одну из улиц, уходящих от площади, поздний конструктивизм Дома советов Московско-Нарвского района, построенного по проекту Ноя Троцкого (он же выступал в роли архитектора и при установке в центре площади памятника Кирову, созданному скульптором Николаем Томским), ар-деко жилого дома Кировского завода, построенного по проекту Льва Абрамова (что интересно, фактически одному из домов конструктивистского жилмассива, нарисовали новый фасад со стороны улицы),

модернизированная неоклассика жилого дома специалистов построенного Борисом Рубаненко и Олегом Гурьевым,

а завершался ансамбль в стиле сталинской неоклассики жилым домом для рабочих Кировского завода, построенным Валентином Каменским и Юрием Мачеретом. Именно Каменскому и Мачерету на Кировской площади досталась та же роль, что и Брюллову на Дворцовой – тактично завершить ансамбль, не пытаясь тянуть одеяло на себя. Их гигантский шестиэтажный дом, самый высокий на площади (если не считать башни Дома советов), старательно играет роль фона для памятника Кирову.

Говоря о Кировской площади, нельзя не упомянуть еще о двух ансамблях, вплотную прилегающих к ней. Один из них – это уже упоминавшаяся пара из Тракторной улицы и школы 10-летия Октября: башня школьной обсерватории эффектно смотрится в панораме Тракторной улицы (к сожалению, сейчас эта перспектива видна только в холодное время года, когда разросшиеся деревья стоят без листьев). Второй – конструктивистские дома, построенные под руководством Григория Симонова и открывающие эффектную панораму на главный вход бывшего районного профилактория (ныне –больница №14), построенного группой архитекторов под руководством Льва Руднева.

Четвертое место в нашем топе займет главный шедевр великого Франческо Растрелли – Смольный монастырь. Хоть сам собор и красив, но еще сильнее впечатляет то, как выстроен ансамбль монастыря: в центре находится пятиглавый центрический храм, главный купол которого окружают еще четыре поменьше. Окружающие храм монастырские корпуса, имеющие в плане форму равноконечного греческого креста, в своих внутренних углах венчаются еще четырьмя главами домовых храмов, а окружающую эти корпуса ограду, также имеющую в плане форму креста, венчают расположенные уже во внешних углах башенки, также завершающиеся куполами.

Особенно красиво эта картина смотрится с углов снаружи ограды: мы видим вблизи купола башенок, дальше - купол одной из домовых церквей, а еще дальше – пятиглавие собора.

Если в наши дни собор играет роль главной доминанты ансамбля, по изначальному проекту Растрелли эту роль должна была играть огромная колокольня. Как выглядел бы в таком случае этот ансамбль, мы можем судить по проектной модели, ныне хранящейся в Академии Художеств. Однако из-за нехватки средств, возведение этого питерского ответа московскому Ивану Великому остановилось на уровне первого яруса, который впоследствии разобрали.

На мой взгляд, хоть колокольню и жаль, но самому ансамблю монастыря подобное решение пошло на пользу, усилив центричность композиции. Увы, в наши дни в Фонде содействия восстановлению объектов истории и культуры в Санкт-Петербурге нашлись жаждущие «завершить авторский замысел» (а скорее, просто пропиариться: ведь Смольный монастырь – куда более громкий объект, чем Скорбященская церковь или Киновия Александро–Невской лавры). Главная беда этой идеи в том, что построенная колокольня, пусть ее даже скрупулезно скопируют с архитектурной модели, не будет замыслом Растрелли. Дело в том, что в XVIII-м веке архитектурная документация еще не была настолько же развитой и детализированной как в наши дни, и очень часто в проект его автором вносились изменения на этапе строительства. Отличный пример этого дает и сам Смольный монастырь. Если присмотреться к модели монастыря, можно увидеть, что у здания собора боковые главки стоят на отдельно стоящих башенках, если же мы посмотрим на реальный собор, то увидим, что эти башенки максимально придвинуты к куполу собора, фактически сливаясь с ним в единое целое. Кстати, по мнению одного из лучших архитекторов нашего города первой половины прошлого века Алексея Гегелло, это изменение связано как раз с тем, что Растрелли понял, что колокольню в итоге не достроят. Можно не сомневаться, если бы Растрелли достроил колокольню, в ее облик также наверняка были бы внесены изменения. Но архитектор Растрелли давно помер, а в медиумических способностях деятелей из Фонда восстановления я сильно сомневаюсь (и это уже не говоря о том, что невозможно говорить о восстановлении того, чего никогда не существовало, а значит такого рода манипуляции тупо нарушают закон об охране памятников).

На пятое место в этом топе я вновь поставлю ансамбль из XX-го столетия. Это широко известный в узких кругах Палевский жилмассив, построенный в 1925-1927 годах по проекту Алексея Зазерского. Думаю, в свое время многие проходили сквозь этот жилмассив, следуя от станции метро «Елизаровская» на книжную ярмарку в ДК Крупской. Зазерский – известный архитектор с большим дореволюционным стажем, до революции активно строивший (как сам, так и в соавторстве) дома для товариществ собственников жилья. Однако именно скромный Палевский жилмассив стал его вершиной. Небольшие двух-трехэтажные домики, практически лишенные декора, виртуозно расставлены и соединены арками, создавая интересные перспективы.

К сожалению, на территорию Палевского жилмассива в наши дни практически все заходят «через заднюю дверь», ведь когда он возводился, метро еще не было и предполагалось, что основным маршрутом жителей будет путь от проспекта Обуховской обороны. Именно в расчете на это и был создан архитектором план жилмассива. Трехэтажные дома формируют короткую улочку, ведущую от проспекта внутрь жилмассива. За ними распахивается широкий двор, по сторонам которого стоят двухэтажные дворики, соединенные арками, а дальнюю от зрителя сторону занимают три пятиэтажных корпуса, причем ось симметрии центрального корпуса находится ровно напротив улочки, и дополнительно подчеркнута лестничной клеткой и торчащей трубой. При самом минимуме изобразительных средств создается эффект практически дворцового ансамбля.