Темза, мэм! Третий роман Дианы Сеттерфилд

-- Ну что ж, для бестселлера недурно.


Тот самый случай, когда атмосфера книги, какие-то мелкие обмолвки, оговорки, намёки и полунамёки, невыстрелившие ружья значат больше, чем собственно сюжет. А о сюжете, о многочисленных нестыковках ("неразличимые как две капли воды" близняшки вдруг оказываются разными по телосложению и весу, старшая в два раза крупнее младшей), о безнадёжной вторичности,
Здесь можно говорить об ироничной игре со штампами "готической" литературы, которую Диана Сеттерфилд вести не устаёт. "Чёрный человек" - а вспомните, сколько ужаса он наводил на страницах Стивенсона - здесь истинный благодетель округи, рыцарь, друг человечества, свиней и кошек. Мальчик, которого его современники не чинясь называли бы дурачком, слабоумным, оказывается, как в народной сказке, умнее-догадливее всех взрослых и умудрённых. Инфернальный перевозчик иногда, по своим перевозчицким соображениям, возит и обратно. В освящённых временем фабудбных ходах нет-нет, да и блеснёт новизна. Так, когда мнимый утопленник приходит в сознание, ему спросонок мерещится, что перед ним страшный разрушенный ландшафт, сплошь в развалинах. Однако эти развалины -- не более чем руины его собственных зубов... До мурашек, честное слово. Всех действующих лиц роднит одно: они второстепенные. Единственная главная героиня -- та, что упомянута в заглавии.
Река, леди и джентльмены.
Темза имеет давнюю и насыщенную литературную историю. На её берегах юный Пип из "Больших надежд" Диккенса повстречался с каторжником Мэгвичем. По ней забавно путешествовали незабываемые Трое в лодке, не считая собаки, и наверняка плеском вёсел разбудили бы воспетого Моррисом Вильяма Геста, да только тот проснулся в коммунизме и прислал нам "Письма из ниоткуда" без обратного адреса. На старых баржах Темзы обитает своеобразное сообщество удивительных изгоев, которое описала Пенелопа Фицджеральд в романе Offshore, получившем в 1979 году Букеровскую премию. А в недавнем дебюте Дейзи Джонсон "В самой глубине" шлюзы и заросли Темзы полноправно участвуют в воссоздании мифа об Эдипе. Да и в классической сказке Грэхема "Ветер в ивах" мистер Жабб катался на своём автомобиле вдоль Темзы, кажется... Но такого панегирика, такого восторженного преклонения, такой любви главная английская река не получала до сих пор.
Из интервью писательницы:
После успеха «Тринадцатой сказки» и большого писательского тура в поддержку книги мне был очень нужен отдых. Я провела слишком много месяцев, путешествуя по миру, останавливаясь в разных отелях, каждый день отправляясь в аэропорт. И я поняла, что больше не могу выносить ни отели, ни аэропорты, я хочу другой тип отдыха. Хочу вернуться с небес на землю — к своей обычной жизни после стольких месяцев этого невероятного опыта. Поэтому я собрала сумку, села на поезд и поехала на юг, к истоку Темзы, в ничем не примечательное место. А оттуда отправилась в Лондон. У меня это заняло около двух недель — там около 200 миль. Поэтому я прошла через все городки и деревушки на берегу реки и все время удивлялась тому, какая же река разная. Начиная с юга, где это крошечный, узенький ручеек шириной в несколько дюймов (двухлетний ребенок может встать обеими ногами по разным берегам Темзы), и заканчивая Лондоном, где она огромная, широкая и такая глубокая. Думаю, я лучше узнала реку, пройдя ее пешком и следуя за ней каждый день в течение двух недель. И за это время я заметила, как много у этой реки лиц. У нее каждый день разное настроение, она каждый раз меняет цвет, земля и погода заставляют ее всегда вести себя по-разному. Река никогда — и двух минут — не бывает одинаковой.
И я была потрясена тем, как же река похожа на роман. Когда ты начинаешь писать роман, он очень сухой, у тебя есть всего две-три незначительные идеи, из которых неизвестно что получится. А потом, когда ты начинаешь соединять свои идеи с тем, что ты уже прочитал, с тем, какие чувства ты испытал, ты каким-то образом понимаешь, что из этого «ничего» можно сделать что-то потрясающее. Роман, который я написала, тоже похож на реку.
Итак, мы проследуем от истока до устья и выйдем к морю. "Пока течёт река" -- роман пусть и не старинный, но отменно длинный-длинный-длинный, как раз на двести миль хватит.
|
</> |