А что у нас в учебнике?

По следам вот этого поста о летнем чтении для будущих второклашек хочу рассказать о содержании школьного учебника "Литературное чтение" (программа "Школа России"). И знаете, картина совсем не такая удручающая, как могло бы показаться.
Во-первых, пусть начинаем мы и с фольклора,однако состав этого самого фольклора гораздо разнообразнее, чем в летнем списке. Здесь не только сказки, но и песни, и детские потешки и считалки, и загадки, и пословицы с поговорками. А вы знаете, чем отличается сказка от небылицы? Я, например, даже не задумывалась.
Классика начинается с Пушкина: дуб у лукоморья, онегинская строфа — одна, другая, третья, рыбак и рыбка... Без особых неожиданностей. Басни Крылова. Их всего две, и тоже очень предсказуемые. Зато Льва Толстого подобрали: заикой можно стать. Нет, я не против классического "Филипка" и "Котёнка", тем более, этого последнего мы уже одолели, а вот со "Старым дедом и внучком" предложила бы повременить.
Тютчева можно было бы выбрать и попроще. "Чародейкою-зимою" тоже не стоит целиком. "Есть в осени первоначальной", конечно, гениальное стихотворение, но куда уж для второго класса? Где бодрый серп гулял и падал колос... — я ещё пыталась серпом жать, и в том не преуспела, а дети Эмильиного возраста, пожалуй, и не видали того серпа. Как, впрочем, и борозды.
Фет представлен осенним "Ласточки пропали", а Плещеев традиционным "Осень наступила", которое уже никогда не отвяжется от ассоциаций с депресяшками.
Алексей Константинович Толстой тоже осенний: обсыпается весь наш бедный сад. У меня ушки на макушке — разве сад не осыпается? Оказывается, правильнее первый вариант. Заодно впервые в жизни (любительница поэзии, ха-ха) осилила стихотворение "Колокольчики мои" полностью. Прочтите, вы не пожалеете.
Бальмонт и Брюсов. Внезапно так. Причём если Брюсова одни "Сухие листья", в рамках темы времён года и заодно немножко про аллитерацию, то Бальмонт и осенний ("Поспевает брусника"), и зимний ("Светло-пушистая снежинка белая"). Трудно сказать, кого я люблю меньше, точнее, не люблю больше — Бальмонта или Брюсова. Вот Бунина люблю, именно лирику, и словно в компенсацию втиснули "Зимним холодом пахнуло" да ещё пятистишие.
Из Есенина хрестоматийные, "Белая берёза", "Поёт зима — аукает" плюс одно "осеннее" четверостишие, и не из самых-самых. Неизбитое. Ещё из деревенщиков Спиридон Дрожжин. Вот бы гордился, наверное. Обошлись и без Никитина, и без Кольцова, а Дрожжин — пожалуйста.
Много Хармса — и собственно Хармса, и в соавторстве с Маршаком, с Гернет. Давно ли была кампания, пафосные люди аж по телевизору выступали: не хотим жить на улице Хармса, потому что он предатель, психически больной и сексуально озабоченный к тому же. Порадовали и другие обэриуты: Введенский, Юрий Владимиров. За обоих отдельное составителям учебника спасибо, за ленинградцев.
Другой советской детской классики немного: Барто, Михалков. Прокофьев. Тоже ладожанин и ленинградец. Пусть я не фанатка, но всё же, всё же всё же: Луна словно репа, а звёзды фасоль, Спасибо, мамаша, за хлеб и за соль. Маршак отсутствует [Upd.: Вру. Присутствует. В соавторстве с Хармсом, сорок четыре весёлых чижа ведь!] Больше всего писателей СССР в теме живой природы. Пришвиным и Бианки решили не ограничиваться, добавили Житкова, Чарушина, Николая Сладкова. Что касается меня, я это только приветствую. Житков до сих пор настольный ведь.
С современной поэзией, кстати, получше ситуация. Хотели Якова Акима — у нас есть Яков Аким. Хотели Сапгира — пожалуйста, вот Сапгир. Хотите Романа Сефа — на здоровье. С женскими именами уже не так туго: Юнна Мориц в сказочной теме, Токмакова в осенней и в игровой, Ирина Пивоварова о природе. Бородицкая! Ура-а-а, Бородицкая! Из незнакомых авторов С. Брезкун, Могутин, Шибаев с задорными загадками по русскому фольклору.
Если учебник первого класса полнился Валентином Берестовым, то здесь мы наблюдаем всего два стихотворения. Одно про грибы, другое "Кошкин щенок". Оба из золотого фонда, на самом деле. Поневоле даже стало досадно, что Берестов ограничился детской поэзией.
|
</> |