Суд победителей

На ликвидацию Международного просветительского общества «Мемориал» у Верховного суда России ушло три непродолжительных заседания. Первые два, на которых мемориальцы демонстрировали всю свою уставную документацию, регалии, грамоты и награды, изданные ими книги с пометками и маркировками о статусе «иноагента», с помощью лучших адвокатов объясняли суду очевидное (хоть закон об «иноагентах» они не признают, но исполняют его), а сам суд приобщал подписи известных, включая Михаила Горбачева, и неизвестных граждан за «Мемориал», — эти первые заседания внушали слабую, но надежду: ликвидировать не посмеют. Утром 28 декабря почти сразу лично мне стало понятно:

Уверенность в том, что подлость свершится, внушал мужчина лет 50. С небольшой седой бородкой, в очках и в плотно обтягивающем его шею галстуке. Мужчине очень шел синий мундир. На предыдущем заседании, изучая переданную ему награду — статуэтку «Мемориала», он случайно ее сломал. Это — представитель Генеральной прокуратуры Алексей Жафяров.

Уж не знаю, на каких этажах каких зданий Алексею Гайяровичу писали его речь, где и с кем согласовывали, или же сам он был ее автором, но по одной только тональности, по первым строчкам стало понятно: Международный «Мемориал» сегодня будет ликвидирован.

Жафяров выступал первым. Читал по бумажке. Не так чтобы громко, но с выражением, с торжественными нотками, надрывом в нужных местах. Пахнуло…

Тезисно.

Иск прокурор Жафяров просил удовлетворить. На оглашение бумаги у него ушло пять минут.

И кажется, эти пять минут стали служебным триумфом. Путь наверх по карьерной лестнице, если проследить, у Алексея Гайяровича весьма логичен: еще несколько лет назад он был замглавы департамента по делам религиозных и общественных объединений Минюста и, как вспоминают правозащитники, стоял у истоков драконовских законов, направленных против НКО. Сегодня Алексей Гайярович — уже будучи заместителем начальника управления Генеральной прокуратуры России — предлагает привлекать организаторов несогласованных протестных акций к административной ответственности заочно, штрафовать соцсети за призывы к митингам (февраль этого года) и требует ликвидировать в Мосгорсуде ФБК**, Фонд Защиты прав граждан*** и штабы Навального*** (июнь 2021). И еще ни одно требование господина Жафярова не осталось неудовлетворенным.

…28 декабря в Верховном суде по ликвидации «Мемориала» Жафярова поддержали коллеги — дамы-прокурорши. За три минуты женщины еще раз сообщили суду, что «Мемориал» якобы грубо нарушает Конституцию и «трактует закон в свою пользу». И что никакого диалога с обществом, о котором говорит «Мемориал», нет: «О каком диалоге может идти речь, если все мероприятия заканчиваются порчей имущества и вандализмом?!»

То есть когда просветительские мероприятия «Мемориала» срывает разная провластная гопота, а полиция просто блокирует двери офиса организации наручниками и отпускает без составления протоколов устроивших погром граждан, — это вина «Мемориала».

Представительницы Минюста и Роскомнадзора были лаконичны: «Выскажусь тут немножечко…» — так и произнесла чиновница Минюста. Суть: процесс «убедительно доказал неоднократность нарушения «Мемориалом» закона об «иноагентах». И ответчик продолжает нарушать закон. Намеренно».

«Закон нельзя толковать так, чтобы размещать маркировку только на главной странице сайта, — это уже из уст сотрудницы Роскомнадзора. — Иск поддерживаю».

Судья Алла Назарова вела весь процесс в легкой и непринужденной манере. Не позволяла себе срываться на участников, даже голос не повышала. И порой возникало ощущение, что рассматривается какой-то частный спор в дачном кооперативе.

Госпожа Назарова если и поправляла участников, то мягко, с улыбкой на лице, но не без ехидства. Например, думала, что уколола адвоката Марию Эйсмонт, напомнив ей, что еще недавно та была журналистом.

Эйсмонт озвучивала выводы независимых опросов относительно ситуации вокруг Международного «Мемориала», как ее прервала судья Назарова:

— Вы смотрите, пожалуйста, на меня. А то вы на публику смотрите все время. Если вы хотите выступать перед публикой, то вам надо в другое место. Вы же выступаете сейчас не как журналист, а как адвокат.

Мария Эйсмонт:

— Ваша честь, спасибо вам большое за такое знание моей личной биографии.

Судья Назарова (улыбаясь):

— Пожалуйста!

Выступление Генри Резника женским уколам не подвергалось. Он был собран, жесток и четок:

Юрист Григорий Вайпан, представляющий «Мемориал», добавил:

«Мы много слышали в этом процессе, как «Мемориал» нарушает «права детей». Но Комитет ООН по правам ребенка уже заявлял, что закон об «иноагентах» противоречит самой Конвенции о правах ребенка. И Комитет ООН призвал этот закон отменить».

…Судья Назарова находилась в совещательной комнате 40 минут. Прокуроры почти все это время сидели на местах. Мемориальцы Елена Жемкова, Ян Рачинский ходили по залу, выходили из зала, снова заходили, подходили к адвокатам, о чем-то спрашивали… Кажется, у всех мемориальцев за это утро не осталось ни эмоций, ни нервов, ни той самой первоначальной надежды…

На улице возле суда уже вовсю паковали особо активных граждан из числа пришедших поддержать «Мемориал».

Священник Алексей Уминский, которого судья Назарова с самого первого заседания не допустила на процесс в качестве свидетеля (вместе с Владимиром Лукиным и другими деятелями науки, права и общества), публиковал в эти минуты у себя в фейсбуке строчки:

«Это те, что кричали: «Варраву Отпусти нам для праздника», те, Что велели Сократу отраву Пить в тюремной глухой тесноте. Им бы этот же вылить напиток В их невинно клевещущий рот, Этим милым любителям пыток, Знатокам в производстве сирот».

«Именем Российской Федерации… — войдя в зал, произнесла судья. — Резолютивная часть. Рассмотрев административное дело по исковому заявлению Генеральной прокуратуры Российской Федерации, руководствуясь Кодексом административного судопроизводства, суд решил иск удовлетворить и ликвидировать правозащитное общество «Мемориал» и его региональные отделения», — на обжалование «Мемориалу» судья дала один месяц.

Они, конечно, обжалуют. В Европейском суде, в том числе.

В декабре 2021 года. В четвертую годовщину ухода его создателя — историка, исследователя репрессий, ученика Юрия Лотмана и вечного романтика — Арсения Рогинского. Хорошо, что всего происходившего в Верховном суде он не видел.

Но мы видели. И нам с этим жить.

Вера Челищева, репортер, глава отдела судебной информации