Свежесть андерграунда

maiorova — 07.09.2021 А я ведь вчера ходила -- охти мне, чуть не написала «на экскурсию», а на самом деле молодые участницы и участники объединения artofintrovert настаивают на наименовании «прогулка». И вот мы два часа гуляли по Рубинштрассе и прилегающим улицам в поисках ленинградских субкультур. Я поутру не с той ноги встала, мне кревети в манговом салате пересушены, и вообще бубубу, так что с самого начала настроение было поворчать. Под памятником Достоевскому нам раздали радиогиды, и молодой свежий голос сказал в наушники:
-- Раз, раз. Раз-два-три-четыре-пять. Здравствуйте, меня зовут Алёна Репина, я петербурженка в пятом поколении. У моих прапрадеда и прапрабабушки была на Васильевском острове маленькая, но гордая шоколадная фабрика...

И всё. И быт закончился, вместе с размышлениями о пересушенных креветках и хозяйственном мыле, которое надо непременно купить. Мы бродили какими-то дворами, топтались у указателя в Эльфийском садике, слушали в наушниках музыку и то комично подмаршировывали под «Эту песню запевает молодёжь! Молодёжь! Эту песню не задушишь-не убьёшь! Не убьёшь», то вальяжно фланировали под «Лето, я изжарен как котлета». Конечно, спорный вопрос, в какой мере можно считать субкультурой тот же комсомол, тем паче проиллюстрированный кадром из популярного фильма:



Во-от, на прогулку по истории комсомола я бы в кайф сходила! А троцкистские и «троцкистские» группы молодёжи в тридцатые годы -- это уже субкультура или ещё нет? В стилягах я, понятное дело, не разбираюсь. Кого застала, давно уже двигались ломаной линией от бутылки к бутылке и рассказать-то особо ничего не могли. Либо не хотели. Буду благодарна, если порекомендуете мемуары. Рок-музыканты и хиппи, любезные сердцу моему, были ближе по времени -- и, пожалуй, понятнее. Поэтому насторожили два тезиса прогулки. Первое: что хиппи советские власти не особенно-то и преследовали. Какой смысл преследовать никому ничего не навязывающую и ничего не пропагандирующую флору, созерцательно-вялую водоросль, колышущуюся «на своей волне»? Если, мол, эта компания куда-то и стремилась, то разве что в эмиграцию. В голове моей с присвистом заиграло:

Марина,
Ей пора выйти замуж за финна.

То есть доля истины наверняка здесь есть, и немалая. Однако хиппи свидетельствуют, что водоросли мы тут, не водоросли, а проблемы с законом существовали. Особенно на двух фронтах: наркологическом и богоискательском, периодически представавших как некое единое целое. Я не то, чтобы навязываю «Запрещённый союз» Владимира Видеманна, но чем не источник? Кое-кто ещё помнит период, когда пацифик описывался как вариант свастики. И второе немного напрягло: констатируемая ненависть к жлобам у стиляг и к обывателям у советских хиппи. Невольно воображаешь того же Гену Зайцева, скандирующего с интонациями Маяковского:

Страшнее Врангеля обывательский быт!
Скорее головы канарейкам сверните,
Чтоб коммунизм
канарейками не был побит.

Скорее -- раздражали, тревожили, но чтобы ненавидеть? Делать больше нечего. В сущности, хиппарь против условного мещанина (А мы будем квасить капусту,/будем варенье варить из крыжовника в тазике медном,/ вкусную пенку снимая, назойливых ос отгоняя,/ пот утирая блаженный, и банки закручивать будем, / и заставлять антресоли, чтоб вечером зимним, крещенским/ долго чаи распивать под уютное ходиков пенье,/ под завыванье за окнами блоковской вьюги.) -- это же пчела против если не мёда, то уж точно цветка с нектаром.

Из минусов: беспокоили не-экскурсанты, которым то и дело было что-то нужно. Над моим плечом нависает грузная тень, обдаёт петрушкиным запахом:
-- А па-чи-му ни-чо не слышно?
Мхатовская пауза, и ещё громче и ещё недовольнее:
-- Пытаюсь! Пытаюсь без наушников этих расслышать, что вот она там вещает.
"Вот она там" с непроницаемым выражением лица продолжает рассказ. Тут, слава Богу, мы передислоцировались, и никто из недовольных за нами не потащился. А вот под занавес экскурсии, у памятника Пушкину на Пушкинской, которая названа так, потому что неподалёку квартировал Белинский (я всё этого пережить не могу), мирно пьянствовавшие на лавочке молодые мужчины, очень прилично одетые, перешли в атаку. Лезут, перебивают: а вы знаете, кто это? Это Саня Пушкин! Яво Дантес убил! -- регочут, матерятся. В конце концов так-таки и погнались за экскурсией с криком: "За ней! Е***ться с ней, на ***!" Администраторша, молодая девушка ещё меньше меня -- а редко о ком можно так сказать, пыталась вступить с гопой в какие-то переговоры, но переговоры гопе были недоступны. Оторвались. Госпожа Попова будничным голосом продолжила:
-- Итак, сейчас мы наблюдали современных маргиналов Петербурга в естественной среде... По Коломенской не ходите, пожалуйста, вечером. У меня коллега ведёт литературную прогулку, так совершенно невозможно, проходу не дают. Не ходите по Коломенской вечером, пожалуйста.

Время детское, девяти часов нет. Мы ещё на Пушкинской, 10 постояли, почитали надписи на стенах, довольно благонамеренные а-ля "пейте воду, гладьте котиков", и мемориальные доски -- Сергей Ковальский умер, а я, как всегда, всё прослушала. В целом "Ковчег" будто бы слегка запустел, однако ведущая наша утверждает, что культурная жизнь там ключом кипит. Особенно по пятницам. В заключение пошли на площадь Восстания и там с видом на Лиговку обсудили... кого бы вы думали? Гопников. Тоже очень значимая субкультура. Ушла Аббатская дорога, ушли Орбита и Сайгон, а этим хоть бы что. Общее настроение прогулки -- мягко-минорное.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив