СУЭ глазами Сергея Шмидта

sapojnik — 07.11.2019

Сергей Шмидт (который Лангобард в ЖЖ), с которым мы старые френды и приятели (и даже смогли развиртулизоваться и поесть вместе вкуснейших поз - так как я несколько раз добирался до Иркутска) - разразился длиннейшим постом про "Страну утраченной эмпатии". Сергей - преподаватель истории и философии в Иркутском госуниверситете, профессор, лектор... да, впрочем, что я о нем рассказываю - кто ж не знает Лангобарда? Один из самых знаменитых блогеров в стране с середины "нулевых". И вот что он написал:

"Алексей Рощин, «Страна утраченной эмпатии». Вместо рецензии или просто отзыва.

Книга получена мною практически из рук автора – спасибо «Почте России», конечно – «усилена» (смайл) чрезвычайно приятной для меня дарственной надписью от автора на внутренней стороне обложки, так что постараюсь подойти к вопросу отзыва очень серьезно. Текст длинный – больше 10 000 тысяч знаков. Для фейсбука просто полноценный лонгрид.

Кстати, изначально собирался разместить текст 4 ноября, то есть в День народного единства, однако, прочитав книгу – подчеркну, что не только ее подзаголовок «Как советское прошлое влияет на российское настоящее», но и саму книгу – понял, что правильнее это будет сделать 7 ноября, в день сами знаете какой революции.
С автором нас объединяет одно обстоятельство, связанное с историей нашего многострадального богоспасаемого отечества, а одно такое же «историческое» обстоятельство разъединяет. Об этом лучше сказать в самом начале, ибо эти объединяющие и разделяющие моменты многое объясняют в моих впечатлениях о книге.

Сначала о том, что объединяет. Как и Алексей Рощин, я не испытываю к советскому прошлому никаких ностальгических чувств, более того, с годами я, кажется, стал превращаться в некое подобие полноценного антисоветчика (у этого много причин; кстати, наблюдаемого с близкого расстояния некоторые реалии четырехлетнего правления в моем регионе губернатора-коммуниста – одна из них (правда не главная)). Этот генезис внутренней антисоветчины отчасти удивляет меня самого, ибо классическим антисоветчиком я никогда не был, и становиться им не собирался. Все, что может быть отнесено к бескомпромиссному антисоветизму у меня всегда, по сути, сводилось к одному пункту – я считал и считаю 5 марта 1953 года (день смерти Сталина) самым счастливым днем в истории нашего народа, по крайней мере, в истории XX века. Но со временем дело как-то само собой дошло для довольно неприятной для меня ситуации. Студенты на одной лекции попросили меня сказать что-нибудь однозначно хорошее про Советский Союз и я не без ужаса обнаружил, что сказать-то мне практически нечего. Почему не без ужаса? Потому что я полагаю, что всякий умный человек тем и отличается от неумного, что может находить и формулировать как плюсы, так и минусы практически у любого явления (в этом месте сертифицированные кретинушки просят меня назвать плюсы Гитлера, но я на глупые просьбы не реагирую). Так вот тогда на лекции я выкрутился, причем, совершенно не лукавя. Я сказал, что бесспорным преимуществом СССР, с моей точки зрения, была децентрализованность социальной и культурной жизни. СССР был в хорошем смысле многополярен. И столицы национальных республик, и множество провинциальных городов (не обязательно административные центры регионов) представляли собой и уникальные и относительно самостоятельные социокультурные материки и острова. А какие-нибудь комсомольские стройки и молодые города задавали энергию жизни огромным территориям, жители которых имели счастливую возможность существовать без гнетущего ощущения второсортности собственной жизни. Не знаю, согласится ли с Рощин с этим пунктом, просто обозначу его как по сути единственное хорошее, что я в нынешнем своем возрасте могу сказать про страну, в которой я родился и которой больше не существует.

