Свезло, так свезло

Много раз подробнейше писал, насколько я человек истинного максимально советского воспитания. Большей "школы" в широком смысле слова по созданию из меня настоящего строителя коммунизма даже чисто теоретически и представить невозможно. С трех месяцев в яслях и так по полной программе.
И совершенно естественно с минимально сознательного возраста, видимо, всё-таки это была младшая группа детского сада, мне рассказывали, насколько повезло родиться в Советской стране, какое это великое счастье, мне должны завидовать, да и завидуют дети во всем мире, которые страдают под гнетом капиталистического угнетения.
И, конечно, я в этом не сомневался. А как у меня могли возникнуть хоть малейшие сомнения? Откуда я мог получить хоть какую-то иную малейшую информацию? В те редчайшие даже не часы, а минуты, которые я общался с родителями, мы подобные "высокие" материи не обсуждали, еле хватало времени на самое что ни на есть бытовое и приземленное.
Правда, был один нюанс. Когда меня мать с Колымской трассы очень редко и ненадолго привозила в Москву к бабке на улицу Чаплыгина, где я хоть и в гигантской коммуналке, но мог встать под струю горячей воды из газовой колонки, а потом пойти в ближайшую булочную и купить там свежайший калач и ломтик любительской колбасы на него в молочной напротив, вещи для меня тогда почти сказочные, то начинал подозревать, что хоть советские дети и самые счастливые в мире, но, наверное, больше всё-таки в Москве, чем в окрестностях Магадана.
Но сути всё это принципиально не меняло. Я читал про мистера Твистера и понимал, что нигде нет такой прекрасной и справедливой страны, как моя, даже для самого богатого и избалованного иностранца. И поколебать эту мою уверенность не могло ничто, поскольку этого ничего не было и взяться ему было неоткуда.
И в пионеры я не вступил, конечно, не по каким-то идеологическим или, вообще страшно сказать, политическим соображениям. Не имел их тогда в принципе и абсолютно. Тут, видимо, просто сыграли роль какие-то чисто индивидуальные особенности характера, имевшего врожденное отвращения к любого рода организованности по принудительному принципу. Но во всё это не вижу смысла углубляться, поскольку общая картина оставалась неизменной. Я живу в самой лучшей стране и потому являюсь самым счастливым ребенком в мире. Ну, то есть мне фантастически повезло здесь родиться.
Я даже не скажу точно, когда у меня появились первые сомнения. Да и вряд ли можно было бы назвать какой-то конкретный момент. Это происходило очень постепенно. Просто я читал всё больше книг, общался со всё большим количеством самых разных людей и, главное, упорно учился всё больше думать.
В результате годам к пятнадцати-шестнадцати я уже окончательно понял, что меня старательно пытались надуть, но в конце концов у них это не очень получилось.
А могло быть иначе? Более чем. Во всяком случае государство и вся его образовательно-воспитательная система сделали всё, чтобы было именно иначе. И я представления не имею, работают ли современные подобные системы столь же эффективно. Однако очень даже возможно. Единственная принципиальная проблема, конечно, в неизмеримо большей степени доступности открытой информации.
Но в конце концов, думаю, и это проблема решаемая.
|
</> |