О том, что разъединяет. Насколько я могу судить по фейсбучным (а прежде ЖЖежешным) репликам Алексея, лучшим временем отечественной истории он считает 1990-е – да-да, такие люди существуют! Ну а я, грешный, полагаю, что никогда в своей истории Россия не жила так хорошо, как в 2006-2007 гг. (или в 2004-2008 гг.). Я не закрываю глаза на то, что тогдашний «бархатный авторитаризм» превратился с тех пор в «авторитаризм наждачный» и, окрепнув и наведя элементарный порядок, родная российская государственность начала запускать свои длинные и холодные руки в дела, которые ее совершенно не касаются. Однако, обращая внимание на то, что может быть названо качеством повседневной жизни, я готов таки утверждать, что никогда страна наша не жила так хорошо, как в последние 15 лет. В том числе и никогда так хорошо, как сейчас, вот прямо сегодня – 7 ноября 2019 года. Согласия в этом пункте от Алексея я не ожидаю, но этот пункт немаловажен для понимания моей оценки его книги.

Позволю себе шутку с элементами актуального, заданного правящим «живым классиком» дискурса. Если кто возьмется составлять этакую «Библиотечку пещерного русофоба», то таковой политизированный библиофил может смело включать в нее «Страну утраченной эмпатии». В принципе в книге Алексей Рощин есть для того, чтобы проходить под лейблом этой самой русофобии все, что требуется. Более лирические натуры, которым по тем или иным причинам требуется подпитка настроением «русской безнадеги» и кому не хватает для этого фильма Андрея Звягинцева «Левиафан» и русского фейсбука, тоже могут смело приобретать книгу про «страну утраченной эмпатии». Им там все понравится.
Теперь без шуток.

«Страна утраченной эмпатии» это книга, написанное в моем самом любимом жанре. Я именую его «недоказательной гуманитаристикой», сам, как прекрасно знают читатели этого аккаунта, в оном практикуюсь (кстати, впервые опубличил, как я этот жанр называю). У этого жанра, несмотря на то, что это самый свободный жанр на свете, есть свои правила. Я назову главное. Поскольку тексты, выполненные в этом жанре, предполагают опору на субъективность, как на рационально-логическую, так и на эмоциональную, поскольку они предполагают пренебрежение или минимизацию научности, методологичности, доказательности и т.п., они просто обязаны быть интересными, непопсовыми и мыслеобразовательными. Иначе, вон из искусства, точнее, из жанра! Книга Алексея Рощина полностью соответствует названному требованию. Книга может восхищать, раздражать, бесить, провоцировать – не важно, что, у кого и как конкретно, но она способно запускать мыслительный процесс. А я верю в самоценность мыслительных процессов. Акт думания еще никому не мешал, только помогал. Я бы даже сказал, что мыслительный процесс гарантирован при прочтении этой книги в 99 случаях из 100.

Да, эта книга является идеальной для тех, кто любит возражать, спорить, убеждать и переубеждать. В этом смысле я видимо не вхожу в ее целевую аудиторию, поскольку уже много лет никого ни в чем не убеждаю, тем более, не переубеждаю. Но мне важно подчеркнуть, что книга идеальнее подходит не для «переживания позитивных эмоций согласия и взаимопонимания» (для этого существует лента в фб), а как раз для стычки, спора, ссоры, конфликта. В общем, не знаю, возмутит ли это автора или обрадует, но я бы уверенно предположил, что идеальная аудитория этой книги – те самые «совки», носители всех психологических последствий советского прошлого, которых он в этой книге укатывает в плинтус.

Правда на месте Алексей Рощин я бы не рассчитывал на какой-то воспитательный, преобразовательный эффект книги. Как школьный хулиган, порицаемый педагогической общественностью школы за хулиганство, сознательно становится еще большим хулиганом, как в панк-юноше, осуждаемом респектабельной общественностью, возникает желание стать еще более крутым панком, чем он был, так и «Страна утраченной эмпатии» может укрепить в вере тех, чья вера в ней так эффектно разоблачается. У хулигана и панка обычные подростковые импульсы, но и среди них есть желание быть каким-нибудь «самим собой». Вот мне сдается, что и у пресловутых «совков» может возникнуть желание побороться за свою идентичность всем Рощиным назло. Укрепить эту идентичность и укрепиться в оной. Кстати, почти убежден, что нечто из этой серии мы наблюдаем в яркой политической биографии четырежды президента Российской Федерации.
Рощин про так называемых «нас» фиксирует, на мой взгляд, главное. Мы – народ, глубоко фрустрированный, невротичный, не уверенный в себе. Так когда-то фрейдоподобная европейская мысль описывала европейцев. Теперь такие европейцы – мы с вами. Многие наши всплески и выплески – следствия постоянного внутреннего беспокойства. Многое в нашей жизни порождается возникающей из-за этой фрустрированности потребностью в защите, в определенности, в психологических компенсациях. Меня спросили недавно после публичной лекции о мировой политике: «Почему мы всюду суем свои рога?» (процитировал дословно). Я ответил: потому что мы находимся в постоянном неврозе неуверенности в себе и страхе скатиться в какой-нибудь отстой. Мы и гасим ужас и трагедию этой неуверенности, недоделанности самих себя Мюнхенскими речами и Российскими Крымами.

Не уверен, что в этом пункте я стопроцентно совпадаю с мыслями Рощина, но элементы совпадения стопроцентно есть.
Кстати, желающих как-то освежить теорию ресентимента (и сторонников, и противников, и просто интересующихся) я, кстати, тоже приглашаю к приобретению и чтению этой книги, там много будет для них свежего и интересного. К чему вечно пережевывать по поводу этого ресентимента какого-нибудь Ницше или какую-нибудь попсятину про карго-культы (обратные и необратные)? Употребите лучше Рощина – у него все, про что вы любите, очень круто расписано.

Что касается темы эмпатии, то в книге вы обнаружите интереснейшую концепцию, объясняющую политическую апатию, недостаток или слабость полноценной гражданской активности в России недостатком эмпатии на личностном уровне у граждан, неспособностью воспринимать чужое страдание как свое собственное.

Если бы книга Рощина была посвящена исключительно позднему СССР и эпохе 1990-х и исключительно нашему с ним поколению – самому бессовестному и циничному поколению в новейшей истории России – я бы согласился с ним практически во всем. Увы, точнее, к счастью, многого из описанного автором я просто не вижу в современной России. Особенно в тех, кто младше 30-35 лет. Банальности про сумасшедшую моду на волонтерство и благотворительность у молодежи, или там про коллективное утирание жилеткой френд-ленты чьих-нибудь фейсбучных слезок повторять не буду. Рощин видит нынешнюю ситуацию по-своему, я по-своему. Не исключено, что это из-за того, что ему, как политтехнологу и социологу, больше приходится общаться с электоратом, а мне, как преподу, со студенчеством, а электорат у нас сами знаете какого возраста и сами знаете родом из какой страны.

Позволю себе некоторую «технологическую» критику «Страны утраченной эмпатии». Она написана в соответствии с российскими (если угодно, совковыми (посылаю дружескую улыбку автору)), по сути, континентально-европейскими правилами композиции. Сначала много теории, общих размышлений, а всякие факты, вкусности, уникальные кейсы из опыта автора потом (Рощину есть, что вспомнить и рассказать из такой вот «всякой всячины»). Я убежденный сторонник англо-американских принципов композиции мыслеобразовательных текстов – сначала факты, кейсы, опыты, а кантианско-гегельянские рассуждения уже после этого. Имейте это в виду, товарищи читатели! Может быть, кому-то из вас будет полезнее начать чтение примерно с сотой страницы, а уже потом вернуться к тому, что до.
Но и общий вывод. Как говорят, у нас, постсовков – книга Алексея Рощина «Страна утраченной эмпатии» это вам лонгрид, который вам и мастхэв и мастрид" (Сергей Шмидт, ФБ)

Ну, что тут скажешь? Все бы писали отзывы так длинно и так хорошо!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив